Игорь Дравин - Чужак. Охота Страница 9

Я смотрел на стоящий в центре деревни обгорелый столб. Я смотрел на изуродованное огнем тело моей жены. Лучиана, я был не прав, прости меня за это, я не должен был пытаться решить все дело миром с инквизиторами. Я забыл о своей сути. Я Ледяной Тур, а не кто-то еще, я их должен был сразу убить всех, а потом мы с тобой отправились бы путешествовать по миру. Я смотрел на нескольких воинов в ржавых кирасах и с примитивными бацинетами на головах, явно работа какого-то деревенского кузнеца. Я смотрел на счастливо отчитывающегося монашка, руководившего казнью моей жены, перед белым как снег инквизитором, даже волосы у него частично поседели. Что он там говорит? Лучиана была ведьмой и даже колдуньей, даже так? Я спокоен, я полностью спокоен, века битв и мести научили меня кое-чему. Лучиана лечила селян всего графства и даже благородных, она приводила в порядок коров, овец и всякую прочую живность. Это уже сразу вызывает подозрение. Принимала роды и изгоняла болезни. Настоящая колдунья. Сначала насылала проклятия, а потом просто их снимала. Да еще денег за это не брала, точно колдунья, зачем ей деньги, когда она питалась жизненной силой убиваемых ею жертв? Ведь Лучиана несколько раз не смогла спасти серьезно больных людей, лечить которых не брался ни один лекарь графства. Большую часть из них она вытащила, но остальных убила. Этим Лучиана платила аду и самому Люциферу за свой дар, за покровительство себе Рогатым. В бумаге из Рима все было описано верно, отряд воинов во главе с этим фанатиком прибыли сюда вовремя. Лучиана как раз хотела принести еще одну жертву Люциферу. Она сказала одной привезенной к ней два дня не могущей родить беременной женщине, что только разрезав ей живот ведьма сможет спасти ребенка и ее жизнь. Мы сумели предотвратить жертвоприношение Рогатому, монсеньер. Мы сожгли ведьму, но даже это нам удалось сделать с большим трудом. Огонь постоянно гас. Только полив Лучиану и дрова земляным маслом, мы смогли казнить ведьму без пролития крови.

— А что с женщиной и ребенком? — спокойно поинтересовался я.

— Они умерли, как и подобает добрым христианам, — заявил мне монашек. — Они отправились на небеса и не попали в ад по вине этой ведьмы. Мы спасли их души.

— Понятно, — улыбнулся я. — А кто Вам, почти святой отец отдал такой приказ?

— Мирянин, это не твое дело, — с презрением посмотрел на меня монашек.

— Согласен, — снова улыбнулся я. Холод во мне и вокруг меня. Отброшенный в сторону подставленный инквизитор, мгновенно умершие воины монашка и жалобно верещащий фанатик. — Так кто же написал тебе это письмо, кто отдал приказ? — я совсем ласково улыбнулся монашку. — Ты нарушил Соглашение. Кто?! — Я стал медленно холодом ломать все кости фанатику.

— Письмо пришло мне лично от отца Иртура, проклятый колдун-тамплиер. Ты умрешь на костре так же, как и ваш Жак де Моле!

— Ясно, мне все ясно. Господин инквизитор. Все замешанные в этом деле умрут в течение года, слово Иного. Соглашение нарушено, Вы хотите к ним присоединится? Вы хотите умереть? Заметьте, пока я еще Вас спрашиваю, а не обвиняю со смертельным исходом, — труп монаха, в котором не осталось ни одной целой кости упал на землю под одобрительное ворчание наблюдающими за казнью крестьян моей бывшей деревни.

— Делайте что хотите, я в этом не участвовал и никогда участвовать не буду! Иной, Вы не знаете одной вещи, Ваша жена, — инквизитор рухнул на колени перед привязанным к столбу полуобгорелым телом моей Лучианы, — однажды три года назад она спасла мне жизнь. Я тогда умирал, я ехал в монастырь, как резкая боль в животе скрутила меня и сбросила с коня, я лежал на поляне, я умирал. А она подошла ко мне, отложила корзинку с грибами, вскрыла мой живот и что-то отрезала, потом очистила кишки от гноя, уложила их обратно и зашила мне живот. Она спасла мне жизнь! А я даже тогда боли не почувствовал. Боже, за что ты так меня наказываешь?!

