Роман Буревой - Колдун из Темногорска Страница 9

Роман положил вновь обретшие живительную силу ладони на грудь пострадавшему и надавил один раз, второй, третий. Жизнь не возвращалась. Сверху дробно падали капли – это осевшая на потолке влага проливалась мертвым дождем. Роман запрокинул голову лежащего и выдохнул ему в рот воздух. Все, что он мог предложить в данном случае, – это банальное искусственное дыхание. Как ни бился господин Вернон над тайной живой и мертвой воды, чудо это оставалось для него по-прежнему запретным. Человек, который мог привести его к удивительной тайне, был мертв, и он, Роман Вернон, ничего не мог сделать.

Или мог? Дерзкая мысль пришла в голову колдуну. Он положил руки умершему на грудь, мысленно погрузил ладони в грудную клетку, нащупал остановившееся сердце и сдавил его пальцами. И сердце ожило, закорчилось в пальцах Романа, будто хотело выскользнуть, освободиться, но колдун не выпускал его и заставил-таки выплюнуть свежую кровь в аорту. Тут же в груди лежащего что-то захрипело, он закашлял и судорожно потянул в себя воздух. Наконец-то! Колдун взвалил пострадавшего на плечо и поволок из дома.

Он уже пробрался в дыру в заборе, когда перед ним возник еще один, неизвестно откуда взявшийся охранник. Руки колдуна были заняты, но бросить свою добычу Роман не решался.

– А ну стоять, падла! – приказал охранник, недвусмысленно направляя на колдуна блестящую железку. – А то продырявлю шкуру.

Роман послушно замер.

“Ну, подойди, дорогуша, ко мне, мы с тобой очень мило побеседуем…” – мстительно пообещал господин Вернон.

Охранник не стал себя долго упрашивать, сделал шаг, и “вдруг” нога его предательски заскользила. Он завалился набок, а колдун, бросив наконец свою ношу, метнулся вперед, надеясь вложить в удар не только силу физическую, но и колдовской настрой. Скорее, пока этот тип не успел подняться! Пнул ботинком, метя в голову, но здоровяк увернулся и ухватил Романа за щиколотку. Колдун грохнулся на землю, и в то же мгновение свернувшаяся на дне души ядовитая змейка высунула свою холодную плоскую голову с раздвоенным жалом, готовая разить. Пальцы охранника так и остались сцепленными вокруг ноги колдуна, а от тела повалил густой теплый пар, будто парень лежал не на холодной земле, а на раскаленной сковородке. Судорога пробежала по его телу, голова вскинулась, лицо дергалось и гримасничало, превращаясь в черный гриб, сохнущий на горячей печке, осклизлый и искореженный жаром. Роман с трудом расцепил черные иссохшие пальцы, сжимавшие его щиколотку, поднялся и вновь взвалил на плечо неподвижное тело.

Да, очень удачно организовал он лужицу под ногой охранника.

Полуживое тело все норовило сползти на землю, пока Роман бежал к озеру. Колдун торопился: вдруг пленник перестанет дышать прежде, чем они окажутся в воде. Но парень попался живучий, и воздух с хрипом клокотал у него в груди. Он дышал, дышал через силу, пока они вдвоем не окунулись в ледяную воду. Тогда пленник вскрикнул неестественно и тонко, как кричат впервые, являясь на свет.

А вода тем временем, почуяв волшебную нить ожерелья, потянулась своей силой к неподвижному телу и так закрутила и заколотила его, что едва не вырвала из Романовых рук. Но колдун крепко держал добычу. Вода отступила и ласково заплескалась, ластясь и упрашивая отдать ей тело навсегда.

– В другой раз, Вода-царица, – отвечал Роман и, зачерпнув пригоршню, вылил воду на лицо пленника, которое все это время поддерживал над водой.

– Холодно же, – послышался голос, вовсе не похожий на тот, первый, беспомощный крик, и человек попытался вырваться из Романовых рук, проявив при этом недюжинную силу.

– Потерпи еще немного, – велел господин Вернон.

Парень рванулся раз, другой, но тут же затих – вода его успокоила. Он встал на дно. Вода доходила ему до пояса. К своему удивлению, Роман обнаружил, что незнакомец на полголовы его выше. Было темно – лишь окна в домах желтели в темноте да в одном из дворов горел яркий фонарь. И – что удивительно – тело спасенного светилось – но только до шеи, вернее, до ожерелья, – и светилось как-то странно, неровно, если присмотреться, то можно было различить тончайшие белые полосы.

Ни с чем подобным Роман прежде не сталкивался.

– Ты был мертв четыре минуты, а может быть, и больше, – сказал господин Вернон.

– Ничего не помню.

– Ничего? – удивился колдун. – А как же туннель или ослепительный свет? Неужели не видел? Где души умерших родственников, встречающие новоприбывшего, и светлая личность, просящая дать отчет о проделанной работе?

– Ничего, – повторил пленник.

– Как тебя зовут?

– Алексей, – отвечал спасенный после паузы, явно с неохотой.

– Мало от тебя проку, Алексей. Я спас тебе жизнь, а зачем – и сам не знаю. Может, ты хотя бы объяснишь, почему убили Стеновского?

Пленник вздрогнул всем телом. Ему явно не хотелось отвечать на этот вопрос, но противиться воле Романа он не мог.

– Из-за меня, – прозвучало признание.

Ответ нисколько не удивил колдуна. О чем-то таком он догадывался с самого начала.

