Прометей: владыка моря (СИ) - Рави Ивар Страница 9

Глава 5. Алолихеп

Неандерталец, теряющий сознание — в своей жизни я не видел ничего более удивительного. Даже пролет МКС через «червоточину» и мое попадание в прошлое другой Земли могли иметь более логическое объяснение, чем неандерталец, теряющий сознание. На подгибающихся ногах я добрался до Санчо, пощупал пульс: он был хорошего наполнения, но слегка частил. Брызнул ему в лицо водой, но никакой реакции. Пришлось слегка похлопать по щекам: Санчо открыл глаза и сразу постарался встать, но ему это не удалось. Однако через минуту неугомонный дикарь все-таки стоял на ногах, слегка покачиваясь.

— Макш, Га (надо идти туда), — снова направление на юг. Картина необычной лодки, в которой лежали два мертвых или живых тела, снова возникла в мозгу. Но на этот раз её образ я вызвал сам. И эти необычные слова, «орц дал» прозвучали тогда так отчетливо, что я мог их повторить с соблюдением интонации.

— Герман, пойдем на юг, там что-то есть. Санчо не стал бы так настойчиво этого просить без веских причин. На всякий случай заряди обе баллисты, неизвестно с чем нам придется столкнуться.

Тиландер отдал команду, левая сторона весел уперлась в воду, правая подгребала, пока нос драккара не уставился на юг. Снова гонг, и драккар рванулся вперед, моя слабость прошла, хотя голова еще болела. Ухватившись за бушприт, вглядываюсь вдаль, но кроме безбрежного моря ничего не вижу. Около часа драккар идет на очень высокой скорости, которую американец с помощью лага определил в двенадцать узлов. Но даже сильные и выносливые дикари не могут грести долго на пределе своих сил. Скорость начинает падать на глазах, а в лазурных водах моря нет ничего похожего на лодку.

— Герман, пусть гребцы отдохнут, минут десять пойдем на средней скорости, если ничего не встретим — поворачиваем назад. Санчо продолжает вглядываться вдаль и вдруг радостно восклицает:

— Ха (там)! — теперь направление его руки указывает на юго-запад. Сколько я и американец ни всматриваемся — мы ничего не видим. Бер, словно обезьяна, карабкается на мачту и секунд двадцать разглядывает море по направлению, что показывает Санчо.

— Вижу, — кричит он сверху.

— Что там, Бер?

— Не знаю, Макс Са, темное, очень далеко.

Тиландер корректирует курс, гребцы сами с удвоенной силой налегают на весла, пытаясь скорее достичь того, что так встревожило неандертальца. Они все помнили, как позавчера Санчо не дал нам выйти в море, и понимали, что именно ему обязаны жизнью. Через пару минут мне показалось, что я тоже вижу темное пятно на воде. Прошло еще около десяти минут, прежде чем я понял: на воде качается та самая необычная лодка, которую я увидел в своей голове. С этим видением еще предстояло разобраться, бросил взгляд на неандертальца-телепата, расплывавшегося в улыбке по мере нашего приближения к лодке.

Минут через десять мы приблизились настолько, что смогли рассмотреть необычную конструкцию, медленно дрейфовавшую на запад. Лодка походила на полумесяц, рога которого обращены вверх. Около семи метров в длину, корма и нос одинаковые и смотрят вверх почти под прямым углом. В середине лодки возвышается небольшая мачта без паруса. Нос и корма узкие, но в середине лодки расширялась почти до двух метров.

Еще пару минут и мы уже почти вплотную приблизились к странной конструкции, борта которой сделаны явно из растения похожего на тростник. «Папирус» — возникло в голове название. С кормы и носа на верхушку мачты шли веревки, видимо, придававшие устойчивое положение мачте.

Прозвучал гонг, заставив меня вздрогнуть от неожиданности. Весла подняли из воды, и «Акула» по инерции проскользила около десяти метров, пока не поравнялась с лодкой. Перегнувшись, я схватился за борт, сразу почувствовав, что его край липкий. Несколько рук помогли пришвартовать лодку к драккару, и только тогда я смог встать, чтобы заглянуть внутрь. Несмотря на скромные размеры плавсредства, оно имело подобие палубы на носу и на корме. Два темно-коричневых тела, облаченных в некое подобие ткани или тонкой шкуры, лежали неподвижно. Борт лодки немного возвышался над нашим, но это не помешало Беру первым перескочить на чужую посудину.

