Марина и Сергей Дяченко - Алена и Аспирин Страница 9

— Свидетельство о рождении Гримальской Алены Алексеевны, тысяча девятьсот девяносто пятого года рождения, мать — Кальченко Любовь Витальевна, отец — Гримальский Алексей Игоревич. Денег не предлагаю — вы человек обеспеченный, а Алена скромный, неприхотливый ребенок.

— Как… — выдохнул Аспирин.

Пришелец поднялся, убирая «ксивник» за пазуху — вместе с футляром.

— А вот так, Алексей Игоревич. Были пути к отступлению, но вы отказались. Теперь прощайте, надеюсь, надолго.

— Это фальшивка! — Аспирин кинулся к дивану и схватил бумажку. Имена и даты были не вписаны чернилами, как когда-то в метрике самого Аспирина, а впечатаны на скверной печатной машинке, и только подпись начальника ЗАГСа — от руки.

— Это фальшивка. Это просто смешно.

— Не смешно, — пришелец остановился перед раскрытым пианино, где на клавиатуре все еще покоилась голова фарфоровой куклы. — Потому что это подлинный документ — во всяком случае, в книге гражданского состояния города Первомайска сделана соответствующая запись.

— Не было… — Аспирин от возмущения захлебнулся. — Я никогда не был в Первомайске…

— Были в Крыму. Вместе с Любой.

— Ложь! Подстава! Я эту, — Аспирин завертел головой в поисках девчонки, но ее уже не было в комнате, — я ее… перестаньте! Забирайте! Убирайтесь оба!

Гость положил руки на клавиши. Возник аккорд. Аспирин вздрогнул. Пальцы гостя, длинные и загорелые, с белыми шишками суставов, метнулись по клавиатуре, и Аспирин замолчал, потому что от этих разрозненных звуков у него мороз продрал по коже.

— Я ведь предупреждал, — тихо сказал пришелец. — Она, конечно, не подарок. Но теперь, если вы каким-то образом обидите новоявленную Алену Алексеевну… Слышали у Земфиры — «Но у тебя СПИД, а значит, мы умрем»? Слышали, вы ведь ди-ждей…

Он снова коснулся клавиатуры. Аккорд; антикварные часы конвульсивно дернули маятником и пошли быстрее обычного — будто демонстрируя усердие.

— Вы ее тут не пропишете! — выкрикнул Аспирин. — Ясно? Я квартиру специально завещаю… детскому фонду! Вы ее не получите!

— Заткнитесь, — устало бросил босоногий, выходя в прихожую.

Девчонка стояла спиной к зеркалу, по-прежнему бледная как смерть, в залитой кровью футболке. Губы ее шевельнулись. Слов Аспирин не понял.

— Да, — сказал босоногий. — Держи.

Снова сунул руку за пазуху и вытащил маленький прозрачный пакет. Протянул девчонке. Зависла длинная пауза; Аспирин видел, что в протянутой руке пришельца — запаянные в полиэтилен струны. И что девчонка хочет взять их, но почему-то боится подойти к человеку в свитере и принять пакет из его рук.

Босоногий разжал пальцы. Пакет медленно — или так показалось Аспирину — упал на облицованный плиткой пол.

— Прощай, мелкая, — сказал босоногий. — Счастливого краха иллюзий.

Он вышел, прикрыв за собой дверь, и в квартире сразу же потеплело.

— Мне там все пришлось постирать, — сказала Алена. — Футболку… и штаны тоже. Я там на батарее повесила… Ничего?

Она стояла перед Аспирином, завернувшись в белое полотенце, и казалась младше своих лет.

— Ничего, — сказал Аспирин отстраненно. Он сидел на полу и бездумно перебирал диски. Музыкальный центр ждал, терпеливо выдвинув пустой язык.

— Я могу в кресле спать. Как вчера, — пробормотала Алена.

— Зачем же в кресле, — все так же отстраненно отозвался Аспирин. — Выбирай лучшую кровать… Все твое, чего стесняться, — он обвел рукой комнату. — Твоя квартира… вернее, не твоя, а твоих хозяев. Тебя-то, наверное, дальше служить пошлют…

— Ты ничего не понял, — шепотом сказала Алена.

Он посмотрел на нее. Девочка плотнее запахнула полотенце.

— Я немножко есть хочу, — сказала еще тише. — Можно, возьму себе хлеб с маслом? Там на кухне есть, я купила…

— Алена, — Аспирин оставил диски, потянулся к девчонке, почти коснулся ее плеча, но в последний момент задержал руку. — Давай по-хорошему.

— Давай, — она улыбнулась с готовностью, как будто этих слов и ждала.

— Прости, что я тебя ударил, — сказал Аспирин через силу.

— Ничего, — девчонка покладисто кивнула. — Я понимаю. Ты испугался…

— Испугался?!

— Ты все время боишься. И не мудрено. Здесь плохо у вас. Даже Мишутка чувствует, он такой грустный… Можно, я и для него возьму меда?

— Можно, — меланхолично отозвался Аспирин. — Вот скажи мне, Алена… Тебя, наверное, запугали? Не зря ты так трясешься при виде этого…

— Не надо о нем, — тихо попросила Алена. — Не сейчас.

— Значит, ты тоже боишься…

— Боюсь, — грустно призналась девочка.

— Что там у них, банда? Секта? — осторожно предположил Аспирин. — Гипноз? Демонов вызывают, нет?

Алена взобралась на кресло и села, укрыв полотенцем колени, похожая на маленький махровый сугроб.

— А ты демонов боишься? — спросила, глядя Аспирину в глаза.

— Да чего их бояться, — Аспирин хихикнул. — Людей бояться надо. Таких, как этот твой…

— А он не человек.

— Демон? — Аспирин хихикнул снова. — И ты с ним говорила на языке демонов?

Девочка помолчала, разглядывая свою левую руку с заусеницей на указательном пальце.

— У тебя маленькие ножницы есть?

— В ванной, — механически ответил Аспирин. — Признайся, вы с ним все разыграли? Он бы тебя все равно не забрал, ведь так?

Девочка боком слезла с кресла и направилась в ванную. Край полотенца волочился по полу.

— Забрал бы, — сказала, не оборачиваясь. — Ты, конечно, трус и предатель, но ты мне еще раз помог.

И дверь ванной закрылась на защелку.

— Итак, дорогие мои, утро вторника — это утро вторника, это всегда печально, потому что начинается рабочий день, но есть одно маленькое обстоятельство, которое должно вас и меня утешить — утро вторника это все-таки не утро понедельника, а значит, на один маленький шаг — на один день — мы стали ближе к нашей заветной цели, то есть к субботе…

Такую пургу он гнал на автомате, не задумываясь. Он мог бы болтать то же самое во сне или под наркозом. Кто-то из его прияталей-завистников однажды заметил, что словоиспускание Аспирина не имеет отношения к высшей нервной деятельности — это акт физиологический, как чихание или дефекация, и приносит поэтому чисто плотское наслаждение.

В чем-то приятель-завистник был прав.

— Во-от, у нас есть первый звоночек… Так… Кто у нас на линии? Инночка у нас на линии, здравствуйте, Инна. Вы сейчас дома или на работе? Дома? Видите как, вся страна вам завидует, потому что страна как раз на работе… Правила игры вам известны. Я напомню для наших слушателей: Инна должна отгадать слово, которое я задумал. Инночка, у вас есть минута, вы задаете мне вопросы, я отвечаю… Итак, время пошло!