Хочу стать чудовищем (СИ) - "Все будет уруру" Страница 9

Отец пошёл прочь, а я стал старательно топтать куст жасмина. Уже даже почти не притворяясь вымещал злость на отца, себя и свой страх. Но на всякий случай кричал погромче — привлекал внимание старика. Ценное для него ведь уничтожу, если не поторопится. Расстроится. А ещё в благодарность за спасение куста он обязан унести в постельку.

— Так тебе! Оцарапал!

— Эй, чудище, что творишь? — возмутился старик и подбежал, отгоняя.

— Ненавижу его, он меня оцарапал! — я топнул ногой.

— Это не твой куст. Не ломай его.

Я криво ухмыльнулся. «Идиот ты, старик. Если бы я мог не ломать, не стал бы. А если бы правда хотел сломать, не стал бы орать, и так голова болит».

— Отнеси меня обратно, — тихо попросил я.

— Ты мне куст испортил. На это силы нашёл, значит, и дойти обратно сможешь, — отрезал старик, расправляя ветви.

Но у меня не было сил, и я лёг на траву. Она была не такая мягкая, как постель, но старик слишком глуп и упрям, чтобы понять, зачем его на самом деле позвали. Бесполезный.

— Я ведь тебя позвал, — с досадой упрекнул его я. — Какой ты неблагодарный.

Лицо старика исказилось.

— Чудовище! Ни совести, ни уважения!

Я не стал спорить, только вздохнул и прикрыл глаза.

— Не ори. Голова болит.

Я чувствовал, что старик хочет ещё многое рассказать мне о моём поведении. Но его, похоже, ждала работа, и потому он сдержался и ушел в дом. А я остался лежать на траве. На неприятно мокрой, политой Ниром траве.

Комментарий к Часть 16. Неблагодарный

Иллюстрация от Марины Ветер

https://vk.com/photo602951280_457244223

========== Часть 17. Лучше сам ==========

Мне снилось, как я вылизываю свою чёрную шёрстку, и она становится чистой и приятной. Тело гибкое, можно дотянуться куда угодно. Даже до давно опустевших мешков между ног. Я потянулся и с наслаждением лизнул. Приятно. Надо намыть ещё.

Вдруг кто-то потянул за хвост. Больно! Противно! Шерсть встала дыбом, я мяукнул и проснулся.

Кон убежал из комнаты, поджав помятый хвост, и я беспомощно посмотрел в непроглядно чёрные глаза отца. Навалились эмоции, горячие, как отблески пламени в его зрачках, не оставляя шанса зыбкому стёклышку.

— Эйрин, — позвал он. — Ты должен тренироваться, чтобы стать сильным.

«Я хочу спать, устал от упражнений», — хотелось ответить мне. — «А ещё мне было плохо, когда ты бросил меня под кустом, уходи». Но я не смел. Вдруг мальчики так не говорят? Я был уверен, что отец ждал не этих слов. Он взял руку и с силой потянул энергию из Источника на себя. Истерзанная ладонь вспыхнула, и я заорал, но отец всё равно взял вторую.

«Больно, совсем не как Арха делает!».

— Я сам! — взмолился я.

Отец отпустил и я, тяжело дыша, потянулся к овечке.

— Это что ещё за девчачья ерунда? — отец отобрал игрушку.

Овечка Юру вспыхнула алым пламенем и обратилась в пепел. Её мягкий мех помогал мне прятать слёзы, и её так любила Си! Как он посмел? Но осознать потерю я не успел. Раскалённый сосуд выпал в натруженную руку отца, и он кинул его мне.

— Давай без ерунды.

«Я же обожгусь!». В панике выпустил багровые всполохи и подхватил сосуд ими. Больно! Но если упадёт в ладони, будет хуже. Надо выпускать энергию, пока не остынет. Захотелось швырнуть сосудом прямо в отца, но сдержался.

Поток ослабел, и я почувствовал жар. Со лба скатился пот и капнул на металл. Испарился мгновенно, как и надежда остаться целым — сил уже не было.

«Нет!».

В панике влил энергии столько, что в плече, кажется, что-то будто надорвалось.

— Совсем другое дело.

Плечо ныло, но я лил и лил энергию, опасаясь уронить горячий металл в руки.

— Тренируйся чаще, Эйр. Наполни эти сосуды до завтра, я проверю. Не справишься — буду помогать.

Он выложил объёмный мешок на ковер. Внутри что-то звякнуло. «Невозможно!» — отозвалось внутри. Плечо заныло сильнее, и сосуд рухнул в ладони. Я заорал не своим голосом и сунул руки в таз с морозным корнем.

Отец приложил горячую ладонь к спине и пропустил свою энергию. Защипало, но боль стихла.

