Колдовская метель (СИ) - "AnnyKa" Страница 9

Оружие с тихим звоном упало на пол, а Эрик старался не встречаться взглядом с Чарльзом, который слишком внимательно на него смотрел.

- Потому что уже сражался с ними прежде, - бесцветным голосом сказал Эрик и невольно поправил левый рукав, понимая, что Чарльз все равно, должно быть, видел клеймо на его руке, пока занимался его ранами. И был благодарен ему, за то, что тот не стал задавать лишних вопросов.

- Я не позволю им забрать тебя. Будь рядом, и я доставлю тебя до стен графства, - пообещал Леншерр и наконец-то поднял голову, едва не столкнувшись с Чарльзом нос к носу. И ведь даже не заметил, когда юноша успел так близко к нему подсесть. Так близко… Его глаза казались бесконечно голубыми, словно чистое светлое небо, а теплое дыхание касалось лица…

Эрик слегка отпрянул, увеличивая расстояние между ними, и заметил, как на бледных щеках Ксавьера появился румянец, который делал его только еще более привлекательным.

- Ты и так обязан это сделать: ты обещал защищать меня, но пока что это я спасаю твою жизнь, - наигранно обиженно фыркнул Чарльз, разрушив все неловкое напряжение, которое чувствовалось всего мгновение назад, и Эрик невольно усмехнулся.

- Ты невозможен.

- Да? А мне показалось, что это тебе во мне нравится, - с легким лукавством произнес Ксавьер, стараясь отвлечься от пугающих до дрожи мыслей о том, что где-то совсем рядом за ними гонится неизвестный враг, которому не страшны метели и расстояние. И, кем бы он ни был, он собирается убить Ксавьера любой ценой.

========== Глава 4: По снежному следу ==========

Я не стою, поверь, чтоб ты слезы лила обо мне,

Чтоб ты шла по следам моей крови во тьме - по бруснике во мхе

До ворот, за которыми холод и мгла, - ты не знаешь, там холод и мгла.*

Метель снова усиливалась. Начинало казаться, что она и не стихала вовсе, лишь насмешливо скалясь людям, даря им призрачную надежду на то, что погода скоро наладится. Постоялый двор был забит блудными путниками, а бар на первом этаже — жителями небольшого городка, которому посчастливилось пережить неспокойное время и обойтись малыми потерями, почти даже восстановиться за последние пару месяцев. Но этой ночью посетители были непривычно напряжены и тихи, а все из-за разговоров о приезжих путниках. Их было четверо, и в этом маленьком городишке они сильно выделялись на фоне остальных. Не каждый день к ним приезжал благородный в сопровождении двух демонов и дамы явно голубых кровей, слишком, однако, решительной и властной для простой фаворитки или нежной барышни, привыкшей к жизни в замке. Все они расположились в двух лучших номерах, легко уговорив прежних жильцов взять комнаты попроще и, естественно, даже не думая болтать о своей поездке или цели назначения.

И, возможно, люди бы хоть немного успокоились, если бы один из группы не обосновался в баре у дальней стены в темном углу с прекрасным обзором на весь зал и входную дверь. На него то косились, то испуганно отводили взгляд, а несколько местных жителей даже решили покинуть пивнушку, лишь бы убраться куда подальше от этого жуткого типа, который наводил ужас и в своих черных доспехах, но, сняв шлем, стал еще более устрашающим. Бòльшая часть его лица была изуродована огромным ожогом, придавая коже красный оттенок и делая мужчину и впрямь похожим на настоящего демона, вырвавшегося из самой преисподней. А само его резкое хищное лицо с неровной острой бородкой и глубокий шрам, пересекающий левый глаз, лишь усиливали это впечатление. Казалось, что это существо вот-вот взмахнет длинным кожаным хвостом с острым наконечником и начнет уносить души невинных в ад ради собственной забавы.

А потому было неудивительно, что ближайшие от постояльца столики пустовали.

Он ничего не говорил и почти не двигался, неспешно пил свое пиво и о чем-то думал, как вдруг бросил на стол несколько монет и поднялся с места так резко, словно услышав какой-то крик совсем рядом с собой, и решительным шагом поднялся на второй этаж, где располагались жилые комнаты.

— Запри дверь, Азазель, — велела Эмма. Ее приказ был исполнен тут же.

— Вы что-то придумали?

— Конечно, — кивнул Себастьян. Он устроился в кресле у окна, будто не обращая внимания на Винсента, который неподвижно лежал на полу и едва дышал, лишившись сознания, и казался бледнее снега за окном.

— Грубо сработано, госпожа, — с ухмылкой заметил Азазель и обошел благородного стороной, чтобы ближе подойти к Шоу.

