Оксана Панкеева - О пользе проклятий Страница 9

– Может, этот Ромеро хоть теперь поумнеет и научится уважать товарищей.

– Непременно, – согласился Амарго. – Кантор большой любитель плевать на инструкции, и если Ромеро скажет ему что-то вроде того, что он сказал Рико, то и драки, как таковой, не будет. Не забудь предупредить об этом Сорди.

– А ты предупреди Кантора, чтобы не вздумал убивать сразу. С него станется. А Ромеро нам все-таки действительно нужен.

– Невелика потеря. – Амарго недовольно поморщился и перевел разговор на другую тему. – Как твое ухо?

– Спасибо, все в порядке. Ты же знаешь, у меня регенерация так быстро проходит, что все заживает, и следов не увидишь.

– Да я-то понимаю, но все-таки будь поаккуратнее. Как можно было так обжечь ухо?

– Просто гладил рубашку, а в это время меня москит за ухо укусил…

– Утюгом гладил?

– Нет, я же умею… – Он посмотрел на свои ладони.

– Пассионарио, ты как маленький, честное слово! Вечно с тобой что-то приключается. Представляю себе, что бы от тебя осталось годам к сорока, если бы ты не умел регенерировать. Ты что, не мог гладить, как все нормальные люди?

– Ну чего переживать? Даже если бы это бедное ухо сгорело полностью, выросло бы новое. Точно такое же.

– В том-то и дело, что не такое же… И на что бы ты стал похож? Хотя бы уж уши поберег.

– А ведь верно! – Молодой человек звонко расхохотался. – Я и не подумал, что новое выросло бы такое, каким оно должно быть от природы… Хорош бы я был, с разными ушами… Да ладно, не переживай. Ничего со мной не случится!

– Хотелось бы надеяться… – вздохнул Амарго и потянулся за шляпой.

Глава 2

А кому легко?

– Ой! – испуганно вскрикнула Ольга и остановилась на пороге. Меньше всего она ожидала встретить здесь его, да еще одного, поскольку Жака видно не было.

Его величество сидел за столом, точно так же как в первый день их знакомства, и задумчиво что-то чертил на листе бумаги. Увидев ее, он отложил карандаш, скомкал лист и сказал:

– Ну вот, опять «ой»! Жак что, не сказал, что я здесь буду? Вот уж любитель сюрпризов!

Странный какой-то был у него тон, не то обиженный, не то недовольный. Ольга попыталась вспомнить, как же следует приседать перед королем согласно этикету, но, будучи в замешательстве, никак не могла собрать мысли в кучу, поэтому просто отступила на шаг, упершись спиной в дверь, и сказала с легким приседанием:

– Приветствую вас, ваше величество!

Его величество резко изменился в лице и встал из-за стола. Ольге показалось даже, что он пошел красными пятнами, но при таком освещении сложно было утверждать это наверняка.

– Ольга, скажи честно, ты это от неожиданности или издеваешься? – уже откровенно обиженно спросил он. – Не хватало, чтобы ты еще тут реверансы разводила. Позволь, я помогу тебе снять плащ.

– Извините… – пробормотала Ольга, не зная что и думать. – Я… просто не ожидала вас встретить… и…

– И не знаешь, как себя вести, – закончил за нее король, подходя и помогая ей выпутаться из плаща. – Проходи, садись к камину, давай поговорим. Чтобы между нами исчезли все недоразумения.

Окончательно озадаченная Ольга послушно присела в предложенное кресло и тут же представила себе, как она выглядит в своем идиотском чепчике и платье с передничком.

– Можно я сниму этот кретинский чепчик? – жалобно спросила она.

– Конечно, – удивленно приподнял брови король. – А зачем ты его носишь, если он тебе так не нравится?

– Потому что так положено! – проворчала Ольга, содрала ненавистный чепчик и злорадно швырнула через всю комнату. – Как он меня достал! Я в нем Золушку себе напоминаю! Умственно отсталую Золушку!

Король опустился в кресло напротив и внимательно посмотрел на нее. Как обычно.

– Причина твоего гнева действительно этот несчастный головной убор или тебя раздражает мое присутствие?

– А я думала, вы спросите, кто такая Золушка… – грустно ответила Ольга, стараясь говорить помягче, чтобы не вызывать у его величества подозрений, будто его присутствие ее и впрямь раздражает.

– Я знаю эту сказку, просто Жак никогда не рассказывал, что эта бедная девушка носила чепчик. Так все-таки что с тобой? Если ты до сих пор на меня сердишься, я пойму и не стану тебе надоедать.

– Да нет же, – поспешила уверить его Ольга, пока он действительно не надумал уйти. – С чего вы взяли, что я на вас сержусь? Меня просто достал этот чепчик, чтоб он провалился! Что за идиотская традиция – ходить в чепчике, нравится тебе это или нет!

– Честное слово, это не я придумал, – вздохнул король, сразу как-то повеселев. – Я тебя прекрасно понимаю, наши традиции кого хочешь доведут. Ты бы видела, как я выгляжу в своей короне. Как умственно отсталый грабитель могил. Мало того, она еще и уши натирает.

Ольга немедленно вспомнила бессмертные строки «только сдвинь корону набок, чтоб не висла на ушах» и невольно улыбнулась. Насколько, оказывается, житейскими бывают проблемы у королей!

– А как вы здесь оказались? – спросила она. – И где Жак? Он попросил меня прийти к нему…

– Жак сейчас развлекается с Мафеем какими-то игрушками и ночевать останется во дворце. А я пришел сюда специально, чтобы повидать тебя. Кто же знал, что Жак додумается сделать сюрприз и не предупредит тебя?

«Странно, – подумала Ольга, – с чего это его величество вдруг обо мне вспомнил? Что-то узнать обо мне нужно? Так ведь спросить и у Жака можно. Или сообщить что-то? Тогда с чего такая конспирация? Стесняется появляться в моем обществе или действительно какое-то секретное дело? Только бы не начал опять замуж звать, не дай бог…»

– А зачем я вам понадобилась? – осторожно спросила она. – У вас ко мне какое-то дело?

Король снова помрачнел.

– Дело? – медленно переспросил он, опуская глаза. – Ты полагаешь, это единственно возможная причина? Ну что ж, можно сказать, что это в некотором роде действительно дело…

Он замолчал, сгорбившись в кресле, напряженно сцепив руки, и сидел так некоторое время, словно обдумывал что-то важное. Потом поднял глаза и посмотрел на Ольгу в упор.

– Прости меня, дурака, – неожиданно просто сказал он. – Я должен был сделать это сразу, но не мог собраться с духом. Может, теперь уже поздно, но все же я должен это сказать. Прости мне беспечность, нерешительность, дремучий эгоизм и мое предложение, сделанное в столь неподобающей форме. А еще мою трусость. Не думай, будто я избегаю твоего общества из страха перед проклятием или из-за… разницы в социальном положении. Мне просто было стыдно показываться тебе на глаза. Если можешь, прости мне все это, и пусть все станет как раньше. Я, конечно, сам виноват, но все же мне больно видеть, как ты приседаешь тут в реверансах и полагаешь, что я могу желать увидеться с тобой только по делу.