Светлана Дениженко - Пропасть, чтобы вернуться Страница 9

— А так веришь?

Хельга беззвучно заплакала. Ей пришлось поверить в самое ужасное на свете — у нее больше не было семьи.

— Ну, вот! Ты плачешь? Но почему на этот раз?

— Я… я теперь совсем одна… — губы опять были послушны. — Мне страшно! Так страшно!

Грейс присела возле Хельги, обняла за худенькие плечи, погладила её по спутанным волосам.

— Тише, тише, душа моя… успокойся! Дай-ка, я причешу тебя и мы еще немного побеседуем.

Волшебница достала широкий костяной гребень и принялась распутывать локоны пушистых, мягких волос девочки. Она пыталась не причинять боль, а Хельга постепенно успокаивалась от ласковых прикасаний гребня.

— Нет, дитя. Ты вовсе не одна. Я познакомлю тебя с родней, позже. Нас много. Ты еще удивишься тому, какая у тебя большая семья. И… я тоже всегда буду рядом, да и не только я.

— А я тоже стану волшебницей? — всхлипнула девочка и посмотрела на Грейс уже без злости, а с любопытством и доверием.

— Ты уже носишь в себе волшебство. Только нужно помочь ему окрепнуть. Для этого каждый дейм обязан учиться в школе.

— И я?

— И ты. Но помни, волшебство наберет силу только при прилежном учении. Иначе, тебе придется вернуться к опекунам и быть их дочерью — обычной горожанкой темного королевства.

— Я не хочу больше к ним! — обиженно заявила Хельга. — Я буду стараться.

— Умница! — похвалила её Грейс и убрала гребень в глубокий карман юбки. Прическа была закончена, и теперь волосы девочки были собраны в две симпатичные косички, которые очень ей шли.

Волшебница любовалась племянницей, а она о чем-то напряженно думала, и оттого её брови собрались домиком, а взгляд устремился вдаль.

— Что с тобой, дитя мое? — в душу Грейс забралась тревога. — О чем ты так переживаешь?

— Ни о чем, — вздохнула Хельга и вернулась в мир Грез. — Только, тетушка Грейс… я совсем-совсем не чувствую в себе никакого волшебства.

— Ах, вот оно что! Идем. Я кое-что тебе покажу, — успокоилась волшебница, девочка начинала ей верить.

Они поднялись с кресел и те моментально исчезли, словно их и не было.

Покинув сад, тетя и племянница обогнули дом, и вышли к высокому могучему дубу. Дерево было величавым и по виду очень-очень древним. В развесистой шапке-кроне щебетали птицы. Но лишь только Грейс что-то прошептала на неизвестном Хельге языке, те замолчали и вспорхнули все вместе, разом, заслонив все небо, как темная туча.

— Ну, теперь нам никто не помешает, — довольно промолвила старуха, провожая взглядом шумную ватагу птиц, — Идем!

Они подошли к дереву почти вплотную. Грейс дотронулась рукой до гладкого ствола и обернулась на Хельгу:

— Смотри.

Перед девочкой вдоль по стволу дуба выросло зеркало в полный её рост. Она увидела свое отражение. Оно было довольно непримечательным — две каштановые косички, два темно-карих глаза из-под черных бровей глядели на Хельгу насторожено и удивленно, круглое личико, тонкие губы и вздернутый нос — ничего особенного.

— Смотри внимательнее, — посоветовала Грейс и отошла от девочки чуть в сторону. Теперь она вообще не отражалась в дубовом зеркале, Хельга видела в нем только себя.

И тут девочка заметила жмущегося к её ногам темно-серого в черную полоску котенка.

— Ой! Какой ты хорошенький! — она посмотрела под ноги, но возле них — никого.

В зеркале — был, а у ног — нет.

— Это твое волшебство, видишь? Оно у тебя есть. Только ему нужно немного подрасти.

— А почему… — девочка растеряно глядела то под ноги, то на отражение.

— Его можно увидеть только в этом зеркале, — поспешила с ответом Грейс, — Кто там?

— Котенок. Взгляните, какой миленький! — воскликнула Хельга.

Она подбежала к волшебнице и, поймав за руку, потянула её за собой к дубу.

— Я не могу! — вырвалась Грейс. — Мне нельзя смотреть в твое зеркало.

— Но почему?!

— У каждого дейма может быть только свое зеркало, в чужое заглядывать — нельзя. Никогда.

После её слов зеркало Хельги улетучилось, рассеялось, как дым.

— Жалко! — загрустила девочка и провела рукой по теплому стволу дуба.

Волшебница поманила Хельгу пальцем и наклонилась к ней, разжала кулак, а там, на ладони, подставляя бок солнцу, лежала маленькая ракушка.

— Держи. Это твое зеркало. Когда будешь одна и захочешь полюбоваться на себя, оно примет прежние размеры.

— Спасибо… — прошептала ошеломленная девочка, прижимая раковинку к груди.

— Теперь ты знаешь, что не одна, — продолжила Грейс, возвращаясь к дому. — Котенка нужно вырастить и только, когда тебе исполнится тринадцать — вы встретитесь с ним с глазу на глаз. Это будет окончание второго срока твоего взросления. Если твое волшебство будет иметь силу — ты сможешь жить в мире Грез. Если нет — вернешься в дом Лисов, и мы составим с ними новое соглашение, уже неразрывное.

— Я буду стараться, — повторила Хельга обещание.

— Ну и хорошо! — Грейс обняла девочку, прижала легонько к себе, — Сейчас мы пообедаем и займемся твоим багажом.

Глава 7

Иногда, когда мы взрослеем, то узнаем окружающий мир заново, будто в первый раз знакомимся с тем местом, где живем, заново налаживаем отношения с родными людьми. Все, что было раньше одним, вдруг становится другим, совсем не таким, как виделось до этого. В детстве Хельге Грейс казалась удивительно красивой волшебницей, доброй феей.

Но по мере общения с тетушкой, она узнала больше о ней и та не стала казаться такой уж красавицей — обычная ворчливая, вечно недовольная и придирчивая по мелочам старуха. Худосочная, высокая, хмурая и малоразговорчивая — Грейс так мало походила на ту волшебницу, что пришла в магазин Лисов за племянницей. Хотя, быть может, в этом была и вина Хельги. Она взрослела, её волшебная сущность набирала силу и иногда проявляла себя неожиданно и для девочки и для её тети.

— Знала бы я, что так трудно воспитывать детей, отдала бы тебя на воспитание Жило. Уж у него бы ты не забаловала! — восклицала иногда тетушка Грейс в сердцах. За последнее время седых волос у нее добавилось, благодаря непоседливой Хельге.

Да и внешний вид волшебница поменяла на свой обычный. Ей очень хотелось понравиться племяннице и не оттолкнуть её от себя. Поэтому при первой встрече с девочкой Грейс сбросила с себя не больше и не меньше — два столетия. С вернувшимися годами, вернулся и характер. Незлой, но и не приветливый. Грейс часто была погружена в себя или искала выход из чего-то или что-то решала. Срочно куда-то летала, превращаясь в сову.

— Я по делам. Вернусь к ужину, — это только и слышала Хельга, оставаясь на попечение Гела и своего личного эф-ми, когда была дома во время каникул.