Алла Рут - Агентство "Аргентина" Страница 9

Гигель тревожно оглянулся по сторонам.

- А часто они первыми успевают?

- Всякое бывало, - неохотно откликнулся Ява.

- Святые ежики, чего у нас только не бывало, рассказать – не поверишь! Вот как-то раз интересная история была…

Слушать интересную историю некромант не пожелал.

- Потом расскажешь. Слышь, чародей, так что насчет отправки? Ты с этим не тяни! Раз вы мои защитники, делайте, что вам положено!

Он покосился на Алину.

- А если что не так пойдет, куда на вас пожаловаться можно?

- Слыхали?! – воскликнула она. – Он жаловаться на нас собрался!

- Отправить мы тебя можем только на рассвете, - объяснил Ньялсага. - Рассвет - это особое время, время, когда все, можно сказать, начинается заново.

- Да мне пофиг, какое это время! – махнул рукой некромант – В общем, так: стойте здесь и ждите меня! Если что – защищайте, ясно? Да получше защищайте, а то знаю я вас! А я скоро: только вещички соберу!

Он рысцой побежал к вагончику, но возле самой калитки остановился и наклонил голову набок, точно прислушивался к чему-то.

- Святые ежики, что это с ним? – удивился Бахрам.

Некромант повернулся к людям.

- Слышь, тут такое дело… может, заедем кое-куда по дороге? – заискивающе спросил он. – Здесь недалеко один перец только что коньки отбросил… заглянем на минутку?

…На берегу моря было пустынно. Мир спал крепким предутренним сном и краешек неба на востоке только-только начал светлеть.

- А у тебя это хорошо получается? – подозрительно допытывался некромант у Ньялсаги. - Точно отправишь, куда надо?

- Никто еще не жаловался, - успокоил тот.

Однако Гигель успокаиваться не желал:

- Ты уж не облажайся. В конце концов, маг ты или кто?!

- Ох, Гигель, - вздохнул Ньялсага. – Проваливай отсюда по-добру, по-здорову. Пропустишь рассвет, придется тебе еще на день оставаться, а за этот день, сам знаешь, многое произойти может!

- Знаю, - согласился некромант.

Он подошел к кромке воды и принялся ждать.

Первый луч солнца скользнул по воде и в тот же миг пропал песчаный берег, растворилось в дымке море. Прямо под ногами некроманта распахнулась бездна. Стало видно, что Гигель стоит на самом краю скалистого обрыва, рядом с ним плыли серые облака, пролетали птицы, а где-то далеко внизу ревела и бурлила вода.

- Чего теперь? Прыгать?! – нервно спросил Гигель. - Терпеть не могу высоты… боюсь!

- Ты же мертвый, чего тебе бояться? – успокаивающе пробасил Бахрам.

- Так-то оно так… - некромант нерешительно придвинулся к самому краю обрыва и глянул вниз. – Твою мать, высоко-то как…

Он глубоко вздохнул, собираясь с духом.

- Ладно уж… пойду я, пожалуй…

- Давай, Гигель, - сказал Ньялсага. – Пора становиться тем, кто ты есть на самом деле! Свободной дороги, парень!

…По узким улочкам, крутым и каменистым, «Зеленый дракон» тащился медленно, с утробным рычанием. Спуски и подъемы были для автомобиля нелегким испытанием, и Алина каждый раз ожидала, что когда-нибудь «Дракон», этот дряхлый старец, не одолеет крутой подъем и покатится назад, прямиком в залив.

- Уж лучше бы меня Ява подвез, - сердито бормотала она, вытаскивая из-под заднего сиденья туго набитую сумку. - У него в машине и музыка играет, и кондиционер работает, и пахнет приятно. А у тебя…

Она принюхалась.

- Чем это так воняет?

- Воняет? А… - благодушно протянул Ньялсага, крутя баранку. – Это я бутерброд покупал недельку назад, а съесть забыл. Ты пошарь под сиденьем, он, наверное, там лежит.

Алина щелкнула замками сумки.