– Ты мог этому помешать?

Алексей сделал попытку шагнуть к берегу и освободиться от колдовских пут, но у него ничего не вышло – находясь в воде, вырваться из рук Романа было невозможно.

– Н-не знаю… может быть… если бы знал заранее… – выдавил он наконец.

Казалось, каждое слово доставляло ему боль.

– Почему эти люди схватили тебя? Роману было все равно, что пленник минуту назад вынырнул из волн Стикса и теперь, стоя по пояс в ледяной воде, клацает зубами от холода. Парень должен ответить на вопросы – остальное колдуна не интересовало. Но Алексей замотал головой и – к удивлению Романа – в первый раз воспользовался ожерельем: провел пальцем вдоль водной нити и резко откинул руку в сторону, подняв фонтан брызг. Роману прекрасно был известен этот жест: теперь пленника бесполезно о чем-либо спрашивать – его голосовые связки парализованы в течение часа. О Вода-царица! А этот тип не так уж прост, как показалось вначале. Скорее всего, он и там в доме проделал тот же трюк. Вот почему похитители стали ладить провода к его груди. Верный расчет – в этом случае действие заклятия прекращается. Но побочный эффект чуть не свел все усилия к нулю. Разумеется, Роман к действию электричества прибегать не будет. Но неужели ты думаешь, дурашка, что можешь так просто перехитрить господина Вернона?! Роман лишь коснулся пальцем серебряной нити в ожерелье Алексея, и тот, не издав ни звука, ушел под воду. Роман успел поймать его за руку и выволок на берег. Странное свечение, исходившее от тела, тут же погасло. Парень был в глубоком обмороке. Так даже и лучше – отложим разговор до завтра. На берегу стоял Юл и переминался с ноги на ногу, дожидаясь.

– Что он сказал? – спросил мальчишка. – Кто он вообще? Откуда взялся?

– Подтвердил кое-какие мои подозрения, – уклончиво отвечал Роман. – Но твоего отца он не убивал. Не тот размер обуви. – И он пнул неподвижно лежащего пленника по лодыжке.

– Я и сам знаю, – пробормотал Юл, отвернувшись.

– Откуда?

– Чувствую. Теперь.

– Ты уверен? – Против воли в душе колдуна шевельнулась зависть – хотел бы он сам точно так же легко проникать в чужую душу. Юл опустился на корточки и положил ладонь на лоб пленника. – На его душе нет этой крови. Мы облажались. – Роману не понравилось, как мальчишка произнес с ударением это самое мы.

– Ты облажался, – уточнил Роман.

– Нет, ты! – Мальчишка не желал уступать и стиснул кулаки. – Ты заметил, что я неправильно задал вопрос. А теперь валишь на меня!

Роман усмехнулся: ну что ж, если пацан настаивает, пусть вина ложится на господина Вернона. Все равно по счету заплатит Юл. Колдун затащил пленника на заднее сиденье машины.

– Я пытался его расспросить, но парень попался не из болтливых, – сообщил колдун. – Так что сначала его надо хорошенько спрятать.

– Где?

– Подальше отсюда.

Роман вытащил из багажника сухую одежду и переоделся. Затем швырнул шерстяное одеяло мальчишке.

– Стащи с этого типа брюки и заверни его в плед.

Пока Юл занимался пленником, колдун взял фонарик и вернулся к дому. Господа покойнички, принц возвращается, чтобы отыскать обожаемую Золушку по оставленному следу сорок пятого размера. Первым делом он оглядел ноги той мумии, что валялась на улице. Размер явно был маловат. Тогда он вошел в особняк. Было парно, и пахло как в предбаннике – неприятный плотский влажный запах. Роман с отвращением коснулся стены – она вся была мокрой. Лишь третья примерка оказалась успешной. Кроссовки сорок пятого нашлись у того парня, что служил Роману бронежилетом. Как раз те самые – местной фабрички с поддельным клеймом на подметке. Роман приложил ладонь к подошве правой ноги. Так и есть – след полностью совпал с отпечатком, оставшимся в луже. И руки у парня были густо обсыпаны веснушками, и наколка на пальце имелась, насколько это можно было разглядеть на сморщенной коже покойного. Какого цвета волосы – неизвестно, потому как голова у этого типа была чисто выскоблена. Итак, киллер мертв. Чего нельзя сказать о заказчике. А заказчик будет очень недоволен беспорядком, учиненным в его доме. Из четырех охранников в живых остался только один – тот, что валялся в коридоре без сознания. Минуту Роман постоял возле него, раздумывая, не взять ли его с собой в Пустосвятово. Но потом решил, что это слишком хлопотно. И так нельзя быть уверенным в дружеских чувствах Алексея, хотя парень был обязан ему жизнью. Ну а этот точно начнет кусаться, едва очухается. Держать двух псов на поводке – нет уж, увольте. Можно было, конечно, просто добить человека. Роман даже наклонился и руку протянул. Но настроя не было. Змея не пожелала выползать из своего убежища. То, что колдун сделал в пылу драки, он не мог совершить намеренно, пусть и для того, чтобы замести следы. Оставалось надеяться, что охранник не скоро сможет рассказать о том, что здесь приключилось. У всех четверых “быков” Роман опустошил карманы. Забрал деньги, ключи, кастет, складной нож, брелок и записку от какой-то Маши. Кто знает, что в жизни может пригодиться. Пистолеты оставил – огнестрельного оружия он старался даже не касаться.