— Он сопротивлялся, и ты знаешь, у меня не так уж и много практики в подобном, — пожала плечами Фрост. Женщина устроилась у изголовья большой двуспальной кровати совсем рядом с камином и теперь наслаждалась теплом от потрескивающего огня.

— Так вам удалось узнать что-то о том колдуне?

— Нет, — Эмма поморщилась, явно недовольная бесполезностью их заложника, который еще вчера был всего лишь заказчиком.

— Ну что ты, Эмма, — мягко произнес Шоу и загадочно улыбнулся. — Наш приятель не был столь уж бесполезен, пусть и не знал ничего… совершенно ничего о способностях своего племянника.

— Чертов идиот. Он прожил с ним столько лет и ничего не замечал!

— Кроме того, что юноша любит читать.

— Толку от этого, содержания или названия книг в его пустой голове все равно нет.

— Зато мы знаем, что нашли настоящий бриллиант. Только подумай: самоучка, способный расправиться с нашими гончими — это очень, очень высокий уровень.

— Я смотрю, ты уже готов пополнить наши ряды, — предупредила Эмма и строго посмотрела на Себастьяна.

— Нам нужно знать все, на что он способен. Давно прошли времена, когда колдуны умели пользоваться всеми гранями дара, горящего в наших душах.

— Не спеши, он всего лишь сотворил пламя, возможно, его способности исходят от стихии, возможно, он еще один пробудившийся, и до этого не пользовался способностями.

— Мы что-нибудь, наконец, решим, или вы будете и дальше разглагольствовать о возможных способностях непойманного колдуна? — не выдержал Азазель, про которого все словно забыли.

— Ох, прости, дорогуша, — холодно улыбнулась Эмма, не глядя на воина.

— Ты прав. И мы уже решили, — Шоу протянул Азазелю бумагу с координатами и названиями деревень и трактов.

— Слишком много для одного раза, — по-деловому сообщил он.

— Так постарайся разумно расходовать свои силы, — любезно попросил Шоу. — Благодаря Винсенту нам известен маршрут, которым должны были перевозить мальчишку, но я не думаю, что он и впредь будет ему следовать. Он не так глуп, но и вариантов у него немного. Я отправил по тройке гончих в каждом из возможных направлений, но ты сам видишь, что творится на улице. Метель будто одичала, у нас нет сил ее унять. Ты должен будешь проверить все возможные пути и сообщить нужному отряду. Если сможешь захватить Ксавьера, знай: он должен быть цел и жив.

— Он бесценен. Мы не можем упустить такое чудо, — промурчала Эмма и устало поправила мягкие локоны.

***

Холодный ветер резал лицо. Плотный шарф едва мог спасти от его ледяных прикосновений, но Эрик давно привык к подобным капризам погоды, и сейчас эта метель была даже на руку: следы кареты быстро заметет, и выследить их будет сложнее. Вот бы только этот снегопад не затягивался. Им и так пришлось выталкивать карету из завала и, если бы не маленький трюк Чарльза, они бы увязли, едва сдвинувшись с места, а так хватило всего одного касания его руки и тихого неразборчивого шепота, чтобы колеса легко шли по снегу. Жаль, с лошадьми Ксавьер такого проделать не мог, и бедные звери едва не падали с ног после долгого пути сквозь метель, становившуюся все более дикой.

Вот и сейчас ее вой больше походил на зов раненого зверя, а никак не на зимнюю стихию. Им удалось скрыться от ее гнева за скалистым холмом, который принимал на себя основной удар снежных когтей, и теперь Хэнк принялся торопливо ухаживать за конями, доставая кормушки и овес, хранившийся в задней части кареты среди каких-то чемоданов, сложенных Чарльзу «в дорогу». Как понял Эрик, там были всего лишь бесполезные дорогие тряпки и книги. Ничего полезного в их ситуации. Зато Ксавьер смог переодеться, хотя выбранный им серо-голубой камзол был столь же богатым, как и алый, и Леншерр не сомневался, что, стоит Чарльзу появиться в любой захудалой деревеньке в таком виде, как на него тут же набросятся все бандиты и воры окрестностей в надежде урвать хоть часть дорогой расшитой ткани, не говоря уже о самом благородном, который был столь изящным и ухоженным, что Эрик мог побиться об заклад, что много кто позарился бы на него, несмотря на то, что он мужчина. Хотя теперь он знал, что ждало бы тех, кто решится пройти против Ксавьера, и перспектива быть сожженным заживо или порезанным на кусочки палящим жгутом, наверное, была не единственной из возможных.