— Да Ему все безразлично, как и мне теперь. Я проклинаю Его.

Мне стало скучно, мне стало холодно и одиноко. Тоска, холод и одиночество — это отныне моя судьба, я направился к нашему бывшему с Лучианой дому. Недолго я был рыбаком, всего несколько лет. Пора принять свою суть навсегда, я убийца, и если бы я сегодня был им, то Лучиана осталась бы жива. Она звала меня, она надеялась на мою помощь, надеялась, что я ее спасу. Этого не произошло. Ну и как тебе такая мирная жизнь, Ледяной Тур?! Ты доволен?

Глава 2

Свет и темнота.

Свет и темнота.

Свет и темнота.

Свет.

— Зачем ты меня позвал? — поинтересовался Хизар. — Что ты опять натворил? Тебе нужна моя помощь?

— А почему сразу я что-то натворил? — удивился я. — А твоя помощь мне нужна, для того тебя и позвал.

— Натворил, — усмехнулся Хизар на этот раз пребывающий в обличие купца. — После того, как ты убил Филипа, Ногарэ и Климента, а также несколько десятков причастных к смерти Лучианы людей, я уже не знаю, на что еще ты можешь замахнуться. Зря ты полностью уничтожил династию Капетингов. Я окажу тебе любую помощь, мой кровный брат.

— Хизар, не зря я уничтожил династию. Как там Он говорил, что вроде за грехи нужно отвечать до четвертого или седьмого колена? И, заметь, никакого моего прямого вмешательства в тех случаях не было. Убийцы моей жены умерли, к этому я приложил свою руку и никто не посмел мне ничего сказать, я был в своем праве. А во всех остальных несуразицах — так просто другим не повезло. Я уничтожил Капетингов и многие это знают. Уничтожил, пользуясь наработками порхатого, непрямое вмешательство. Пусть многие знают, но я еще не сквитался с тем, кто был организатором убийства Лучианы. Кто нашептывал в разные уши некие слова и посылал различным людям видения, кто хотел мне отомстить за свое справедливое унижение. Ты знаешь, о ком я говорю.

— А я тебе еще тогда в Константинополе сказал, что ты зря завел себе такого врага.

— А у меня был выбор? — поинтересовался я. — Примкнуть к стае порхатых отражений Его или остаться свободным? Это все в прошлом, но один урок серафима я усвоил очень хорошо, непрямое воздействие позволяющее обойти Соглашение, я несколько раз доказал, что я хороший ученик. Я усвоил урок и дождался ситуации, когда смогу ему отомстить так, что порхатый проклянет тот день, когда он встретился со мной и предложил мне стать одним из них. Как говорил мой дядя Ульрик: «я не умею прощать, я не знаю, что это такое». Золотые слова, я всегда им следовал. Время мести порхатому пришло.

— Ты нарушишь Соглашение? — лениво поинтересовался у меня ледяной великан.

— Впрямую пока еще нет, — улыбнулся я. — А если оценивать мои предыдущие действия в общем плане, то тоже нет. Слово там, слово здесь, а полученный результат — так вы сами во всем виноваты. Я давно присматривался к некоторым вольнодумцам из числа церковной братии. А теперь Лев дал мне отличную причину, дал мне отличный рычаг воздействия на разум вольнодумцев. Эта его булла об отпущении грехов и продаже индульгенций в целях оказания содействия построению храма святого Петра и спасения душ христианского мира — так для меня это как кусок хорошо прожаренного отличного мяса и бочонок вина. Долгие годы я ждал подобной помощи себе от этих невероятно жадных до денег скотов, прикрывающих свою страсть к обогащению лицемерием и именем Его. Долго я ждал, когда я смогу наконец отомстить пернатому.