Гарри Тертлдав - Принц Севера Страница 9

Войдя в задымленную главную залу, Дивисьякус залпом осушил первую кружку эля, вытер рот рукавом, громко рыгнул и сказал:

— А ты не зря славишься своим гостеприимством, лорд Джерин, вот что я скажу.

Джерин понял намек. Он снова наполнил кружку трокмэ и поинтересовался:

— И что же понадобилось от меня Адиатанусу, а?

Это хитрый северный вождь захватил несколько баронских поместий к юго-западу от Лисьей крепости, правда, на очень большом от нее удалении. Из всех трокмуа, обосновавшихся на южной стороне Ниффет, он был, пожалуй, самым могущественным и самым сведущим в управленческих и политических вопросах властителем, успешно манипулировавшим людьми в своих интересах.

Дивисьякус подошел к делу с присущей варварам прямотой.

— Мой господин желает знать, намерен ли ты объединить с ним силы и свести с задницы человечества прыщ, именуемый Араджисом Лучником.

— Так вот в чем дело? — отозвался Джерин.

В какой-то степени это было логично: Араджис препятствовал стремлениям Джерина не меньше, чем целям Адиатануса. Но с другой стороны…

— Разве не правильнее было бы мне объединиться со своим соплеменником против захватчика?

— Адиатанус полагает, что ты считаешь Араджиса большей занозой в заднице, чем его самого.

Дивисьякус улыбнулся, довольный проницательностью суждений своего вождя. Они действительно были намного тоньше тех, что могло продемонстрировать большинство северян. После маленькой паузы посол продолжал:

— Он говорит, когда Лучник будет порезан, как колбаса, на куски, ты пойдешь своим путем, а он своим. Вам двоим вовсе не обязательно бодаться друг с другом, словно быкам в сезон свадеб.

— Он так говорит? — Джерин не верил в подобный исход и не думал, что Адиатанус верит тоже. А значит…

Но тут его отвлек Дарен, который вбежал в залу и заканючил:

— Мне скучно, папа. Поиграй со мной в мяч. Или во что-нибудь еще.

— Славный малыш, — сказал Дивисьякус. — Ему, наверное, годка четыре? — Джерин кивнул, трокмэ тоже кивнул и продолжил: — Йо, он такого же роста, как мой предпоследний. Ему столько же.

Джерин настолько привык думать о трокмуа как о воинах, о врагах, что ему понадобилось несколько секунд для того, чтобы осознать тот факт, что Дивисьякус может быть еще и любящим отцом. Хотя… чему это он так удивляется? Если бы среди трокмуа не было отцов, они все бы вымерли (что значительно облегчило бы жизнь элабонцев к северу от Хай Керс). Но, так или иначе, он был ошеломлен. Дарену он ответил:

— Я не могу сейчас играть. Видишь, я разговариваю с моим гостем.

Дарен топнул ногой и набрал воздуха в легкие, собираясь издать гневный визг. Джерин сказал:

— Хочешь, чтобы я тебя отшлепал?

Дарен выпустил воздух и даже не пискнул. Не сомневаясь в серьезности отцовских намерений, он отправился искать развлечений где-нибудь в другом месте.

— Ты правильно учишь его уважать старших, хотя он еще так мал, — сказал Дивисьякус. — А теперь ответь мне прямо, как ты смотришь на то, чтобы твои люди и люди Адиатануса пропустили Араджиса через мясорубку?

— Мысль интересная.

Джерин не хотел напрямую отказываться, опасаясь рассердить Адиатануса и навести его на идею объединиться с Араджисом. По разумению Лиса, Араджис легко согласился бы вступить в сговор с трокмэ. Против него. Никакие кровные или культурные узы не отвратили бы Лучника от столь выгодной сделки.

— Интересная, да? И что ты хочешь этим сказать? — настаивал Дивисьякус.

Хороший вопрос. Но пока у Джерина не было на него достойного ответа, поэтому он решил потянуть время.

— Я бы хотел посовещаться с моими вассалами. Если ты не против, оставайся у меня ночевать, поешь с нами, выпей еще эля. Клянусь Даяусом, в Лисьей крепости тебе нечего опасаться. А утром я дам ответ.

— Думаю, ты сразу ответил бы «да», если бы был согласен, — с подозрением в голосе сказал Дивисьякус. — Ладно, пусть будет так, как ты хочешь. Я останусь тут ненадолго, да, я подожду. Но скажу тебе прямо: тебе не удастся задурить мне голову своими уловками, за которые ты получил свое прозвище.

То, что Лису удалось убедить трокмэ не уезжать сразу, в глубоком возмущении, и являлось, собственно, одной из его уловок. Но он благоразумно промолчал. Он подозревал, что Дивисьякус и его сопровождающие не станут терять времени понапрасну и опустошат за день столько кружек эля, сколько сумеют. «Лучше проливать эль, чем кровь», — философски подумал он.

Вошла Фанд. Над ее левой грудью красовалась серебряная брошь с инкрустациями из черного янтаря. Дивисьякус не сводил с нее глаз.

— Моя любовница, — многозначительно произнес Джерин.

Это обстоятельство напомнило Дивисьякусу о цели его приезда.

— Если ты объединился с нашим племенем таким образом, почему бы тебе не сделать то же самое на поле брани? — спросил он: неожиданно надежда на успех миссии вернулась к нему.

— Я уже сказал, что сначала обсужу твое предложение с моими людьми и завтра утром сообщу тебе, что мы решили.

Джерин поднялся и вышел во внутренний двор, где Вэн отрабатывал технику боя с тяжелым копьем, превышающим его рост. Несмотря на свои габариты, чужеземец двигался с таким проворством и грацией, что его упражнения больше походили на танец, чем на военную тренировку.

Когда Джерин рассказал ему о предложении Дивисьякуса, он скривился и покачал головой.

— Союз с трокмуа чреват для нас большей угрозой, чем та, что исходит сейчас от Араджиса.

— Я тоже так думаю, — ответил Джерин. — Просто хотел узнать, не видишь ли ты в этой проблеме чего-то, что я упустил.

Вэн снова помотал головой и вернулся к своим выпадам.

Тот же вопрос Джерин задал Драго. Ответ Медведя был проще:

— Ни за что, даже в пяти чистилищах я не стал бы воевать на одной стороне с трокмуа. Я слишком долго пытался истребить этих мерзавцев.

Джерин задумчиво подергал бороду. Даже если бы он захотел заключить сделку с Адиатанусом, его вассалы не позволили бы ему этого сделать. Он отправился искать Райвина, чтобы выслушать еще одно мнение. Но часовой на башне опять закричал:

— Еще кто-то едет в повозке.

— Великий Даяус, три визита в один день! — воскликнул Джерин.

Бывало, что в Лисью крепость никто не заглядывал дней по десять, а то и по двадцать. Торговля да и вообще любые передвижения между замками лордов почти прекратились с тех пор, как северные земли оказались предоставлены сами себе. Причиной тому были не только мелкие непрекращавшиеся войны. Просто имения все больше рассчитывали на свои силы и жили тем, что производили сами, отказываясь от многих вещей, без каких можно обойтись.