Александра Плен - Любовь продается или пираты 25 века Страница 9

Ничего.

— Прихожая командира.

Ничего.

— Прихожая Рода.

О чудо! Экран показал мою комнату и меня, стоящую на стуле. Не успела я порадоваться своей находчивости, как открылась дверь и вошел вышеупомянутый субъект. Я застыла как изваяние. Будет ругать? Разозлится?

— Неплохо, — холодно бросил мужчина, мгновенно оценив ситуацию.

И, ни на секунду не задерживаясь, подхватил меня за бедра и сдернул со стула. Я болталась в воздухе, прижатая к крепкому жилистому телу: казалось, ему не доставляет ни малейшего труда нести меня на весу, поддерживая одной рукой. Я вся сжалась в комочек и замерла, как маленький зверек перед страшным хищником.

— Открыть, — произнес Род.

Двери открылись, и он втащил меня в центральную комнату. Поставил на ноги. Я быстро искоса огляделась. Комната была огромна. И гораздо лучше обставленная, чем прихожая. Но опять без окон и каких‑либо отверстий, ведущих наружу.

— Мы в пещере? — осмелилась спросить.

Род насмешливо на меня посмотрел.

— Мы на спутнике. Природном спутнике, вращающемся вокруг планеты Арас. Я немного его улучшил и оборудовал всем необходимым для жизни, — он помолчал, заинтересованно глядя на меня: — И не только для жизни…

— А вы не боитесь мне все рассказывать? Ведь я могу передать информацию властям, — спросила я невинно. Опять буду строить из себя дурочку, в прошлый раз помогло…

На меня снисходительно посмотрели свысока.

— Расскажешь? — рассмеялся он, — Твой билет в один конец, девочка… (Он немного запнулся, вытащил из нагрудного кармана небольшой сканер, провел по верхней части моего тела и посмотрел на экран.) Лия Рэй, двадцать семь лет, родом с Прим…

— Очень приятно, — я протянула ладошку.

По — моему, так раньше, в древности, здоровались… В животе от ужаса образовался тугой горячий комок, внутренности скрутило в узел, а ноги так и норовили подогнуться и уронить меня на пол, но голос оставался спокойным и немного игривым. Да. Во мне умерла (или еще нет?) великая актриса.

Род посмотрел удивленно, но руку мою пожал.

— Родерик Гетс, полковник в отставке. А ты забавная, Лия Рэй. Давно мне не попадались такие экземпляры. Будет интересно с тобой поиграть…

Мужчина отошел к небольшому дивану, сел и закинул ногу на ногу. Я осталась стоять у двери. Стены комнаты были так же, как и коридоры, украшены опалами. Камни переливались и придавали ей какой‑то нереальный, сверхъестественный вид. «Как пещеры гоблинов в ролевых играх. Только там стены украшал искусственный пластик и стекло», — подумала я. Мебель была металлическая, с кнопками, сильно устаревшая, такую я видела только на картинках, когда изучала историю Земли. На стенах висели два огромных экрана, сейчас они были выключены. На стене слева от себя заметила большую голографическую карту галактики с мерцающими огоньками планет и точками вихревых переходов. «Достаточно современная и дорогая штучка», — подумала я. Удивительно: древность здесь перемешалась с самыми продвинутыми технологическими новинками. Пол покрывал странный то ли ковер, то ли живая циновка, сплетенная из травы.

— А почему здесь? Что, на Арасе жить нельзя? — невинно поинтересовалась.

— Слишком много вопросов, девочка Лия, — голос Рода подернулся изморозью: похоже, я переступила невидимую тонкую грань его добродушия.

И вдруг он резко заявил:

— Раздевайся. Я хочу посмотреть на тебя.

«Ну вот. Началось», — сердце ухнуло вниз, а потом забилось часто — часто. Ладошки взмокли. Какой бы я ни была наивной и легкомысленной, но понимала, что мне придется заниматься сексом с этим жутким мужчиной. Я в полной его власти и это пугало до обморока.