- Делать мне больше нечего, только бутерброды искать… подвинься, Лукерья!

Она вытащила из сумки аккуратно свернутые вещи и принялась раскладывать на сиденье.

- Слушай меня внимательно. Я сейчас переодеваться буду, поэтому ты смотри прямо перед собой. А если глянешь в зеркало заднего вида – то тут тебе и смерть, понял?!

Ньялсага хмыкнул.

- Можно подумать, я что-то новое увижу… вот, помню, как-то раз…

- Давай без воспоминаний, – предупредила Алина, стягивая джинсы. Переодевшись, она убрала в сумку кроссовки и свитер.

- Остановись возле сквера!

«Зеленый дракон», дребезжа и чихая синим дымом, остановился и Алина выбралась из салона.

Сейчас вместо джинсов, свитера и куртки на ней была строгая прямая юбка, белая блузка и темный пиджак, а светлые русые волосы она собрала в узел на затылке.

Ньялсага опустил заляпанное мутное стекло и высунулся наружу.

- Подожди! А ты разве не…

- Освобожусь после обеда, - не слушая его, объявила Алина. - И отыщи ты, наконец, проклятый бутерброд, ведь вонь такая, будто у тебя в машине тролль сдох!

Приказ Ньялсага проигнорировал.

- И ты бросаешь меня в такой момент?! – пораженно вопросил он. – Да как ты можешь, жестокосердная?! Ты что, забыла – я же ранен! В меня стреляли! – он указал пальцем на дырку в кожаной куртке. – Видишь?! У меня в груди пуля, моя жизнь в опасности! Я могу умереть!

- Ньялсага… - угрожающим тоном начала Алина.

- Моя жизнь в опасности! Ты должна спасти меня, своего командира!

Терпение ее лопнуло.

- Да пошел ты! – рявкнула она и хлопнула дверцей так, что «Зеленый дракон» в ужасе содрогнулся.

- Бесчувственная женщина, - проворчал Ньялсага, провожая взглядом Алину, которая, стуча каблуками, решительной походкой направлялась к трехэтажному кирпичному зданию, возле которого бегали стайки детей. – Ей бы только в инквизиции работать…

… В обычной, нормальной жизни ее звали Алиной Сергеевной и работала она в самой обычной средней школе – преподавала географию.

Директор относился к ней с большим уважением и даже слегка побаивался, что не мешало ему коварно подсовывать Алине самые трудные и буйные классы, от которых отказывались все учителя: приходили к нему в кабинет и заявляли, что в класс, где беснуется 5-й «Б» не пойдут ни за какие коврижки. Уж лучше увольнение.

Директор вздыхал, мялся и обещал подумать, хотя, думай, не думай, выход был только один: Алина.

Она хладнокровно выслушивала жалкий лепет о том, как невоспитанны современные дети, как безобразно они ведут себя на уроках, не желая постигать разумное и вечное, после чего отправлялась на встречу с учениками, вооруженная лишь указкой, да свернутыми в трубку географическими картами.

Уроки географии всегда проходили в абсолютной тишине.

Директор величал ее про себя «железная Алина», старшеклассники же втихомолку звали «Алина-барракуда» и, умудренные печальным опытом, знали точно: на уроках географии лучше сидеть тише воды, ниже травы. Здоровее будешь.

Печатая шаг, Алина шла по длинному школьному коридору. До конца большой перемены времени оставалось еще достаточно: можно успеть и журнал 5-го «Б» в учительской взять и припрятанную в надежном месте коробку мела забрать (прежняя, купленная на ее собственные деньги, бесследно пропала прямо из закрытого ящика стола). В краже мела Алина подозревала учителя математики, прошлогоднего выпускника местного педагогического института. Конечно, он клялся, что совершенно не при чем и, конечно, «железная Алина» могла расколоть его в два счета, но делать этого не стала. В начале года коллега добровольно взял на себя обязанности классного руководителя в 9-го «А» - за одно это, как считал весь преподавательский коллектив школы, ему следовало немедленно воздвигнуть бронзовый монумент на главной городской площади.