Сергей Радин - Не будите спящую ведьму Страница 9

Отхохотавшись и с трудом удерживаясь от дальнейшего смеха, я пояснила:

— Нет, Брент, вы рассказываете обо мне так торжественно и печально, что я вспомнила лица тех хирургов.

— Они были ошарашенные? Потрясённые? — после паузы предположил майор.

— Может быть. Но главное — они были грязные от сажи, а когда они сняли фокусирующие очки!.. Боже, эти два белых пятна на черном лице!..

Эрик улыбнулся, но его улыбка сползла, когда Брент спокойно сказал:

— Ну да, конечно. В операционной не осталось исправного оборудования. Взорвалось всё, приготовленное непосредственно для вашей операции. А наблюдающие приборы заявили о высокой концентрации энергии неизвестного типа. А ведь вы сами, Ата, были без сознания в тот момент, под общим наркозом. Секунды после взрыва — и вы смотрите на врачей… В заключении написали о вероятности постороннего наблюдения за вами, и врачи до сих пор спорят, блокирована ли ваша память, или стёрта полностью.

О лейтенанте я забыла. В памяти деловито формировалась картинка: я открываю глаза, тысячи струек противопожарной жидкости заливают операционный зал, смутно видный в дымных космах; надо мной жуткая чёрная маска с вытаращенными глазищами, маска течёт под "дождём"; потом на нас обоих падает крыша — это доктор Род стянул с соседней кушетки прорезиненную простынку и укрыл операционный стол. Шалаш для двоих. Темно, и в ровном гуле "дождя" почти не слышно отдельной струйной дроби. Тогда никто, в том числе и я, не понял, кто виноват в демонстративном отказе оборудования. После второго ЧП начали подозревать что-то неладное и начали коситься. Только доктор Род так и остался добродушен со мной. Я с благодарностью оценила его отношение, так как уже точно знала, что во мне не то…

Только мгновенное понимание, что происходит, сохранило жизнь Тайгеру: он нежно стиснул мои плечи — я, непривычная к ласке, резко дёрнулась — и пришла в себя. Но пришла в себя не просто так. Под испытующим взглядом майора немного повозилась, будто устраиваясь в объятиях Эрика поудобнее. И под прикрытием складок палантина сунула себе под мышку кисть с вылетевшими из пальцев длинными иглами. Едва не нашедшие своей целью сердце Тайгера, иглы медленно втягивались назад.

— И к чему столь проникновенный рассказ обо мне? У медицинских светил появились новые методики восстановления утраченной памяти?

— Ата, почему Аллертон сюда послал именно вас?

— Он хорошо знает за мной "охоту к перемене мест" и, как и я, надеется, что найдётся однажды место, до боли знакомое мне, или же кто-то меня просто узнает, несмотря на изменённую внешность. Не уходите от вопроса, Брент. В чём дело?

— Я хочу нанять вас! — заявил майор. — Мы собираем группу добровольцев, и вы, Ата, подходите нам по всем статьям.

— В полиции не хватает людей? — недоуменно спросила я.

— Хватает. Но некоторое время назад нашими специалистами была разработана программа привлечения гражданских лиц к особо значительным операциям. Программа оправдалась блестяще. Сотрудники военной полиции, обученные лучшими специалистами, обычно нестандартно мыслят в экстремальной ситуации, но люди, не имеющие к нам отношения, ещё и ведут себя в таких ситуациях нестандартно. И часто — непредсказуемо. И часто — с успехом. Наши люди обычно руководствуются профессиональными, внедрёнными в сознание навыками — гражданские очень часто полагаются на интуицию. Содружество интуиции с профессионализмом даёт потрясающие результаты. В вас же есть качества, которые заставляют подозревать, что некогда — возможно, я и ошибаюсь! — вы были специалистом в области, близкой к нашему ведомству. Мы всё ещё проверяем списки сотрудников — представителей правопорядка, и я надеюсь…

— Брент, вы зря надеетесь, — расстроенно сказала я, наконец сообразив, почему военная полиция собиралась атаковать меня в бунгало — ещё одна проверка на "вшивость". — Хорошо ли вы изучили моё досье? Особенно заключение хирургов? У меня чужое мне лицо. По мнению врачей, взрывом или пожаром было уничтожено до восьмидесяти процентов моего кожного покрова. Регенерация прошла немыслимо быстро, но, как выразился один хирург-пластик, мои внешние данные явно не соответствуют строению лицевых костей. Это не моё лицо. Хуже того — это не мой состав крови, не моя сетчатка глаз. Как вы собираетесь меня идентифицировать?

— По сути, совсем не обязательно, — легкомысленно отозвался майор. — Для нас главное, что мы нашли профессионала. Так что скажет профессионал на наше предложение? Согласны ли вы, Ата, войти в нашу спецгруппу?

— Не торопитесь, Брент. У меня куча вопросов.

— Неужели вы думаете, Ата, что я непредусмотрителен? В случае вашего согласия агентство Аллертона получает хорошие проценты к вашему вознаграждению. А вознаграждение ваше будет равняться обеспеченности человека со средними запросами. На всю жизнь. Человек со средними запросами — это не о вас, конечно.

— Нет, — покачала я головой. — Работать в группе я не могу. Группа — это взаимопомощь и ответственность за других. Я же махровая индивидуалистка. Я теряюсь, когда надо присматривать за другими. Мне всё время кажется, что они простейшего задания не выполнят нормально. Не уговаривайте, Брент. Я пробовала работать в группе по предложению Аллертона. Не получилось. Лучше уж я буду, как обычно, работать по поручениям агентства и потихоньку копить на будущее, чем в погоне за достатком не оправдаю чьих-то надежд. Ещё раз — нет.

6.

Неожиданно произошло что-то странное. Макушка моя касалась склонившегося надо мной Эрика и он продолжал ласково обнимать мои плечи, когда я почувствовала, что он поднял глаза на майора. Это короткое переглядывание насторожило.

Брент неторопливо отпил сока.

— Ата, кто вы? Я могу перечислить, кем вы не являетесь. Вы не человек, не гуманоид, не киборг, не андроид. Вот такая градация по нисходящей. Кто же вы?

— Есть какая-то подоплёка вашим выводам?

— Лейтенант Тайгер входит в группу биосенсов — чувствующих живое. Его специализация — эмоции. Так вот, будучи эмпатом, он проверил вас на чувства. Внешне вы откликались очень хорошо. Но только внешне. Тайгер не ощутил ни одной эмоции. А это значит…

— И что это значит? — забавляясь, переспросила я. Нетрудно догадаться, куда он клонит, шантажист несчастный.

— Это значит — под личиной человека прячется нечто. Это значит — шпионаж.

Рук лейтенант всё ещё не убрал, поэтому, повозившись, чтобы удобнее припасть к его плечу, я сунула ему руку за спину и взялась за его поясной ремень. Удивлённый Тайгер вздрогнул, и пришлось успокаивать его.