Роман (Крысь) Хаер - 3. Бравая Служба Страница 86

На земле меня взяла в оборот пиар-группа Леночки, а я в тот момент думал только о прекрасных сиреневых глазах оркитянки, которую не видел около пяти лет. Что я делал, сказать не могу, так как точно не помню — но в результате вся съемочная группа хлюпала носами и тихонько вытирала глаза платочками. Тогда же у нашей офисной курицы я впервые в жизни увидел что-то похожее на настоящее чувство (правда, по-моему, это было чувство удивления) когда меня провожали обратно в мир Ворк.

Прыгнув неподалеку от Огрбурга, я вскоре с чувством выполненного долга почти полдня отсыпался у Лии, а когда проснулся — для Дружеского Ужина еще не все было готово! Куда все-таки милые дамы тратят столько времени при подготовке к любому мало-мальски праздничному событию — для меня загадка. Правда, это было к лучшему — без кота я почти разрядился, поэтому мне пришлось переместиться на Землю и, накачавшись там под завязку джитази, вернуться обратно.

Наконец все было подготовлено и согласовано. Лия, Хоб и я сидели за столом, сервированном как в «Золотом Окуне», и ждали Наместницу. Наконец раздался стук каблучков, дверь открылась и на пороге застыла самая красивая в мире оркитянка.

— Милочка, только тебя и ждем, — весело прощебетала Лия, вскочив с места.

Через секунду девушки уже обменялись дружескими поцелуйчиками, а я стоял и во все глаза смотрел на Джину. На скуле у правого уха на прекрасной коже цвета свежей травы появился тонкий и длинный шрам, который ничуть не портил красивое лицо девушки. В легких движениях прирожденной фехтовальщицы, раньше легких и порывистых, появилась какая-то величавая грация. Цепкий взгляд оркитянки выдавал воина, привыкшего повелевать, и в тоже время управленца, рассчитывающего каждый свой шаг. Вместо былой бесшабашной феминистки, когда-то боровшейся за женское равноправие, передо мной стояла Наместница, великолепно справляющаяся с тяжелым бременем власти. Потом Джина взглянула на меня, и ее сиреневые глаза мгновенно вскипятили кровь в жилах, одновременно при этом умудрившись заморозить весь воздух в легких.

У богато накрытого стола стояли два гоблина и, взявшись за руки, ехидно поглядывали на развернувшееся перед ними представление. Оркитянка прищурилась и, улыбаясь немного напряженно, смотрела на джисталкера, который не мог оторвать свой взор от прекрасных сиреневых глаз. Потом Наместница сделала четыре шага и остановилась напротив человека, сердце которого, гулко ухнув, свалилось в какую-то бездну.

— А ты совсем не изменился, орк Тим, — сказала прекрасная оркитянка, ласково улыбнулась и провела острым ноготком по его подбородку.

— А ты, Джина, стала еще красивее, — выдохнул человек, хоть в голове его стучала совсем другая мысль, возникшая совершенно не ко времени.

На самом деле джисталкер думал о том, что надо бы изготовителям коллоидных личин начать делать на его масках лишние морщинки, и постепенно состарить лицо лет на пять как минимум.

Работа 26. Кошачья

Почему-то коты, в отличие от кошек, сами по себе почти не гуляют.

Кроватью маленькая аристократка могла гордиться по заслугам — на ней нашлось бы место для брачных игрищ слонов или рапторов. Огров, думаю, на Лииной кроватке вольготно разместилось бы штучек пять-шесть, а уж всякой мелочи вроде людей или орков — просто без счета. Что на такой белоснежной равнине делала всего лишь одна малюсенькая гоблинка — для меня загадка, которую я не имел ни малейшего желания разгадывать. В тот момент я был занят гораздо более приятным делом — смотрел на самую красивую в мире оркитянку, закутанную в легкую белоснежную простыню и сладко спящую.

«Джина-Джина, что же ты со мной творишь?» — подумал я, любуясь девушкой и вспоминая вчерашний день.

Застолье, немного натянутое поначалу, после трех бутылок вина разлилось во всю ширь. Мы вспоминали ту рыбалку, на которой я и Хоб обыграли девушек. Теперь уже все знали, что это было сделано не совсем честно, но меня никто не обвинял и даже наоборот, — в заслугу ставили эти блесны, как военную хитрость. Между делом Лия и Джина обсудили вопрос аренды дирижабля — гоблинка взяла на себя роль моего делопроизводителя, за что я был ей жутко благодарен, ибо сам с прекрасной оркитянкой говорить о делах немного затруднялся. Как и предполагала маленькая аристократка, вопрос оказался дорогим, но легко решаемым — что меня, как представителя могучей финансовой структуры, как нельзя более устраивало.

В теплой и дружественной обстановке мы засиделись допоздна. Когда все, наконец-то, встали из-за стола и вышли провожать Джину — только тогда я понял, как высоко в местной табели о рангах стоит Наместница Правителя. У дома Лии стояли примерно двадцать элитных бойцов огрского хирда, плюс к тому — великолепный экипаж, запряженный шестеркой таких породистых волков, рядом с которыми мой Снап выглядел бы как дворняга. Если честно — это была вообще первая карета, которую я видел в вечно пешеходном Огрбурге. Тепло с нами попрощавшись, Джина села в экипаж, и правительственный лимузин, сопровождаемый огро-джипами охраны, с большой скоростью унесся прочь.

Когда мы вернулись к столу, Лия и Хоб вдруг с хитрыми лицами куда-то засобирались, заговорщически перешептываясь. Впрочем, винные пары, витающие в голове, привели меня в снисходительно-мечтательное настроение, и я не придал значения тому, что вскоре остался один в доме. Заняв огромную кровать Лии, я приготовился засыпать — и тут дверь в гоблинский альков открылась и на пороге изящной статуэткой застыла самая красивая девушка в двух мирах.

— Джина, что ты здесь делаешь? — ничего более умного, чем этот дурацкий вопрос, почему-то не посетило мою голову.

— Пять лет назад я не пришла в таверну старого Моба, хотя один орк меня там и ждал, — промурлыкала оркитянка. — А я не люблю оставлять за спиной долги…

Говоря эту фразу, Наместница шла вперед крадущимися тигриными шажками, а на последнем слове вдруг прыгнула, опрокинув меня спиной на белоснежные простыни. Сев сверху, Джина прижала мои руки к простыням и ее губы оказались в сантиметре от моих клыков.

— Ты опять проиграл, — тихо сказала прекрасная оркитянка.

— Два-ноль в твою пользу, — прошептал я, и наши губы встретились.

Одно могу сказать точно — мои клыки Джине целоваться совсем не мешали, больше ничего толком не помню…

Сиреневые глаза распахнулись, и через неуловимую долю секунды в них уже не было ни капли сонливости — оркитянка проснулась как хищница, впрочем, она ей и была. Черный острый ноготок скользнул по моей шее, и еще полчаса жизни куда-то выпало…