Вера Петрук - Донор Страница 9

«Осьминог» подкрался неожиданно, схватил ее за шею гибким щупальцем и поднял в воздух, придерживая за ноги рукастыми манипуляторами. Осознание, что убивать ее не станут, сперва оглушило, а потом открыло врата для паники. Как и эмпаты, маниохи мечтали взять врага живым. Но в отличие от «магов» военные эмпаты не вживляли себе в мозг чипы-ликвидаторы, хотя эта идея давно обсуждалась Альянсом и главным штабом. По мнению Юджин, идея была трезвой, так как в отличие от тех, кто отращивал зады в штабных креслах, ей приходилось видеть мертвые тела попавших в плен эмпатов вживую, а не на экранах. Никто не знал, что «маги» делали с пленными, но охота за ними была организована у них не в пример тому, как эмпаты пытались охотиться за маниохами. Обычно «маги» держали эмпатов несколько месяцев. Как догадывалась Юджин, то был максимальный срок выживания в роли доноров у маниохов. А в том, что «маги» использовали ее расу именно таким образом, у нее не было сомнений. Тела пленных, которые «маги» подбрасывали на вражескую территорию, напоминали высохшие стебли – изможденные, худые, обтянутые кожей скелеты со следами хирургических операций и лабораторных опытов. Нет, Юджин в плен не хотела.

Мысли заметались в поисках лазейки, которая помогла бы ей сдохнуть, если не быстро, то хотя бы наверняка. Но робот крепко держал ее за горло, а теперь еще обхватил щупальцами ноги и руки, растянув Юджин, словно пойманное насекомое над альбомом коллекционера. Осталось дождаться появления любителя с булавкой.

Маниох возник неожиданно, проступив из облака пыли, словно демон из клубов ада. Юджин сглотнула и скосила глаза в сторону, стараясь не смотреть на врага. «Если бы у меня был донор, твоя мерзкая рожа сейчас бы не улыбалась», – досадливо подумала она. Но Венифер погибла: Юджин не нужно было видеть мертвое тело женщины, чтобы знать о том, что она осталась без своего главного оружия. С донором она могла бы нащупать маниоха-оператора даже глубоко под землей и взять его под контроль. Увы, дистанционное внушение было возможно только при живом доноре. Впрочем, сама Юджин тоже кое-что умела, но для этого ей требовалось коснуться «мага». Маниох был прекрасно осведомлен о ее способностях и предусмотрительно держался на расстоянии.

Юджин давно не чувствовала себя такой беспомощной. Она думала, что знала все о том, как выглядят «маги», но живой маниох на расстоянии вытянутой руки не шел ни в какое сравнение с «картинкой». Он был огромным, с шершавой пузырчатой кожей, лоснящимися крыльями, сегментированным брюхом и хищным оскалом никогда не закрывающегося рта. От него пахло пылью, уксусом и непередаваемой смесью горько-пряного пота. Больше всего «маг» напоминал черта из человеческой мифологии, но Юджин знала, что «начинка» у него вполне смертная. Несмотря на высокий рост и чудовищный вид, маниох обладал немного искаженной, но очень похожей на человеческую анатомией. «Ударишь его в грудь слева, попадешь в сердце, полоснешь по шее – и тварь захлебнется собственной кровью», – учил ее Саффилд, когда она, еще девчонка, впервые попала в армию Порога.

Ей стоило раньше вспомнить Саффилда. Он появился из ниоткуда, рухнув на безобразную голову «осьминога», словно карающий ангел на демона. Юджин запомнила его прыжок на всю жизнь. Все произошло за секунды, но она успела рассмотреть самое важное: безжизненную руку Саффилда, болтающуюся вдоль тела, будто ненужный отросток, взрывчатку, зажатую в окровавленных зубах, и его безумные глаза, которые прощались с ней, крича то, что он никогда не решился бы сказать ей даже шепотом. Осознание неизбежного расставания и острое нестерпимое чувство боли, увы, не физической, накрыли ее, лишая сил и воли. Прощальный подарок Саффилда был бесценен. Он собирался подарить ей смерть.

