Княжич Юра - Михаил Француз Страница 87

Зато, в мире писателя, уж я отыгрался! Выплеснул своё накопившееся напряжение. Закрыл свой супружеский долг на пару недель вперёд. Как только диван-то выдержал. Да и то: выдержал ли? Скрипеть он явно стал сильнее и громче. Такими темпами, как бы его, в ближайшее время, менять не пришлось бы…

Заниматься самостоятельным изучением нотной грамоты и в этом мире тоже, я посчитал нецелесообразным. Всё ж, у меня и кроме этой маленькой блажи, своих иных обязанностей здесь хватает.

Вообще, это чувство, что в сутках слишком мало часов… я ведь раньше думал, что перестану его испытывать с того момента, как мои личные «сутки» удвоились. Да вот только, как-то и что-то пошло не так: теперь я испытываю это чувство вдвое ярче и чаще! Мне теперь и сорока восьми часов не хватает!

Вот я зажрался-то…

Тем временем, в писательском мире, Новый Год уже на самом-самом носу! Не успел оглянуться. А Новый Год — это не столько праздник для взрослых, сколько суета и утроенное количество срочных и сверхсрочных дел. Особенно, когда задумываешь провести его не дома. Впервые в жизни, позволить себе путешествие на море по собственной воле и желанию, а не по пришедшему сверху, по команде, приказу…

Да. В этом году мы с женой и детьми запланировали провести Новогодние Праздники у моря. Побуржуйствовать малость. Нет, ну а что? Другим можно, а нам почему нет? Тем более, что и повод имеется самый, что ни на есть весомый: там, у моря, а точнее и конкретнее: в Сириусе рядом с Адлером должен состояться всероссийский слёт-семинар роллеров. А жена моя как раз слаломом на роликовых коньках уже не первый год занимается. Ей развиваться и прогрессировать надо! Ведь: «движение — это жизнь!». Если ты не идёшь вперёд, не становишься с каждым прожитым днём хоть немножечко лучше, то неизбежно начинаешь скатываться в регресс и старость. Нет и не существует у человека «равновесного» положения. Ты, либо изо всех сил лезешь, карабкаешься вверх, ввысь, либо медленно или быстро сползаешь в пропасть.

Я карабкаюсь по горе Кунг-фу и Боевых Искусств, попутно совершенствуясь в своих писательском и педагогическом мастерстве. Жена — в роликах, беге, садоводстве, озвучке и швейном деле. И я всеми своими силами поддерживаю, и буду поддерживать её в этом…

Ну и на море в спокойной обстановке посмотреть, конечно, тоже охота. Пусть и придётся для этого покататься на нижней боковушке у туалета — всё ведь имеет свою цену. В деньгах, во внимании или в неудобстве. Не успел вовремя нормальные билеты забронировать — терпи теперь…

А надо ведь ещё четверть закрыть, кучу дел на работе переделать, у директора отгула на тридцатое и тридцать первое выпросить… В общем, неделя пролетела практически в одно мгновение. В обоих мирах. И даже не одна.

И вот я стою в студии звукозаписи Алины Милютиной, являющейся одним из дочерних предприятий группы компаний Волжско-камского коммерческого банка, в крутых профессиональных студийных наушниках, перед крутым хромированным, спускающимся вниз с потолка студийным конденсаторным микрофоном. Сегодня я, наконец, готов. Готов попытаться. Попробовать себя в новом качестве. Не только сочинителя стихов с музыкой, но и… исполнителя.

Самую первую песню мою мы с Алиной уже записали. Неделю назад. Да-да, ту самую весёлую партию Чучела-мяучела из старого советского детского мультика. Нам с девушкой хватило сил и упорства для того, чтобы вызубренные в том мире и записанные на бумагу в этом, ноты передать работающим на студии музыкантам. Передать, дождаться, пока они эту музыку разучат, исполнят и доведут до ума под всеми моими правками и аранжировками. Пока эта музыка моему уху не стала казаться очень близкой к тому звучанию, которое я каждый вечер заслушивал перед сном в мире писателя.

Похожим, но всё же не идентичным. «Княжеский» вариант мне начал казаться как-то даже и симпатичнее, что ли.

Главную партию исполнила сама Алина. И, знаете, что: этот новый кавер мне понравился даже больше оригинала!

Девочке песня тоже понравилась. Но! Она же не просто девочка с соседней парты, она — Милютина! Наследница капиталов и дела Семьи! Ей недостаточно, чтобы исполненная ей песня понравилась только ей самой. Её голос и имя должны звучать! Звучать из «каждого утюга», если не всей страны, то города точно.

Запись была отдана в работу другим отделам компании, и теперь имела постоянную ротацию на радио, представительство и продажи во Всесети, на разных музыкальных площадках, в местном аналоге запрещённой в России социальной сети «Инстаграм» — «Витрине», в местном аналоге нарушающего законы Российской Федерации видеохостинга «Ютуб», имеющего здесь такое же название и аналогичное влияние — к сожалению, Российская Империя, как и Российская Федерация упустила, в своё время, первенство в освоении просторов Всесети, хоть и стояла у её истоков, у самых корней… Но, не о том я сейчас.

В общем, в свою раскрутку Алина не жалела вкладывать деньги. Или это её родители не жалели вложений средств в маленькое хобби своей дочурки. Песня звучала…

А я теперь стоял перед микрофоном и затравленно смотрел на его блестящий хромированный бок, собирая всю свою смелость, всю свою решительность, все свои силы…

Заиграли первые аккорды музыки, пошёл проигрыш, звуковик за стеклом операторской поднял ладонь с растопыренными пальцами и принялся ритмично загибать их один за одним. Мизинец. Безымянный. Средний. Указательный. Большой, и…

— 'Я пущенная стрела. И нет зла в моем сердце, но

Кто-то должен будет упасть все равно…' — сосредоточенно выдерживая ритм и старательно подражая Эдмунду Шклярскому, начал выводить слова и строчки его песни я. Песни, музыку для которой мы с Алиной и её профессионалами аккуратно переносили в реальность этого мира из моей головы всю эту неделю, пока с предыдущей песней работали другие отделы студии.

Кстати, пока мы работали над первым произведением, как-то так выяснилось… что у меня… есть и слух… и голос… То, в полном отсутствии чего я был больше, чем на сто тридцать процентов уверен всю свою жизнь… писателя. Ну и… не важно. Это другая история. Всё ж, писателя во мне намного, намного больше. И именно мнение о себе, как о писателе, является… доминирующим, что ли?