— Надо стараться, Эйр. Плохо.

Он вновь взял за руки и потянул из них чудовищный поток багрового пламени. Разорвёт! Слёзы брызнули из глаз. Плакать было нельзя, я знал! Знал, но не мог. Не мог!

========== Часть 18. А где Юси? ==========

Я сидел, хмуро наполняя энергией сосуды один за другим. Руки ныли, и под лопаткой тоже, и немного в груди, но страх сделать то же самое, но с раскалённым металлом, был сильнее. Как я ненавидел отца! Вот вырасту и тоже заставлю его тренироваться с раскаленным сосудом. И буду говорить ему, что мальчики не плачут, иначе чик-чик и всё!

Хотелось побыть одному, но как назло, в комнату пришла Си и стала искать свою любимую овечку. Она перерыла наши кровати с Ниром, заглянула за шторы и под стол. Я следил исподлобья.

— Эйр, а где Юси? — заинтересовалась она.

— Кто знает, — уклончиво ответил я.

— Я хотела поиграть с ней… — расстроилась Си.

Опустил взгляд. Овечки не стало из-за меня, я почувствовал себя виноватым. И очень злым на отца. Когда-нибудь! Си выглянула в окошко и позвала:

— Нир, Юси видел?

— На ковре лежала, — донесся голос брата.

Я сосредоточенно разглядывал сосуд для энергии. Мне тоже хотелось увидеть свою овечку, обнять её, зарыть ноющие руки в мягкую шёрстку. Но Юси больше не было. Зато ждал мешок сосудов для энергии. И всё из-за отца!

— На ковре нет! — расстроилась Си и выбежала из комнаты. — Папуля! Папуля, где Юси?

Я сжал сосуд сильнее и случайно погнул.

Вскоре начался хаос. Все искали Юси, а я наполнял сосуд за сосудом и украдкой утирал слёзы рукавом. Болело всё. Сильно. И овечку жалко было. Хотелось сжечь отца, как он сжёг Юси, но я не умел.

— Эйр, откуда у тебя столько сосудов? — удивился старик, в очередной раз проверявший шкафы.

— Отец принес.

— Понятно, — равнодушно отозвался старик и вытащил с полок Нира всё, что там было.

— Нет там, — вздохнул я. — Отец сжёг овечку.

— А почему не сказал раньше?

— Решил, пусть лучше Си думает, что потерялась.

Старик потёр лоб и принялся складывать вещи обратно.

— Точно. Поищу ей новую овечку. Надо будет узнать у Ми, как в город пойду.

— Возьми меня, я тоже поищу, — попросил я.

Старик с сомнением посмотрел на меня.

— Дойдешь?

— Да, — кивнул со всей решимостью. — Я верну Юси.

Старик обнял меня.

— Молодчина, Эйр.

— Спасибо, что помогаешь, — смутился я.

Не знаю, почему мне было приятно, что душный старик меня похвалил. Но захотелось вдруг стать очень-очень сильным, чтобы добыть для Си целый табун овечек.

========== Часть 19. У меня ещё есть! ==========

Путь до Нового Эрва оказался утомительно неблизким. Я путался с непривычки в длинном плаще, и шарф кололся. Но и Нир, и Си были одеты так же, не жаловались. А ещё старик очень не хотел оставлять Ни дома одну, и всё оглядывался на меня в надежде, что вернусь присмотреть. Но мне он обещал найти овечку для Си, Ниру — какие-то снежные растения, а Си, которая должна была в этот раз присматривать за Ни, внезапно очень соскучилась по Юру.

Старик оказался не готов спорить с нами, но сейчас заметно переживал. Косился мутными глазами, хмурился. Даже несмотря на то что наложил чары сна на Ни на всякий случай.

Новый Эрв встретил нас ледяным ветром. Продувало насквозь, несмотря на плащ, и я спрятал нос в колючий шарф. Старик с опаской покосился на меня, но я упрямо пошёл вперед.

— Холодно, — пожаловалась Си. — Хочу к Юру!

И мы пошли к Юру. Я с удивлением рассматривал странные деревья с колючками, пустые улицы, множество домов, курящийся над ними дымок… Вот он какой, город. Правда, замёрз очень быстро, несмотря на плащ и шарф. Но, к моему облегчению, дом Юру оказался недалеко.

Когда мы зашли в лавку, выходить уже не захотел. Так тепло! Решимость добыть овечку начала таять, как иней на шарфе. Нельзя! Нужно вернуть её ради Си! Я осмотрелся в робкой надежде найти здесь Юси, но увидел только множество тёплой одежды, покупателей и хлопочущих рядом с ними тётушку Ми и Юру.