Когда Саффилд взорвал себя, Юджин окутала горячая волна лавы, поглотившая ее словно щуп маниоха поле кукурузы. Но она не умерла – и даже без сознания пробыла недолго. Когда эмпат очнулась, в воздухе еще летали обломки, комки грязи и мусора, поднятые взрывом. Ее придавило грудной пластиной «осьминога», которая накрыла ее словно щит, чудом не отрезав острыми краями голову и ноги. Юджин с трудом выбралась из-под нее и долго ползала по грязи в поисках чего-нибудь от Саффилда, не сразу заметив, что за ней волочатся щупальца «осьминога», все еще сжимающиеся вокруг ее горла. Снять их удалось только в больнице. Ее подобрал летающий дрон-разведчик Маурконда, и она была единственной выжившей из саперного отряда, отправившегося зачищать Долину Ручьев. Юджин не получила серьезных ранений, и это беспокоило сильнее того, что ее понизили до звания рядового, лишив права командования. Если бы ей оторвало руку или обезобразило лицо уродливыми шрамами, тогда, возможно, она не просыпалась бы по ночам от пронзительного взгляда Саффилда и прикосновения металлических щупалец, сжимающихся на горле.

– Выспалась? – ехидно спросил Алистер, когда она перехватила его руку, пытающуюся расстегнуть ей комбинезон.

– Пошел к черту, – буркнула Юджин, понимая, что проснулась от собственного крика. Прошло уже три года, но кошмар всегда был одним и тем же. Она злобно прищурилась, моргая от яркого света внутри глайдера, но тут же успокоилась. Ненависть нужно было оставить для «магов», она специально копила ее, чтобы расплавить в ней врага, когда встреча повторится – в этом она не сомневалась. Алистер же был просто дурак.

Юджин вытянула затекшие ноги и посмотрела в иллюминатор. Над Мауркондом еще висели сумерки, и глазеть было не на что. Предрассветная мгла окутывала одну часть видимого пространства, серое крыло глайдера с мигающими красными датчиками загораживало другую. После того как шпионы «магов» попытались взорвать единственный портал Порога, телепорт работал крайне нестабильно. Маниохи так хитро повредили главный блок портала, что технари Маурконда до сих пор ковырялись в начинке, пытаясь устранить неполадки. В результате вместо первого квартала ее глайдер выбросило в тридцать шестом, и бригаде сканеров пришлось тратить время и делать крюк, чтобы подобрать последнего члена их наспех созданной команды. Таким образом, из пяти дней, которые она должна была провести в Маурконде, оставалось четыре. Как бы ей хотелось, чтобы эти дни пролетели за секунду, и она снова бы очутилась в Пороге. Там, где было ее место.

Сканеры… Юджин обвела презрительным взглядом четырех эмпатов, пытающихся убить скуку полета всеми доступными методами. Гражданские… Все городские эмпаты носили белые плащи и щегольские сапоги на высоких каблуках, красили глаза и выбривали разные символы на затылках. Смешно подумать, но когда-то она ничем от них не отличалась. Когда-то очень давно. Сейчас Юджин выделялась среди людей в глайдере, как охотничий нож среди столовых приборов. За пределами Порога военным разрешалось носить не только форму, но она осталась в той одежде, к которой за долгие годы приросла кожей. Ее черный комбинезон, возможно, не выглядел так модно и эстетично, как белый плащ Алистера, но Юджин, прежде всего, были важны многофункциональные приборы, встроенные в костюм, а на внешний вид можно было и наплевать. И хотя она подкрасила губы и немного подвела глаза, в основном, из-за требований к внешнему виду эмпатов, прописанных в Кодексе, до других пассажиров ей было далеко. «Интересно, сколько времени у них уходит, чтобы нанести весь этот грим?» – лениво подумала она, разглядывая фантастический макияж соседки, имя которой показалось ей слишком незначительным, чтобы хранить его в памяти.