Я напряженно и испуганно смотрела ему в лицо, ожидая… Чего? Того, что он передумает? Пожалеет меня? Смилостивится и отпустит? «Ха! Размечталась!» — мелькнула мысль.

— Я жду, — расслабленно и ровно произнес Род, но от его тихого голоса мурашки побежали по спине.

— Я не хочу, — пискнула и добавила храбро, ни на что не надеясь: — Замерзну еще…

Губы Рода чуть изогнулись. Мне показалось, что ему даже нравится мое малюсенькое отчаянное сопротивление. Он прекрасно понимает, что никуда я отсюда не денусь, выхода нет, и он все равно меня сломает.

— Девочка Лия, — прошептал он почти нежно, — мои приказы выполняются быстро и беспрекословно. Я уже даже не помню, когда в последний раз мне кто‑то перечил. И тебе не советую.

И резко рявкнул, как будто ударил наотмашь:

— Раздевайся!

У меня на глазах непроизвольно выступили слезы. Ничего не могла с этим поделать. Тело жило своей жизнью, и я уже чувствовала безумие нарастающей паники. Начало колотить…

Дрожащие руки потянулись к верхней части пижамы и я медленно принялась ее стягивать. Я не смотрела на Рода, отрешилась и представила себя в своей спальне на Прим. Точнее, попыталась… Все напрасно, кожей ощущала тяжелый ледяной взгляд мужчины, в ушах пульсировал нарастающий гул приближающейся истерики, сердце выпрыгивало из груди. Джемпер упал на пол, я бросила косой взгляд на монстра в кресле. «Не передумал?» Похоже, нет. Сидит, расслабленный и спокойный, только глаза поблескивают в полумраке. Вздохнув, начала стягивать штанишки.

Я впервые оказалась в таком положении. На Прим я кичилась своей независимостью и свободолюбием. Мужчин бросала без жалости, на их мольбы и уговоры не обращала внимания. Разрывала отношения быстро, одной фразой «ты мне надоел». И где теперь моя независимость? Слезы побежали сильнее…

Через минуту я стояла в одних тоненьких прозрачных трусиках.

— Все! — рыкнул Род.

Протяжно всхлипнув, стянула стринги. Я всегда гордилась своей фигурой. Маленького росточка, изящная, как древняя статуэтка, со стройными красивыми ногами и тоненькими щиколотками. С полной высокой грудью и изящной гибкой талией. Может, лицо немного подкачало (хотя мужчины почему‑то считали меня красивой), до классической современной красоты ему было далеко. Курносый нос, пухлые губы бантиком, детские ямочки на щеках и круглые, наивно распахнутые глаза. Стоило невинно похлопать ресницами и надуть губки, как мне прощались любые, самые неприглядные поступки и грубые слова. Может, и здесь поможет?

— Подойди ближе, — приказал Род низким тяжелым голосом.

Ноги одеревенели, и я реально испугалась, что не смогу двинуться с места. Едва их переставляя и всхлипывая на ходу, поплелась к кушетке. Медленно, спотыкаясь и как можно дольше оттягивая тот неприятный момент, когда подойду вплотную: слишком явно предполагала, что случится потом.

Не то чтобы я была скромницей. В наше время, когда сексуальную грамотность преподают в школе, а среди шестнадцатилетних девственниц не сыщешь, облети хоть всю галактику, к обнаженке я относилась спокойно. Иногда мы с Ричардом вообще ходили целый день по дому голыми (а кого там стесняться — андроидов, что ль?). Ни мужское, ни женское обнаженное тело не представляло для меня никакой тайны или интереса. Никогда не понимала этого исступленного, какого‑то дикого мужского внимания к нему. Ричард, например, часами мог рассматривать мои пальчики, запястья, груди. Гладить живот или ноги… Меня это не трогало и не заводило.