Юлия Федотова - Герои былых времен Страница 9

– Смотрите, кто-то идет! Может, у него деньги есть? Сейчас поменяем! Не ворчи!

– Не идет, а стоит на месте и не шелохнется, – возразил зоркий эльф. – Странный какой-то!

Но при ближайшем рассмотрении оказалось, что в полной неподвижности встречного нет ничего странного. Просто это было не живое существо, а каменное изваяние, причем совершенно потрясающей работы. Статуя изображала молодого парня в рыбацкой одежде. Поза его была удивительно естественной: чуть подавшийся вперед корпус, легкий поворот головы… Казалось, кто-то окликнул идущего, тот хотел обернуться, но не успел, застыл и окаменел. А как тонко были проработаны детали! Каждая складочка на одежде, каждый волосок на голове. И что натура не брилась дня три, и что правый глаз у нее косит, веко опущено, а над бровью малоэстетичный прыщ – даже такие мелочи подметил неизвестный ваятель.

– Какая великолепная работа… – начал было восхищаться Аолен, настолько потрясенный совершенством, что даже не задался вопросом, что, собственно, делает прекрасная статуя одна-одинешенька посреди пустынного до безжизненности берега?

– Какая там работа! – перебил Хельги таким голосом, что эльф невольно обернулся и с удивлением обнаружил: на лицах его спутников застыло то же выражение неземного ужаса, что и на каменном челе изваяния. Да и цветом лица они стали ему под стать.

– Что с вами? – всполошился эльф.

И вдруг понял то, что было очевидно для остальных. Будто вмиг нечто прояснилось в голове. Прекрасная статуя не была творением рук мастера. Этот человек окаменел. – Он давно тут стоит, да? Лет сто или целый год? – сдавленно прошептала Ильза, судорожно цепляясь за рукав Хельги.

Диса мрачно усмехнулась:

– Нет. Посмотрите на его руку.

Левую руку несчастного слегка прикрывала складка плаща, потому они не сразу заметили: в каменных пальцах была плотно зажата мелкая рыбешка. Не каменная – свежая, даже неподпорченная.

Стало совсем страшно.

– За что его так? – подавляя дрожь, выговорил Эдуард.

– Скорее всего, ни за что, – предположил магистр Инг-рем. – Просто встречаются твари, которые взглядом обращают смертных в камень.

– Ой! Никогда про таких не слышал!

– А их у нас мало осталось, – объяснил Хельги с грустью, непонятно к чему относившейся: к горькой ли участи чудовищ, к собственной ли злосчастной судьбе. – Разве что горгоны на некоторых южных островах уцелели. На них охотятся со щитом. Смотрят в щит, как в зеркало, подбираются вплотную к спящим и рубят башку.

При этих словах и сам рассказчик, и другие наемники невольно посмотрели на собственные щиты. Увы! Даже у Меридит, всегда содержавшей в порядке свое военное снаряжение, щит был далек от совершенства. Об остальных и говорить не приходится.

– Безобразие какое! – принялась упрекать демона сильфида. Его щит, самый помятый, исцарапанный из всех, в самом деле не выдерживал никакой критики. – Сотнику стыдно такой иметь! Хоть изредка шлифовал бы!

– Удар держит, и ладно! Мне с ним на балы не ходить, – огрызнулся Хельги.

– При чем тут балы, когда о горгонах речь идет!

– Всего не предусмотришь. А твой щит, думаешь, намного лучше?

– На моем просто следы боевых ударов. А на твоем не то мясо рубили, не то гвозди выпрямляли.

На это замечание прозорливой девицы Хельги предпочел скромненько промолчать. Ему и в самом деле иной раз случалось использовать щит не по прямому назначению. А что? Удобный, всегда под рукой…

– Это злой зверь базилиска! – вдруг невпопад изрекла Марта.

– Чего? – удивилась Меридит.

– Василиск! – сообразил Хельги. – Силы Стихий! Угораздило же так вляпаться!

Объяснять, кто такой василиск, ему не пришлось. Последнюю подобную тварь истребили лишь накануне Первой Мировой, из памяти народов Староземья образ кошмарных птицеголовых чудовищ не мог стереться так скоро.

Аолен удрученно поковырял пальцем каменную щеку несчастного.

– Никогда не думал, что предание о василисках следует понимать столь буквально. Мне казалось, жертва должна просто впадать в оцепенение, а упоминание о камне – лишь художественное преувеличение. Поистине мир еще ужаснее, чем можно себе вообразить.

Орвуд скептически хрюкнул.

– На наших глазах он два раза едва не рухнул, а ты пришел к сему печальному выводу лишь теперь? Правду говорят, эльфы – неисправимые оптимисты!

– А мой папа платит за убитого зверя базилиску золотом! – поведала Марта, снова неожиданно.

– Серьезно?! – заметно оживился гном. – А как в ваших краях принято на них охотиться?

Этого нежная дева, разумеется, не знала. Зато Хельги сообразил:

– Так же, как и на горгон, – сказал он. – С отполированными щитами или зеркалами. Только голову рубить не надо. Чудовище дохнет при виде собственного отражения.

– Вот что я вам скажу! – торжественно объявила дотоле молчавшая диса. – Ваши щиты безнадежны, но мой не так уж плох. Если мы сядем и станем все вместе полировать его песочком, у нас появится шанс. И дело вовсе не в золоте, а в собственной безопасности. Эта тварь может напасть в любой момент.

Никогда еще, даже в самые первые дни своей службы, щит Меридит не выглядел столь лучезарно!

А самое обидное – все их усилия пропали даром! Василиск так и не объявился. Встретилось несколько опаленных пламенем прибрежных кустов, да каменная птица голубь попалась под ноги Рагнару (он убрал ее в мешок на память о Средневековье). Этим признаки близкого присутствия огнедышащего чудовища исчерпывались.

Вместо него навстречу путникам из лесочка выехал, верхом на расфуфыренный в пух и прах кобыле, настоящий средневековый рыцарь, шикарный до невозможности. Трудно сказать, кто из них выглядел более эффектно – лошадь, чью сбрую украшал изысканный орнамент, уздечка была увешана бронзовыми бубенцами, а с седла чуть ли не до земли спускалась попона, расшитая охранными символами и изображениями всяческих чудовищ, или седок в великолепном боевом облачении. Под складками черно-алого, отороченного – несмотря на летнее время – мехом плаща виднелась кольчуга, защищающая все тело с ног до головы. Из мелких металлических колец были сделаны даже перчатки, да так искусно, что почти не стесняли движения. Островерхий шлем воина венчал целый фонтан ярчайших перьев птицы эрцинии, на поясе висел прямой обоюдоострый меч с богатой рукоятью. А плоский круглый щит сиял так, что «краса и гордость» Меридит мог соперничать с ним как блеклая луна с самим солнцем.

Следом за всадником на ухоженном и сытом муле ехал оруженосец, тоже с виду сытый. Одет он был куда скромнее хозяина, но все равно значительно богаче, чем, скажем, даже Рагнар, собираясь на рыцарский турнир в родном Оттоне. Оруженосец вез копье, увенчанное флажком с двумя длинными острыми концами, они развевались и хлопали на ветру. Зрелище казалось столь внушительным, что компания замерла в немом восхищении – разве в собственном, прагматичном времени встретишь этакую красотищу?!