Ник Перумов - Война мага. Том 4: Конец игры Страница 9

Чтобы справиться с подмастерьями, требуется куда больше двух десятков тысяч четвероруких силачей, пусть даже решительных, неустрашимых и свирепых.

Хедин едва удержался, чтобы не заорать: «Стойте! Вы куда?!»

Подмастерья не разрушили строй, не соблазнились истреблением бегущих. Вслед быкоглавым ударила магия, по-прежнему вырывая десятки из откатывающихся серых шеренг, но истребить всех чародейство не могло. Большинство рогатых воинов невредимыми достигли спасительного леса и растворились в его глубине.

Рыцари Прекрасной Дамы не нуждались в зажигательных речах перед боем, а во время сражения — в чьих-то командах. Сейчас они застыли, окружив диковинный чёрный шатёр, по воле Ракота Заступника заключивший в себя неведомых стрелков.

Бывший Владыка Мрака неспешно приблизился.

— Славные какие, — только и хмыкнул он, завидев рогатые головы, по четыре могучих ручищи и серую чешую брони, облегающей вздутые мышцы.

Пленники держались с истинным стоицизмом, очень быстро усвоив, что бросаться на чёрные стены совершенно бессмысленно. Десятка четыре, они со спокойным равнодушием уселись прямо на землю. Неподъёмная для людей тяга Зидды их, похоже, совершенно не волновала. Никто не бросил оружия, напротив, все держали наготове самострелы.

Ракот усмехнулся. Он любил подобные схватки.

Красный плащ соскользнул с широких плеч, клинок поудобнее лёг в ладонь. Названный брат Хедина дал рыцарям знак оставаться на месте и спокойно шагнул сквозь чёрную преграду — она не могла задержать собственного создателя.

Быкоголовые воины, как один, вскочили на ноги. Самый быстрый успел разрядить арбалет прямо в живот вражьему чародею.

Ракот проделал старый, но по-прежнему зрелищный трюк — клинком небрежно отшиб железный дрот в сторону.

— Кто хочет сразиться со мной по-честному, один на один? Свобода для всех вас, если одолеете меня!

Повелителю Тьмы, привыкшему отдавать приказы самым удивительным созданиям, не потребовалось много времени, чтобы освоить простой и грубоватый язык четвероруких воинов.

— Как же, «по-честному»! — вдруг рыкнул один из быкоголовых. — Эвон, стрелу отбил! Ты любого располосуешь, плюнуть не успеет!

Ракот усмехнулся.

— Замечательно, что поняли — оружием с нами не справиться, даже окажись вас тут в сто раз больше, — невозмутимо ответил он. — Тогда ответьте, кому вы служите, что охраняете в этих местах? Ответите — отпущу всех. Нет — живьём зарою под ближайшей пирамидой. И не думайте, — со зловещей ухмылкой добавил Ракот, — не думайте, что я дам вам умереть смертью истинных мужей. Нет. Забью во-подземь, но сами живы останетесь. До того мига, пока не рассыплется чёрным прахом само солнце этого мира. Ну, что скажете?..

Быкоголовые угрюмо молчали. Никто не бросился на неодолимого противника, даже в приступе отчаяния, и это было хорошо.

Ракот не очень рисковал — подобные народы-воины почти всегда считают самым важным в своей жизни «правильную смерть», смерть в бою, «смерть воина». И куда страшнее пыток и боли для них угроза лишения посмертия, того, что они считают достойным себя.

— Змеи, — вдруг сказал быкоглавец, тот самый, что посмеялся над предложением «честного боя». — Змеи нам за то платят, чтобы мы всяких-разных к пирамидам не подпускали.

— Какие змеи? Опиши! — потребовал Ракот.

…Быкоголовый закончил, и стены призрачной темницы рассеялись. Рыцари вскинули было оружие, но рогатые воители держали слово — прошли мимо недлинной цепочкой и потрусили к далёкому лесу.

— За мной, — Ракот махнул рукой в сторону пирамид. — Взглянем поближе на эти куличики.

…Отправиться в Мельин Хедину никак не удавалось. Быкоголовые рассыпались по окрестным лесам, но волновало Познавшего Тьму отнюдь не это. То здесь, то там вокруг его лагеря один за другим открывались новые порталы, и тот, кто творил их, явно знал своё дело. Уже не один, добрую дюжину миров соединяли с Кирддином пылающие призрачным огнём арки; и сквозь все те порталы двигались целые сонмы самых разных существ, не только быкоглавцев.

Можно было оставить Кирддин, никакая «осада» не удержала бы Познавшего Тьму и его подмастерьев, но как уйти, если, как кажется, можно в следующий миг ухватить за шкирку тех, кто устроил всё это безобразие?..

Скоординированность атак изумляла. Если это Дальние, то решающие сражения придётся устраивать в таком месте, где никакие порталы открыть в принципе невозможно и куда можно добраться только старым добрым способом — пешим порядком через Межреальность, совсем не так, как шло на штурм Авалона войско хединсейского тана.

Он не мог оставить Кирддин. Не мог бросить своих подмастерьев — как оказалось, против такого вторжения им не устоять без его, Хедина, помощи. Он обязан был оставаться здесь и просто потому, что враги видели только его, и это давало гарпии с вампиршей лишние шансы.

А Мельин… в Мельин пришлось отправить подмогу во главе с Ульвейном.

Вестей ни от Гелерры, ни от Эйвилль по-прежнему не приходило.

Неужели он ошибся в вампирше?..

Нет, об этом и подумать невозможно.

Она сделает то, что от неё требуется. То, чего ждёт от неё он, Хедин.

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Свет в глазах Фесса померк, но сознания некромант не потерял. Правую руку оцарапали шипы на броне драконицы, под левую его подхватил Этлау. Магия вновь свободно текла сквозь них, заставляя кровь бодрее струиться по жилам.

В абсолютной тьме царила абсолютная же тишина. Ни звука, ни стона, словно последний удар Салладорца разом пресёк всю жизнь в подземной камере.

«Папа?» — мысленно окликнула его Рысь.

— Я в порядке, — отозвался некромант. — Ничего не вижу только.

Слева шевельнулся Этлау.

— Негаторы магии более не действуют, — кашлянув, проговорил инквизитор. — И, похоже, сударь мой Разрушитель, никого, кроме нас, в живых тоже не осталось.

— Эй, кто-нибудь! — вместо ответа гаркнул Фесс, вернее сказать, постарался гаркнуть.

Тишина.

Рыся осторожно выдула струйку драконьего пламени, смешно отставив нижнюю губу и враз сделавшись похожей на причудливый светильник где-нибудь во дворце Эргри или Арраса.

Подземелье оказалось пусто — ну, если не считать валявшиеся на полу груды одежды и доспехи, скрывавшие полуистлевшие костяки. Этлау нагнулся, откинул задравшуюся полу плаща — на него из-под шлемного наличья взглянул нагой череп, словно из раскопанной древней могилы.

— Ай да Эвенгар, — покачал головой инквизитор. — Ай да Салладорец. Как же это наши смогли завалить его в тот раз?..