Тэд Уильямс - Грязные улицы Небес Страница 9

Поймите мои слова правильно. Мне нравятся Небеса, и мне нравится быть ангелом. Я не признаю другой альтернативы — тем более что обсуждаемые нами временные рамки равнозначны вечности.

Давайте для краткости скажем, что следующее действие происходило в калифорнийской башне североамериканского комплекса зданий, где находился офис Темюэля. Однако помните, что, называя структуры Небесного города «зданиями» и места в таких структурах «офисами», мы снова грубо упрощаем эту странную, сияющую и непостоянную реальность. Темюэль был особым архангелом — моим контролером, как вы, возможно, определили бы такую должность. Поскольку я работал в департаменте дольше его, он не мог претендовать на звание моего наставника. Понимая сложившуюся ситуацию, он старался избегать всяких «боссовских» штучек и вел себя с нами как «старший товарищ» — особенно со мной, Сэмом и другими ветеранами. Мы не возражали против этого. Всегда хорошо, когда каждый знает свое место или, по крайней мере, думает, что знает.

У него было прозвище, которое мы не говорили ему, — у слова «Мул» очень мало хороших значений. На самом деле мы не испытывали к нему неприязни. Он был нашим боссом и архангелом в придачу, а на таком перегное трудно вырастить привязанность. Верховные ангелы слишком далеки для дружеского общения — даже столь доступные, как Темюэль.

— О, ангел Долориэль! — сказал он с напускным весельем, когда я возник в его кабинете.

(Глядя на небесных ангелов, вы не можете судить наверняка об их половой принадлежности. Ко многим из них подходят местоимения «он» или «она». Другие «оно» совмещают в себе оба пола. Но некоторых — ничего личного с моей стороны — можно называть только «существами».)

— Бог любит тебя. Как дела в Джуде?

Если что-то и заставляет жителей Сан-Джудас кривить рты и хмурить брови, так это ситуации, когда люди, ни разу не бывавшие в нашем городе, называют его «Джуд». Но я уже чувствовал принудительную радость Небес, которая проникала в меня щекочущими пузырьками. Поэтому я постарался соответствовать общему настроению.

— Привет, шеф. Думаю, что дела идут прекрасно. Конечно, «Гиганты» провели последний год, как дворовая команда. Словно они никогда не слышали о выигрышных позициях. Да и левого подающего они использовали слишком часто. Но не будем огорчаться. Весенние тренировки уже начинаются. Поэтому наша надежда не угасает.

Иногда я говорю о «Гигантах» только для того, чтобы позлить людей, которые не разбираются в игре. Это один из самых замечательных аспектов бейсбола.

— Кстати, говоря о тренировках, — добавил я. — Сэммариэлю дали стажера.

— Молодого Харахелиэля, — кивнув, ответил архангел. — Он уже успел показать себя?

— Да, как свинья в бикини. Но я верю, что однажды он чему-то научится.

Или снова начнет открывать рот в неудачное время, после чего нам придется рвать когти из Джуда или идти с понижением в Чистилище, где мы целую вечность будем делать внушения исправляющимся грешникам.

— Прошу прощения за вопрос. Откуда он взялся?

Яркий лик Темюэля немного затуманился. Он приподнял сияющую руку и неопределенно покрутил пальцами в воздухе.

— Я думаю, из Залов записей. Его перевели к нам по просьбе одного из верховных ангелов.

В его фразе было так много намеков, что я от испуга не нашел, что сказать.

— На самом деле я как раз и хотел поговорить с тобой об этом, — продолжил Мул.

— О чем? Извините, не понял.

— О новеньком. О стажере, которого поручили Сэммариэлю. Я хотел бы, чтобы ты присматривал за ним.

Это была очень странная просьба. Как мог кто-то — пусть даже архангел — интересоваться таким дохлым сурком, как Клэренс?

— Босс, разве присмотр за новичком не входит в обязанности Сэма? Ведь это он его наставник.

В воздухе снова сверкнул неопределенный жест.

