Елизавета Шумская - Пособие для начинающей ведьмы Страница 9

– Что же ты такое говоришь?! Я – ведьма, по-твоему?!

– Какая, к лешему, ведьма! Ты можешь стать магом. Как в сказаниях. Последнюю половину столетия маги перестали рождаться. Вернее, не перестали, но людей с магическими способностями становится все меньше и меньше. Это ужасно. А у тебя прекрасные способности. Тебе надо отправиться в столицу и поступить в Университет магии. Если ты выучишься, то у тебя будет прекрасное будущее, поверь мне. Ты за один прием будешь зарабатывать больше, чем твои односельчане за месяц.

– Я не ведьма.

– Ведьма – это та, которая использует свою волшебную силу во вред людям. А ведь можно и делать добро: лечить, спасать, защищать. На худой конец даже в армии короля служить. Всё лучше, чем здесь прозябать.

– Это чем же?

– Здесь ты всегда будешь только ведьмой. Знахарка, ведьма, без разницы, – так считают крестьяне. Твои способности будут развиваться. Однажды ты их скрыть не сможешь, и что тогда? Костер? Может, твои «друзья» и не дойдут до такого, но кто знает? Почему бы проклятие не превратить во благо? Научись пользоваться своей силой, и ты сможешь жить в столице, в прекрасном доме и быть уважаемым человеком. Ты сможешь помочь гораздо большему количеству людей.

– А то место… Лесное озеро, где оно?

– Уооэд’иннхав стоит на границе трех эльфийских государств.

– А существует ли летающий замок?

– Да. Это столица королевства фей. Ее называют Фруигаан Калэн.

– Что это значит?

– Да, собственно, то и значит. Летящий замок.

– И что единороги есть в мире?

– Ты и единорога видела? Да, есть и они.

– И что трав и деревьев разных много?

– Видимо-невидимо. Лучше всего в них разбираются дриады, друиды, маги-лекари из Университета магии. Впрочем, каждая раса имеет своих умельцев.

– Как я уже понимаю, вопрос о его виновности снят с повестки дня? – Вопрос Хона окунул ее с головой в прорубь.

– Кстати, да… Что скажешь по этому поводу?

До менестреля не сразу дошел смысл вопроса. Потом он немного подумал, пожевывая ватрушку, и пожал плечами:

– Я не знаю, как доказать тебе, что я невиновен.

– Отстань от него, Ива. – В избу, тяжело дыша под весом нескольких платков и шубы, вошла тетушка. «Самое обидное, что у нее дверь всегда безропотно закрывается», – как-то невпопад подумала Ива. – Он единственный, кто не вызывает у меня подозрений во всей этой… – Окончание фразы не годилось для летописи.

– Это еще почему? – надулась блюстительница порядка и справедливости.

– Чужого духа я там не почуяла. Кто-то из наших, из деревенских, там дел натворил.

– А вдруг он тебя как-нибудь да обманул?

– А кому-нибудь это хоть раз удалось? – ехидно спросила тетушка. Ну что ж, у каждого свои таланты: Ива умела варить первоклассные зелья, а ее тетушка приколдовывала знатно. Вот только ее никогда никто не посмел назвать ведьмой, а Ива постоянно слышала это у себя за спиной. – Нет, виноват кто-то из своих. Но это сейчас меня меньше всего волнует.

– Что?! – проревели три голоса.

– Тихо! Истерик не надо! – Знахарка что-то сноровисто искала среди развешанных по стенам трав, шкурок, сушеных лягушек и прочей дряни. – Я все проверила и могу сказать точно – там была нежить. А что это значит?

– Что? – как-то очень тупо спросили все трое.

– Объясняю популярно. Нежить бывает разная. Так?

– Так.

– Вам бы в хоре петь… Бывают всякие ублюдки вроде зомби. Их можно подчинить своей воле. Но такая нежить способна только точно выполнять команды, причем очень простые, требующие только физических действий. Я понятно объясняю?

– Я не до… э-э… не понимаю все равно, к чему вы ведете.

– Так надо слушать, Хон! Все просто. На всякие колдовские штучки такая нежить не способна. Например, приказано убить ребенка, они задушат, или разорвут на части, или оглушат, или…

– Хватит…

– Чей это слабый голос? Думаю, вы поняли; а на детях чего уж точно нет, так это физических повреждений. Тогда сразу приходит на ум второй вид нежити. Эти могут убить, не коснувшись. Эти, по правде говоря, все могут. Упыри там всякие, вампирчики, ну и прочая прелесть.

– Не все вампиры – нежить, – влез с замечаниями бард.

– Знаю, знаю. Большинство-то как раз наоборот; только, как говорится, в семье не без урода. Ну да леший с ними. Так вот… э-э… эти разное могут, только подчинить их практически невозможно.

– А как же некроманты? – опять влез менестрель.

– Окстись, Гамельн! Ну какие в этой глуши некроманты?! Здесь ближе, чем за пятьдесят миль, ни один волшебник никогда и не проезжал! Тем более некромант! Скажешь тоже. Так на чем я остановилась? Второй вид нежити подчинить нельзя. А мы точно знаем, что этой дряни кто-то помогает. Не за красивые глаза же. К тому же такие твари очень редко останавливаются зараз на одной жертве, а ведь он харчит только детей. И почему только детей? Но есть промежуточные гады. И не те и не другие.

– Заложные покойники!

– Молодец, моя девочка! Я всегда говорила, что умом ты не в матушку пошла, пусть ей хорошо будет, где бы она ни была. – Тетушка как-то всегда нелестно отзывалась о матери Ивы. – Заложные покойники – это люди, которые как-то не так, не по-доброму, – старая знахарка гаденько ухмыльнулась, – умерли или неправильно похоронены. Этих можно подчинить. Правда, ненадолго. И они способны на всякое колдовское дерьмо. Если человек связывается с ними, то всегда заключает сделку. Уж и не знаю, что получает заказчик, а нежить всегда получает жертвы – мясо, кровь, жизни, эмоции разные. Был случай такой, когда муж умер, похоронили его, а он повадился к женушке наведываться. Пил ее горе. Любовь-то она такая – лишь бы милый был, уж и неважно, живой или мертвый. Еле тогда смогли его отвадить, чуть до смерти не довел девку. Самое страшное в той истории – она сама не хотела, чтобы он уходил насовсем. Только мертвецы, они уже не люди, хоть порой и выглядеть могут так же, и память у них может сохраниться. Им только и нужно от живых – жизненная сила. Кто-то из них ее получает, кровь высасывая, кто-то – убивая, кто-то – горем питается, страхом, отчаянием. А в нашем случае он, похоже, как-то забирает детские жизни. Больше всего меня пугает то, что мы ни … не знаем об этой дряни. Ни разу даже не слышала о чем-то похожем. Детей крали, подменивали, но чтобы убивали! Да где же эта проклятая вербена?!

– Вот она! Что делать будем?! – Иву начало трясти.

– Обычно сделка заключается на какое-либо количество жертв и на какое-то определенное время. Не может же монстр ждать до скончания дней! Жертвы, думаю, в нашем случае недавно родившиеся дети. Таких трое. Будем надеяться, что ему нужны только эти дети, иначе весь план насмарку. Срок, наверное, не больше недели.