Татьяна Талова - Королевская стража Страница 9

— А скажи сначала ты, — казалось, Лэйшт уже даже не испытывает неудобства из-за своего положения, — кто эта девчонка? Ну, которую я утащил на дно и которая красивая?

— Которую ты — что?! — Элле-Мир, побелев лицом, с такой силой сдавил запястья Лэйшта, что тот зашипел от боли.

— Она на дне! Еще жива! Они… жертвы, они не сразу умирают, их дух, он держится…

Кайса в ярости наклонился к лицу эквиски и тихо проговорил:

— Немедленно… Чтоб она была здесь!

— Так не пойдет, — Лэйшт корчился от боли, но ничего не мог поделать. — Я обещал ее забрать в обмен на уздечку. Я выполнил договор…

— Я — выкуплю ее.

— Ты пойдешь со мной вместо нее? — в голубых глазах мелькнул интерес.

— Нет, — Кайса на миг задумался. — Я отдам тебе твоего «нанимателя».

Бард медленно разжал руки. Лэйшт прикрыл глаза.

— Отдашь мне ту, что вздумала диктовать мне свою волю?.. Это будет интересно… Да я и так уже наделал в городе много шума, да?

Кайса мрачно кивнул. Лицо Лэйшта озарилось почти детской радостью и он согласился:

— Пойдет… Я принесу тебе эту девчонку.

Разведчик немного помедлил и позволил черной лошади вновь скрыться в воде. Сидел, не шевелясь, бездумно глядя в одну точку и думая, что делать, если Лэйшт не сдержит слово или Вирхен будет уже мертва… Но — обошлось. Девушка на руках эквиски была мертвенно белая и холодная, но сердце еще билось. Ее осторожно положили на песок, и Кайса повернулся к нечисти.

— Ты можешь описать мне свою нанимательницу?

— Она — может, — Лэйшт кивнул на Вирхен. — Этот ребенок пришел за ней как по нити… Она не сказала, зачем ей смерть именно этого человека… И зачем ей идти таким сложным путем, я тоже не знаю.

— То есть, по-твоему, она смогла бы и сама убить ее?

— Она выглядела как человек, уже сталкивающийся со смертью, — Глэйштн пожал плечами. — От себя скажу, что она была… сумасшедшей. Бешеной и очень злой. Может, причина в этом.

Кайса поджал губы.

— Я приведу ее тебе.

Справедливость леса…

— Я буду рад ее видеть! — Лэйшт встряхнул мокрыми волосами, окатив Кайсу брызгами, и широко улыбнулся. — Я буду очень рад…

Затылком Кайса чувствовал взгляд нечисти, а нести Вирхен было совсем легко. Сердце билось часто-часто, Кайса запоздало понял, что еще немного — и он бы опоздал. На краю леса попросил прощенья у Эйм-Онка — за то, что ругал одно из его озер. «Но ведь шутка удалась?..» И, кажется, Эйм-Онк с ним согласился.

Девушка открыла глаза, когда уже виднелись ворота Кадме. Кайса замедлил шаг, но на ноги ее не поставил. Слаба, еще слаба.

— Я… умерла?

— Почти, — кивнул бард. — Почти, девочка. Госпожа Сташшер-Шехен.

— Вирхен, — поправила девушка, касаясь рукой лба. — Я так понимаю, это вы меня спасли?

— Еще нет, — Кайса все-таки остановился. Вирхен шаталась, но стояла, вцепившись в его рукав. — Я спасу вас, когда узнаю, кто привел вас к озеру. И… выполню одно обещание.

— Да, конечно… — нет, какой же надо быть тварью, чтоб поднять руку на такое совершенство! Девушка, даже в таком плачевном состоянии, быстро поняла, что нужно знать разведчику, и сейчас отчаянно пыталась все вспомнить.

— Давайте я отведу вас в «Золотого гуся», вы ведь там остановились, верно? И мы скажем, что вы… просто заблудились?