— Да, конечно. Но иногда Сэммариэль не замечает тех тонкостей, которые улавливаешь ты. Вот почему я прошу тебя, Долориэль. Присматривай за парнем.

Обычно, когда контролер говорит вам нечто подобное, вы должны чувствовать гордость. К тому же вы находитесь на Небесах, что удваивает вашу радость. Но даже накачанное по уши счастьем, мое тело трепетало от тревоги.

— Будет сделано, сэр! — ответил я, поскольку не был глупым человеком — ни до, ни после моей горько оплакиваемой человеческой смерти.

Я не помнил ничего о прошлом, но надеялся, что мою смерть действительно кто-то горько оплакивал.

Оказалось, что Мул хотел передать мне только эту просьбу. Ситуация становилась все более странной. Он никогда не ограничивался кратким разговором, и даже когда поступал так по не зависящим от него причинам, делал это неуклюже, создавая впечатление, что вы отвлекали его от каких-то важных дел. Честно говоря, он нравился мне. Хотя я не знаю, может ли вам нравиться человек, которого вы не понимаете. Со своей стороны, он тоже благоволил ко мне или, по крайней мере, терпел меня, отличаясь этим от многих других архангелов. Тем не менее босс всегда остается боссом. Пользуясь моим визитом в «хозяйский дом», он заставил меня оформить кучу нудных и не сданных вовремя отчетов. Обычно я передоверял их Алисе — нашему офисному секретарю (еще одному земному ангелу, которая, учитывая ее злобный характер, могла быть замаскированным демоном). Если дорога в Ад выстлана добрыми намерениями, как иногда говорил Сэм, то путь к Небесам завален бумажным дерьмом и канцелярскими изделиями.

Интересно, кем был этот Харахелиэль? Кто нажал на кнопки и перетащил Клэренса от пыльных картотек в оперативный отдел? А главное, по какой причине? Может быть, он узнал что-то лишнее? Или кто-то захотел внедрить шпиона в департамент адвокатов? Но чье внимание мы привлекли? И почему они выбрали такого несуразного человека?

Я уже слышу, как вы шепчете: Ничего себе! Шпионы на Небесах? Вы подозреваете своих ангельских боссов в попытке шантажа ваших коллег? У вас плохое отношение к работе, Бобби Доллар! Давайте поступим так: прежде чем принять решение, побудьте со мной еще какое-то время. Это все, о чем я прошу. Правда была на моей стороне гораздо чаще, чем хотелось бы признавать моим недругам.

Перед возвращением на Землю мне пришлось убить немного времени — мое человеческое тело по-прежнему находилось в городской квартире и наслаждалось полноценным сном. Я вышел из Североамериканского комплекса зданий и зашагал по Проспекту созерцания мимо особняков благословенных ангелов. Как я уже говорил, одной из странностей Небес было полное отсутствие картографированного пространства. Если вам хотелось прийти туда, куда вас не приглашали, вы не получали доступ в это место. Несмотря на все усилия, вам просто не удавалось найти его, хотя вы видели перед собой очередную тысячу красивых зданий. Вы могли идти по дороге или плыть в облаках (после многих лет я по-прежнему не знаю, как мы делаем это — при отбытии с Небес все воспоминания стираются). Вы могли затратить на перемещение десятки лет, но так и не найти того места, которое искали. Мне было проще. Я ничего не искал, а просто прогуливался. Какое-то время я любовался Фонтаном звезд и перекатывал в уме большие бесформенные мысли. Затем широкая аллея привела меня к Мосту паломника. Сам того не желая, я остановился на середине пролета и взглянул вниз, на один из кварталов огромного города. Подо мной искрились многолюдные толпы обитателей — тысячи и тысячи душ, возможно, миллионы. И каждая душа была посвящена порядку и любви, счастливая и довольная своим местом в большом плане существования. А за ними, на вершине самого высокого холма Небес, виднелось сияние, напоминавшее прекрасный рассвет. Там находился Империй, обитель Всевышнего. Однако даже глядя на это чудное место, центр Космоса и вселенной, я по-прежнему задавал себе крамольные вопросы. Почему Империй прятали от наших глаз?