— Макс Са, здесь только эти двое, больше никого нет, — мой телохранитель давал понять, что спрятавшихся воинов нет. Очутившись в лодке, я опустился рядом с телами, пытаясь нащупать пульс. Только сейчас заметил, что это парень и девушка. Пульс прощупывался у обоих, нитевидный, учащенный и прерывистый. Растрескавшиеся губы и солнечные ожоги по всем оголенным частям тела говорили о том, что люди несколько дней провели без воды.

— Герман, передай мне воду, — американец протянул небольшой кожаный бурдюк: смочив пальцы рук, поочередно смочил потерпевшим губы, затем попробовал смочить рот. Когда смачивал повторно, девушка рефлекторно попробовала сделать глотательное движение. Обрадовавшись, попробовал ей влить несколько капель из бурдюка: она закашлялась и открыла глаза.

— Ра, — еле слышно прошелестело с ее губ, и глаза закрылись. Грудь девушки, прикрытая необычной тканью, похожей на циновку, вздымалась. Осторожно положив ее голову обратно на дно лодки, принялся за парня. Парень после нескольких попыток даже сделал небольшой глоток, но глаза так и не открыл. У обоих налицо сильное обезвоживание, пощупал снова пульс, вроде хуже не стало. Подождав еще около десяти минут, еще раз предпринял попытку дать по глотку воды. На этот раз оба выпили по паре маленьких глотков практически не поперхнувшись.

— Герман, их нужно перенести на «Акулу» и накрыть от солнца, у них и так очень сильное обезвоживание. Лодку бери на буксир и возвращаемся домой, — оба найденыша не пришли в себя, пока мы их переносили на драккар. Лодку необычной конструкции закрепили тросом, и драккар пошел к Плажу средним ходом. Берег в виде тёмного пятна на северном горизонте появился через полчаса.

Теперь я мог рассмотреть спасенных внимательно: кожа очень смуглая, переходившая в красно-коричневый цвет. Черные вьющиеся волосы, густые ресницы. Когда девушка на мгновение открыла глаза и прошептала «Ра», я успел заметить глаза необычайно красивой миндалевидной формы. Полные, чувственные губы девушки потрескались, кое-где даже засохли капельки крови. Парень сильно похож на девушку, единственное, что бросалось в глаза — несколько удлиненная затылочная часть головы.

Определенно это не африканцы в моем понимании: нос практически как у меня, довольно высокий лоб. Даже обезвоженные, с осунувшимися чертами лица, найденыши довольно симпатичные, если не сказать красивые. Их нельзя назвать широкоплечими, и мускулатуры у юноши тоже практически не развита. Вряд ли это связано с голоданием и обезвоживанием, скорее, просто астенический тип телосложения.

Когда мы уже находились рядом с бухтой, парень зашевелился, его небольшой кадык судорожно двигался. Приподняв ему голову, влил ему немного воды в рот: он проглотил воду и, успокоившись, затих. Попытка напоить девушку не увенчалась успехом: плотно сжатые губы не разомкнулись, а применять силу я не стал.

На причале нас встречало почти все население Плажа, которые удивились нашей смене курса и тому, что мы исчезли в море. Пришвартовавшись, я первым сошел на пирс и сразу скомандовал Лару, встречавшему нас:

— Мы встретили двух человек в море, нужно их перенести ко мне во дворец. И будь осторожен, они очень слабые, трясти их нельзя.

— Герман, лодка этих людей на твоем попечении, — американец кивнул, сразу отдавая распоряжения. Толпа на берегу с интересом разглядывала диковинную лодку, делясь своими впечатлениями. Помня мои слова, девушку и парня несли на руках очень аккуратно. Сразу послал за Зиком, чтобы ожидал меня во дворце. С момента как мы нашли умирающих, Миа практически не проронила ни слова. А вот Нел, встретив меня по дороге, пыталась выяснить, кто они такие, и зачем их несут к нам домой.

— Зик, раздень парня и хорошенько оботри водой, — парень бросился исполнять поручение, попросив у Нел миску с водой.