— Хорошо, — кивнула девушка. — Отцу незачем слишком волноваться, я что-нибудь придумаю, он поверит… А насчет того, кто привел… Господин! — Вирхен удивленно посмотрела на Кайсу. — Но ведь это вы и привели меня к озеру!

Бард споткнулся. На ровном месте. Вирхен покраснела до корней волос, но стала упрямо объяснять:

— Ну… то есть, не вы, а… Я… Я сидела в «Золотом гусе», внизу, пила эффе… Я в окно вас увидела! Вы стояли там, как будто думали, в какую сторону идти…

— Я хотел пойти в «Золотого гуся», спеть, но передумал, — некстати ляпнул Кайса и мысленно себя обругал.

— Я тоже так решила, — доверительно сообщила Вирхен. Просто чудо, а не девушка!

— Но вы… передумали. И тогда… — казалось, покраснеть сильнее невозможно, но Вирхен это удалось. Она беспомощно взглянула на барда, блеснули слезы.

— Вас… выманили моим именем?! — пораженно прошептал Кайса, а Вирхен уткнулась лбом в его рубашку и подозрительно шмыгнула носом.

— Кто?!

— Девушка, — прошептала Вирхен. — Она сидела неподалеку и… заметила мой взгляд, наверное. И поймала потом на лестнице, и сказала, что вы… свидание… Она сказала, что знает место… А я дура!

— Нет, — покачал головой бард. Не дура, а молода и влюблена, но об этом нельзя пока говорить. Идиот, и что бы тебе ни пойти в тот вечер в «Золотого гуся» и не спеть перед этим наивным нежным существом?!

— Я найду эту… женщину. Найду, Вирхен, — когда в последний раз он так горячо говорил? — Твоему отцу и впрямь все это знать необязательно, по крайней мере, сейчас. Ну, успокойся, пойдем…

Глава 5. День погонь

Риннолк проснулась от головной боли.

— Наверняка клопов травили дрянью какой-то и не проветрили, — прошипела она, раскачиваясь на кровати и сжимая голову ладонями.

Вдобавок хотелось пить и есть. Риннолк полнялась, на миг задумалась, стоит ли собрать вещи сейчас или вернуться после завтрака в «Оловянную ложку». Выбрала она такую дыру, которую и постоялым двором назвать было сложно, и если ночевать здесь было вполне возможно, то вот заставить себя глотать жуткое варево, которое тут называли едой, Риннолк, привыкшая, казалось бы, ко всякому, никак не могла. Потому вчера завтракала за квартал отсюда, в «Медном клюве», а заснула и вовсе голодной.

Вообще, стоило ли здесь задерживаться на целый день? Библиотека… Как будто она узнала что-то новое… Да и вообще, столица, по убеждению Риннолк, была тем городом, где люди попросту теряют время.

Вдобавок раскалывалась голова. Риннолк оделась и решила, что «Оловянная ложка» это, решительно, совсем не то место, куда хотелось бы вернуться. Потому она бросила на стойку перед хозяином заведения положенные медяки, отказалась от завтрака и пошла выводить из такой же убогой конюшни своего Репея. Приземистый, толстоногий конек совсем не подходил для быстрого бега, но в долгих, выматывающих походах это неприхотливое животное было незаменимо.

— Ты-то хоть кормленый? — устало спросила Риннолк Репея. Где-то на грани сознания, героем из сна мелькнул совсем другой конь — тонконогий, изящный, с черной, гладкой, лоснящейся шкурой и блестящими голубыми глазами. Сказка, а не конь, только вот к чему он снился? Чтоб Риннолк позавидовала?.. Не так уж падка она была на красоту, другое дело, если бы конь был так же вынослив, как Репей, а вдобавок, бегал бы быстрее ветра… Да уж, не хватало ей еще размечтаться, хватит! Дела есть.