Сергей Мельник - Попаданец (ч.4) Страница 9

— Ты-ы уби-ла? — Взгляд расплывался от слез.

— Я! — Она вновь рассмеялась. — И лучше тебе поторапливаться червяк, если не хочешь, так же как и он кормить раков в темных глубинах!

Замечательно. Просто замечательно было упасть лицом в землю, после того как злая рука отпустила мои волосы. Вот и все, на душе даже как-то спокойней стало. Ну что старина? Нашел я эту курву, что тебя навернула! Все, не нужно больше глупых размышлений, вот она милая головка, что поплатится за наше с тобой расставание, старый ты пройдоха.

— А это тебе червяк, что бы слова не забывались! — Услышал я спокойный мужской голос рядом. Похоже, это подошло то самое непонятное существо, чьи ступни я теперь разглядывал. Ха, вовсе это не чешуя его покрывает, это искусно выполненная татуировка! Одна мысль испуганной птицей забилась в сознании, вот он, вот маг навок! Вот кто позволил тварям приблизиться к моим людям! — Смотри червячок, смотри и помни слова Матери Камхельт!

Его рука перевернула меня на спину, и я успел выхватить взглядом искусно вырезанную маску на лице мужчины в форме рыбьей головы, с крупными линзами имитаторами подводной маски ныряльщика за которыми прятался взгляд человека.

А потом…

Потом я больше не в силах был ни на что смотреть, меня оставили в покое неспешно и незаметно удаляясь, прочь. Оставили один на один с каким-то испуганным и удивленным взглядом, навечно застывшим на отрубленной голове моей милой телохранительницы, моей милой наседке и не состоявшейся любви…

Тина.

Прости.

Прощай.

— Честно говоря, я удивлен и обескуражен. — Сэр Арнольд составлял мне компанию, исполняя так же роль лекаря, вечерами ухаживая за моим измученным телом. — Все так жутко, дико и так похоже на сказку.

Уже почти первый месяц лета на исходе, и все баронство Рингмар, находится, чуть ли не на осадном положении, ведя боевые действия против речного народа. Мало того, что я не отпустил пленных навок по требованию их королевы, так я еще часть из них велел изрубить в гневе на куски, раскидав тела вдоль берега реки.

— И тут даже дело не в той истории, что произошла между вами и навками. — Он сменил влажный компресс у меня на голове.

Королева словами не бросалась, народ и вправду ближе, чем на сто метров не мог подойти к реке, причем доставалось не только жителям баронства, непонятно пока как, но навки умудрились потопить четыре судна на подходе Быстрой к Касприву с юга, чем перекрыли мне торговлю по воде с соседями.

— Это старинная легенда, хочу я вам сказать, господин барон. — Повозившись с настоями, он подал мне ряд рюмочек с лекарственными настоями.

Гибли виновные и не виновные. Навки хватали и утягивали под воду не только взрослых мужиков, беда в том, что пропадали дети, которым милое дело летом сбегать искупаться на реку. Женщины под конвоем в спешке спускались к воде, что бы набрать хотя бы ведро простирнуть вещи, солдаты были поделены на отряды под пятьдесят человек, круглосуточно патрулируя наиболее людные участки от деревни Дальняя до самого Касприва, часть кварталов которого, из тех что примыкали к воде полностью обезлюдели.

— Признаюсь, никогда в нее не верил, но как человек, родившийся у моря в более мягких и южных широтах, не раз слышал о ней. — Закончив суету, он тяжело вздохнув, как всегда присаживался рядом.

Но я знал, что я побеждаю. Да, банально два плюс два будет четыре, пусть навки неуловимы в своей стихии, пусть они умны, способны, как показала практика, хорошенечко наподдать роду человеческому под зад. Но все это лишь отсрочит их конец. Почему? Потому что их мало, а нас больше чем муравьев в муравейнике. Без магии и больших хитростей, конный отряд на большой скорости проходит близ любого широкого плеса, обстреливая из арбалетов нежившихся на солнышке тварей и совершенно не дожидаясь подхода тяжелой гвардии противника, уходит вновь в глубь земли.

— Даже не знаю что в ней верно, а что нет. За свою жизнь я больше десятка интерпретаций слышал про эту парочку. — Закинув ногу на ногу, он задумчиво запрокинув голову рассматривал потолок.

Кончилась весна, а за ней непременно кончится лето, ну а с теплом и эти твари отойдут либо южней, либо ринутся в болота, что краем выхватывают богатый кусок от моих земель. Почему в болота? Не замерзают они, толи большое скопление сероводорода в воде, толи где-то в глубине есть горячие источники. Старожилы охотники с тех мест все как заведенные твердят, что раньше местные навки туда уходили зимовать. Впрочем, мне пока до этого нет дела, по зиме откачаю воду с залива, да сделаю земляной укрепленный вал, что б этим тварям весной мало не показалось. Да кстати рака гиганта, одного, легионеры смогли убить, ну да на то мы и люди венец творения природы. Вырыли ночью большую волчью яму, все по уму с заостренными кольями на дне, а по утру пошли навок пострелять, дождавшись появления речного колосса, которого и заманили на его погибель. Говорят, тварь упорно не желала издыхать, продолжая злобно щелкать клешнями, даже когда его облили маслом и подожгли.

— Вот скажите барон, вы верите в любовь? — Он постучал пальцами по спинке кресла. — А меж тем все именно на ней в этой истории и завязано.

Любовь, едрена кочерыжка! Вон Тина та тоже любила…Любила…Господи до чего же паршиво на душе и тоскливо. Как же так вышло то, эх…Теряю день за днем своих друзей, теряю себя истончаясь на глазах, даже не знаю почему до сих пор жив, я сейчас не то что в кресле передвигаться, самостоятельно нос почесать не могу. А вокруг лишь тоска смертная, как? Как мне прикажете, было объяснить уезжающей графине с баронессой, что это не я чудовище, которое истребляет из тупой жажды мести все живое вокруг себя? Да Шель де Красс и красавица Лесса покинули меня в трудную минуту. Им, видите ли противно и мерзко смотреть на то чудовищное действие что я затеял вокруг своей жажды мести. Кровь и смерть вот что с их слов после зимней истории наполняет мою душу через край, выплескиваясь своей чернотой на окружающих.

— А меж тем, что забавно. — Продолжал Арнольд. — В каждой рыбацкой деревеньке на морском побережье есть свидетели, с охотой могущие показать именно ту скалу, где повстречались два любящих сердца.

Не знаю как насчет черноты, но уныние охватило замок это точно. С отбытием преподавателей, естественно и отправилась домой рыжая банда девочек Кемгербальда, здесь им больше нечего было делать. Моя маленькая Ви осталась на попечении Деметры и Германа и то думаю лишь потому, что тем возвращаться было некуда. Нет больше старика, нет Шель, уехала горячая южанка Лесса, рыжульки промокнув слезы, поехали обратно в объятия любящего отца. Даже Гарич перевез своих женщин из замка в город. Мой дом буквально пустел на глазах, я вновь оставался сам на сам в этой жизни, что не на долго, казалось бы, преподнесла мне такой сладкий подарок, как любовь близких.