Сергей Лисицын - Молот Времени: Право сильного Страница 86

В общем, мне оставалось одно: предаваться занятию, весьма привычному для всех узников, – горестным размышлениям.

О собственной судьбе задумываться не хотелось. Зависела она сейчас никак не от меня, лишь от меднолицего мага, – какой он способ изберет, чтобы обеспечить свою безопасность во время ритуала передачи Бьерсарда? А я ох как не люблю, когда ничего в моей жизни от меня не зависит, потому и сбежал в свое время из Храма...

И я размышлял о Молоте Времени. О его Навершии... Страшненькая ведь штучка, если вдуматься. На малые дозы крови реагирует созданием всевозможных фантомов и иллюзий, а от вырванного и брошенного на пирамиду сердца произошел небольшой потоп, причем без всяких заклинаний... Вдруг Феликсу Гаптору и Хильдису Кооту именно так и видится спасение мира: на иссохший Лаар возвращается вода, в мертвые пустыни возвращается жизнь. Под мудрым контролем церковных иерархов и капитула Инквизиции, разумеется, – еретики и богоотступники будут мучиться без воды по-прежнему... А платой за каждую порцию животворной влаги будет чья-то жизнь, чье-то сердце... Не беда, разве мало преступников, которых вешают, колесуют, сжигают без какой-либо пользы?

Мне вдруг вспомнился любопытный факт, о котором как-то толковали посетители «Хмельного Гоблина»: отчего-то в Туллене стали гораздо реже проводить публичные казни, к великому унынию любителей жестоких зрелищ. Преступников и еретиков исправно ловят и осуждают, но казнят втихую, где-нибудь в каземате или на безлюдном дворе крепости... «А может быть, вообще не казнят?» – подумалось мне сейчас. Так сказать, накапливают, поджидая Навершие Молота?

Наверное во всем этом был высокий смысл, мне недоступный. Но лучше бы я – если дело обстоит именно так – остался в «Гоблине» вышибалой. Послал бы подальше епископа вместе с высокой миссией, и плевать на последствия.

Впрочем, не стоит сразу думать о людях дурное. Все-таки Молот состоит не из одной, а из трех частей. И как они будут действовать, собравшись воедино, я понятия не имею. Однако с Гаэларихом – если он жив, и если я сегодня не погибну – поговорю очень серьезно. Объяснит суть своей диссертации на пальцах, без «десрализаций», не отвертится.

За спиной послышался шорох. Крыса? Я быстро обернулся, оборвав свои раздумья о Молоте.

Но то была не крыса. Хоть и изрядно напоминавшее ее существо. На краю отдушины сидел мохноног. А в своей ручонке нелепое создание сжимало весьма неожиданный предмет... Я пригляделся – ну точно, знакомое лезвие, то самое, что носит за щекой Калрэйн!

Решетка, по счастью, не была усилена никакими заклинаниями. Строители темницы наверняка посчитали, что железные прутья в два пальца толщиной остановят даже весьма сильного мужчину. Наивные, они никогда не встречались с рвущимся на волю Хигартом. Меня в таких случаях остановить чем-либо трудно...

Короче говоря, два прута с негромким звуком разошлись, изогнулись – и я впритирку проскользнул в получившееся отверстие.

По коридору уже грохотали сапоги шлемоносца. Едва ли он успел что-то толком разглядеть сквозь узкие прорези забрала. Трах! – мой кулак с размаху опустился на прикрытое металлом темечко. Проломить таким способом бацинет, конечно же, я не смог. Но его владельцу это ничем не помогло – рухнул, как подкошенный. Перелом шейных позвонков, сомнений нет. Дружеский совет: никогда не нарушайте строевой артикул и не носите бацинет или ему подобный головной убор без остального полагающегося доспеха. Если края такого шлема не упираются, как положено, в оплечья лат, любой достаточно сильный удар сверху станет для вас смертельным.

Несколько мгновений я напряженно прислушивался. Тишина... Похоже, магический сигнал о покушениях на решетку поступал только на пост пренебрегавшего артикулом часового. Отлично, есть небольшой запас времени, можно замести следы.

Я торопливо пропихнул мертвеца в темницу, протиснулся следом. Сорвал с него плащ и шлем, а взамен натянул на труп свой камзол. Уложил в самом дальнем, хуже всего освещенном углу лицом вниз, кое-как замотал руки обрывками веревки. Если не слишком старательно присматриваться, можно решить: утомленный Хигарт прилег отдохнуть.

Затем я вылез наружу, попытался привести решетку в первозданный вид. Выпрямить прутья до прежнего ровного состояния не удалось, но прореха теперь сразу же в глаза не бросалась.

Ну и что теперь? Сбежать через один из многочисленных проломов в стенах? Или рискнуть – попытаться захватить Навершие, используя эффект неожиданности и трофейную глевию? В одиночку трудно... И захватить, и отступить затем целым и невредимым. Вот если бы еще двоих или троих помощников...

Из сомнений и раздумий вывел крысолюд: тянул куда-то, теребя за штанину. Отбегал в сторону, возвращался, снова дергал меня, явно звал за собой... Я подумал: а кто, как не Калрэйн, вручил мохноногу это лезвие и послал сюда? Значит, он неподалеку. Возможно, не один.

И я без дальнейших раздумий поспешил за зверьком.

Если я когда-нибудь взойду на престол и увенчаю свою непутевую голову короной – маловероятно, но вдруг – то одним из первых же своих указов новоиспеченный монарх Хигарт Первый велит подданным воздвигнуть на центральной площади столицы статую великана Афилея. Бронзовую. В полный рост. И на бронзовом плече великана будет сидеть крысолюд, отлитый из серебра, чтобы издалека был виден. А вот приготовление и употребление блюд из мохноножины будет запрещено под страхом лишения всего имущества; при рецидиве же, предварительном сговоре и прочих отягчающих обстоятельствах, – ссылка в болота Уорлога, навечно.

Лишь благодаря искусству великана-дрессировщика и талантам его мохнатых питомцев наш отряд собрался почти в полном составе, за исключением оставшегося внизу Афилея, погибшего мэтра Тигара и мага Гаэлариха, о судьбе которого никто ничего не знал. Более того, командир отряда вновь обрел утерянное было оружие!

Служивший мне проводником крысолюд первым делом привел к Бьерсарду – верный боевой топор, поблескивая, лежал между корнями векового дерева. Рядом валялись пять чьих-то аккуратно отсеченных пальцев... И скрюченная кисть руки, недавно принадлежавшая другому человеку.

Затем, не мешкая, зверек повлек меня дальше, и спустя недолгое время за деревьями послышались знакомые голоса! До чего же я был рад вновь увидеть Калрэйна, Хладу и близнецов!

А вскоре со слов наемницы выяснилось, что мы теперь не отрезаны на плато от всего мира. То, что не сумел исполнить Гаэларих со всей своей магической наукой, сделали крысолюды, не обучавшиеся не то что в магистратуре, но даже в храмовой школе низшей ступени! Пролезли в отверстие, оставшееся в каменной плите после ее противоборства с Бьерсардом, затащили наверх бухту шнура, спустили его конец вниз... И сумели-таки вчетвером, объединенными силами, подтянуть веревку! И надежно закрепили ее конец!