Кристи Голден - Рождение Орды Страница 9

Дуротан повернулся — и увидел ошарашенное Оргримово лицо и легкую улыбку на синих губах Ресталаана.

— Добро пожаловать, Оргрим и Дуротан! — произнес он.

Слова будто разрушили заклятие оцепенения, и Дуротан неуклюже шагнул вперед. Камень дороги был выглажен то ли временем, то ли руками дренеев.

Когда приблизились, он увидел, что город простирается высоко в гору. И там повторялся тот же прием: широкие массивные ступени понемногу истончались, приводя к изящным округлостям жилищ. К домам вели длинные улицы, мощенные чудесным белым камнем, вовсе не грязнящимся, не тускнеющим, несмотря на то, что со времен прибытия дренеев прошла жизнь по меньшей мере десятка орочьих поколений.

Вместо шкур и рогов убитых на охотах животных дреней украсили город дарами земли: повсюду сверкали самоцветы и виднелись изделия из легкого бурого металла, не похожего ни на что, известное Дуротану. Орки знали металлы, ковали и плавили их, делая орудия боя и труда. Дуротан и сам помогал на охоте топором и мечом.

Но этот металл…

Прошли сквозь врата, встречаемые и провожаемые любопытствующими взглядами жителей — вполне доброжелательными взглядами.

— Из чего сделан твой город? — спросил Оргрим, впервые подавший голос с тех пор, как оба орка присоединились к компании дренеев.

— Из многого, — ответил Ресталаан добродушно. — Мы — путешественники, новички в вашем мире.

— Новички? — спросил Дуротан, — Твои люди прибыли сюда больше двух сотен лет назад. Мы, орки, были совсем другие тогда.

— Да, другие, — с готовностью согласился Ресталаан, — Мы наблюдали, как орки возрастали силой, умениями и способностями. Вы нас очень удивили.

Дуротан понимал, что сказанное лестно — но все же был у этих слов нехороший привкус… Будто бы дреней считали себя лучше, выше орков.

Обида промелькнула — и исчезла, будто бабочка крылом коснулась.

В самом-то деле тут только за себя постыдиться. Никакой оркский шатер ни таким причудливым не бывает, ни таким красивым. Но с другой стороны, орки ведь не дренеи. Оркам и не нужно, и неохота жить как они.

— Я отвечу на твой вопрос, Оргрим, — сказал Ресталаан. — Прибыв сюда, мы использовали все, имевшееся у нас, чтобы построить города. Я знаю, ваш народ умеет строить лодки, плавает на них по рекам и озерам. Так вот, мы приплыли на лодке, способной перемещаться по небу. Она была сделана из разных материалов. Когда мы поняли, что здесь — наш новый дом, мы взяли часть их и использовали в строительстве.

А, так вот откуда этот непонятный металл, будто смешанный из меди и кожи! Дуротан замер, изумленный…

— Ты лжешь! — буркнул Оргрим. — Металл не может летать!

Орк бы за такое хамство надавал Оргриму оплеух — увесистых оплеух, чтоб надолго запомнилось. А дреней только рассмеялся.

— Если не видеть, как призывают стихии, чтоб с огром биться, тоже ведь не поверишь, а?

— Это не то. — Оргрим фыркнул. — Это магия!

— И это своего рода магия, — заключил Ресталаан.

Затем подозвал одного из спутников, сказал что-то на своем языке — тот кивнул и поспешил вперед.

— Я хотел бы, чтоб вы кое-с кем встретились — если он не слишком занят, конечно, — сообщил Ресталаан.

У Дуротана на языке вертелась тысяча вопросов, но задать их он боялся, чтоб глупцом не выглядеть. Оргрима ответ про магию, кажется, удовлетворил, он тоже голоса не подавал. Но оба то и дело озирались по сторонам, глазели удивленно.

На улице встретили много прохожих, среди них — девушку вроде бы одного с орками возраста, изящную, но высокую. Когда Дуротан заглянул ей в глаза, та испугалась. Но потом, улыбнувшись, кивнула робко. Дуротан улыбнулся в ответ и, не задумавшись почти, спросил:

— На наших стойбищах много детей. А где же дети дренеев?

— У нас их мало, — ответил Ресталаан. — Мы живем очень долго, поэтому дети у нас рождаются редко.

— Как долго? — спросил Оргрим.

— Очень, — ответил Ресталаан сухо. — Достаточно сказать, что я помню, как мы прилетели сюда.

Оргрим уставился на него, на лице — сплошь недоверие. Дуротан хотел локтем ткнуть — ну, невежливо ведь! — но тот отошел слишком далеко. И понял вдруг: да та девушка, с виду сверстница, может быть, намного, намного старше.

Вернулся посыльный Ресталаана, сообщил что-то — и услышанное, по-видимому, того порадовало. Дреней сказал оркам, улыбаясь:

— Пророк Велен, приведший нас в этот мир, наведался погостить в наш город на несколько дней. Я подумал: возможно, он захочет увидеть вас — у нас не часты подобные гости. Мне очень приятно сообщить вам, что пророк не только согласился принять вас, но и пригласил погостить у него этим вечером, отобедать с ним и переночевать под крышей главы города. Это очень большая честь.

Орки онемели. Обедать с пророком, вождем всех дренеев? Эх, лучше б тот огр расплющил их дубиной…

Двинулись послушно за Ресталааном по извилистым улочкам, ведущим от подножия горы до большого здания, возвышающегося над городом. Твердым, идеально ровным ступеням, казалось, нет счета — Дуротан изрядно запыхался.

Наконец добрался, встал, рассматривая с любопытством похожее на улиточью ракушку строение, а Ресталаан позвал:

— Оглянитесь!

Орки подчинились — и снова замерли, не в силах и дохнуть. Под ними, будто россыпь самоцветов на лугу, лежал город дренеев. Последние лучи заходящего солнца расцветили его оттенками пламени. Затем солнце зашло, на город легли пурпурные и серые тени, а их пронзили огни, зажегшиеся в домах. Будто звезды с небес присели на землю.

— Мне не хотелось бы хвастаться, но я горжусь моим городом и народом, — сказал Ресталаан. — Нам пришлось нелегко, но мы полюбили Дренор.

Я никогда не думал, что выпадет сказать об этом рку. Пути судьбы воистину неисповедимы.

На сильном лице его отразилась глубокая, древняя печаль. Но ненадолго. Улыбнулся снова и позвал:

— Пойдемте, вас ждут!

Молча, пораженные до немоты, впитывая жадно виды, запахи и звуки чужого города, молодые орки ступили следом в дом главы города. Зашли в комнату, причудливо изукрашенную, прекрасную, но оставлявшую странное ощущение клетки.

Изогнутые стены, изнутри не менее изящные и красивые, чем снаружи, казалось, замыкали в себе, давили. В чашах лежали фрукты — бери и ешь!

Для орков была приготовлена причудливая одежда, а посреди комнаты стояла красивая лохань с водой, такой горячей, что аж парила.

— Чтоб пить — слишком горячо, а чтоб отвар делать — слишком много, — определил Дуротан.

— Это чтобы мыться, — ответил дреней.

— Мыться?

— Удалять грязь с тела.