Mirash - Трудная профессия: Смерть Страница 9

— Да вроде поняла, несложно.

— Тогда осваивайся, запоминай товар и где что лежит. Скоро Ленка придет, сменщица твоя, первые пару дней с ней вместе поработаешь.

Ленкой оказалась бойкая девчонка чуть младше меня, в невообразимо короткой юбке и с впечатляющим многоцветием макияжем. Она не блистала интеллектом, но обладала яркой внешностью и легким характером. Кроме того она была редкостно болтлива. За первый час совместной работы она беззаботно выложила про себя море информации, хотя я по своему обыкновению, совершенно не стремилась к какому либо общению с ней.

— А ты чем занимаешься? — спросила она.

— Ну… да ничем особенным, — растерялась я.

— А работала раньше где?

— Я не работала. В институте училась.

— Аааа… — протянула она с уважением. — Меня мать тоже хотела в институт запихнуть, но мне тяжело учиться. Мне школы хватило. Ты, наверное, умная очень.

На этих словах я почувствовала себя законченным ботаником.

— Мне больше работать нравится, — продолжала она. — А потом я замуж выйду и работать не буду, стану вести домашнее хозяйство и детей воспитывать.

Нашу милую беседу прервал покупатель, после обслуживания которого Ленка спохватилась, что ее текущей задачей является обучение меня премудростям розничной торговли. До конца рабочего дня я запоминала расположение коробок, цены на товары и порядок ведения учетной книги. Информации было много, но в целом действительно ничего сложного в работе не оказалось. Если с ней справлялась недалекая Лена, то и у меня не должно было возникнуть сложностей. Преисполнившись оптимизма, я купила вино и торт, и отправилась домой праздновать свой первый рабочий день с Ариной.

Второй рабочий день прошел еще легче первого, под присмотром сменщицы я обслуживала покупателей, разбирала товары и переписывала ценники. На третий день я поначалу несколько растерялась, оставшись одна, но затем освоилась. Вскоре я познакомилась со второй своей сменщицей Светой, но мы в дальнейшем практически не пересекались. С покупателями я, в отличие от всеобщей любимицы Ленки, почти не контактировала, любви их не получила, но и ненависти тоже. Много времени оставалось свободным, можно было дремать или читать. В конце рабочего дня или после рабочей ночи я закупалась продуктами сама у себя и шла домой. В общем, работать оказалось поначалу не очень сложно.

В то время как я просто не слишком тяготилась своей работой, Арина погрузилась в свою с головой, вкладывая в нее массу сил и времени. Ее было несложно понять. Если я со своим уходом из дома ничего особо не потеряла, то Арина фактически лишилась всего. Я оторвала ее от спокойной и счастливой жизни, от любимых людей, привычных занятий. Ей необходимо было за что-то зацепиться, построить свою жизнь с нуля. Поэтому она дневала и ночевала на работе, а после нее все чаще задерживалась с коллегами, восполняя недостаток общения. Мне платили еженедельно, Арина вскоре получила аванс и мы смогли посредством местной барахолки за копейки обзавестись теплой одеждой. По нашим расчетам в конце месяца у нас должна была остаться достаточная сумма для оплаты квартиры.

В целом можно было признать, что дела у нас идут не так уж и плохо. Арина избежала умирания, а я получила покой, о котором так мечтала. Мне больше не нужно было убивать. Мне больше не приходилось слушать бесконечные упреки наставницы, терпеть косые взгляды соучениц, позориться в институте. Вечерами я могла спокойно посмотреть сериал или комедию, уютно свернувшись в кресле с банкой пива в обнимку. С появлением работы и новых друзей Арина меньше стала общаться со мной, но оставалась неизменно дружелюбна, следила за нашим нехитрым хозяйством и поднимала мне настроение своим жизнелюбием. Я понимала, что эта маленькая идиллия не будет продолжаться слишком долго — особенно если сравнить с общей продолжительностью моей жизни. Но и это было подарком судьбы, о котором я раньше могла только мечтать; я наслаждалась им в полной мере.

В один из вечеров Арина предложила выбраться в кинотеатр. Шла премьера нового фильма, выхода которого она давно ждала. Фильм оказался мелодрамой с уклоном в сторону мистики: главная героиня фильма погибала в автокатастрофе, и ее дух бродил по грешной земле, доделывая незаконченные дела. Разумеется, активное участие в этом принимали несостоявшийся безутешный муж и верная подруга. На самом деле фильм, пожалуй, был хорошим и мне в целом тоже вполне понравился. Но на некоторые драматические сцены я не могла смотреть без скептицизма, так как, в отличие от создателей картины, смотрела на них глазами профессиональной смерти. Конечно, я тоже могу и показать умирающему свет в конце тоннеля, и погрозить ему костлявым пальцем из балахона, но вообще само по себе умирание никаких спецэффектов не предполагает. Да и духов за всю свою карьеру я что-то ни разу не видела.

Неспешно возвращаясь домой после кинотеатра я развлекала Арину тем, что делилась с ней своими мыслями на этот счет. Неожиданно Арина спросила:

— Ксюша, а после смерти есть жизнь?

— После меня точно нет колбасы и конфет, а насчет жизни не знаю. — Арина улыбнулась.

— Колбасы и конфет после тебя и впрямь не остается, прожорливая моя смерть. Но… — Она посерьезнела. — Я действительно хочу знать. Что ждет меня потом?

— Да я на самом деле не знаю, Арин. Почти все, что знаю, уже рассказала тебе. Я сама не понимаю, что я такое, что происходит с человеком после смерти, есть ли высшие силы…. Я действительно ничего этого не знаю.

— То есть тебе на самом деле может быть триста лет?

— Ну, вообще, это вряд ли, — признала я. — Я видела документы об усыновлении…

Наставница рассказывала нам, как это происходит. Время от времени в мире появляется новая смерть. Ее будущая наставница чувствует это и разыскивает ее, после чего забирает на воспитание. Правда, в наше время часто ее раньше обнаруживают другие люди, принимают за обычную новорожденную, брошенную непутевой матерью, и отправляют в дом малютки. Так что большинство из нас усыновленные, редко кого наставницы могут выдать за собственных детей.

Наставница растит маленькую смерть практически как обычного ребенка. До восемнадцати лет мы никого не убиваем, только учимся чувствовать баланс и управлять своей силой. Но если честно, времени это занимает немного. А в восемнадцать лет… мы начинаем собирать свою жатву. Я не могу сказать, что мы при этом особо чему-то учимся… чему здесь учиться? Мы просто оказываемся рядом со своими жертвами и выпиваем их жизнь. Для тех, кому на самом деле не следовало бы умирать, как тебе, мы устраиваем несчастные случаи или какие-то фальшивые болезни, которые потом объяснят их внезапную кончину. Именно здесь мы прибегаем ко всей своей силе, хотя тоже не всегда.