Алексей Ефимов - Плащи и маски (СИ) Страница 9

— Это все хорошо. — Вклинился Струк. — Но что мы дальше будем делать? Сидеть сложа руки и надеяться на бюрократические разборки среди убийц и магов?

— Ну это уж вряд ли! Не дождутся! — Хищно ухмыльнулся Сержи и заговорщицки подмигнул Валеку — Не желаешь пополнить свою коллекцию поднятых наемным убийцей?

Валек — юный некромант–человек, и самый младший член группы отщепенцев просиял, но быстро сник. Хоть Валек и славился бесшабашностью, сравнимой лишь с поведением своего закадычного друга Друххука, какие‑то зачатки инстинкта самосохранения у него в голове имелись. Во всяком случае, иногда…

— Я бы попробовал, вот только как я получу к нему доступ? Я, если помнишь, не умею невидимкой прошмыгивать в закрытые и защищенные места… — У молодого некроманта действительно были проблемы с пониманием глубинного смысла слова «тихо». В основном потому, что такого слова попросту не было в лексиконе Валека. У него даже поднятые шуметь ухитрялись. Неприятные воспоминания о неудачной попытке проникновения всего лишь в кладовую общежития до сих пор будоражили тонкую душевную организацию, в иных случаях — совершенно бесстрашного молодого человека. Одним словом, на тайные вылазки Валека старались с собой не брать, а вот тогда, когда требовалось как следует пошуметь, порой создавалось впечатление, что орков в группе не двое, а трое… Третий росточком, может, и не вышел, но это был как раз тот случай, когда на ум приходило слово «концентрация».

— Вот это нам и предстоит придумать.

— А без меня никак? По крайней мере, на этапе проникновения? Ты пойми — утереть нос ищейкам я завсегда рад, но…

— В том то и дело… Будь ситуация попроще — я бы и сам справился. Но уж очень качественно я его убил, даже если не считать падения тела с третьего этажа. После моего заклинания внутренности того бедняги наверняка могли бы выиграть какой‑нибудь кулинарный конкурс в не слишком привередливой среде. А нам его надо заставить говорить… Сам понимаешь, задачка нетривиальная…

— Да уж… — Задумчиво согласился Валек, пожевывая край губы. — Обычными средствами такую куклу не поднимешь… Тем более, «болтушку»…

— Есть еще кое‑что… — напомнил Тридрилл. — Не забывайте, что если вы все же решитесь делать это дело, то его надо будет делать быстро. Гильдия убийц обычно старается получить тела своих членов… особенно если те погибли при неясных обстоятельствах, или из‑за каких‑то особых ловушек. Так что реально у нас на это дело день–два — не больше. Получить доступ к телу в морге магического магистрата само по себе непросто, не спорю, но сделать это в гильдии убийц… Увольте. Туда я не полезу!

— А как убийцы обычно получают тела? — заинтересовалась Салли.

— Обычно с помощью денег или связей. У них хватает и того, и другого…

— В отличие от нас… — Мрачно буркнул Валек, у которого за душой вообще не было ни гроша. — Если так, то к дьяволу это тело! Будем решать вопрос радикально!

Брови остальных отщепенцев удивленно поползли вверх.

— Ты не мог бы дать общие разъяснения предполагаемым исполнителям этого дела? — невинно осведомился Тридрилл, заинтригованный вспышкой некроманта.

— Нам не нужно все тело. Нужна только голова. Будем делать «Болтливого Йурика»!!!

— Ого! — Удивленно цокнул Тридрилл и уважительно посмотрел на Валека. До сих пор подобного взгляда удостаивался только Сержи. Впрочем, Сержи в этот момент тоже смотрел на друга с нескрываемым изумлением и капелькой зависти. Остальные просто ничего не понимали.

Тут нужно сделать небольшое пояснение. «Болтливого Йурика» — фактически — череп с заточенным в него духом прижизненного обладателя, впервые придумал и создал один из величайших некромантов древности, сородич Сержи, Алльбооркхт Теневласый. Личность столь же легендарная, сколь и экстравагантная.

Таким вот своеобразным способом древний некромант хотел дать понять свои недругам, что он, то бишь некромант, останется их самым страшным кошмаром даже после их кончины, сколь бы ужасной она ни была.

Действительность несколько отличалась от планов могущественного мага — быть может, особо сильным противником тот самый Йурик при жизни и не был, а вот острым на язык — был. И еще каким! Что, собственно, и стало в свое время причиной его выбора на роль первой жертвы. Его смерть и воскрешение нисколько не укоротили его язык, хоть языка, как такового, в пустом черепе не было и в помине. Наоборот, не смирившись со своей участью, и даже углядев в этом перст судьбы, Йурик сосредоточил весь свой талант на изведении древнего некроманта.

Смерти он не боялся — трудно напугать того, кто уже умирал. Более того, разрушение черепа–ловушки означало его фактическое освобождение, так что черепу было, ради чего стараться. Заставить череп заткнуться без физического уничтожения было нереально — нет такого кляпа, хоть в физическом, хоть в магическом смысле. Извлечь обратно намертво закрепленный в черепе дух, чтобы засунуть в другую, безмолвную ловушку — задача еще более сложная, и извращенная даже по меркам древнеэльфийского колдуна, да и не стоил Йурик тех усилий, а конечный результат не представлял бы такого эффекта.

В конечном итоге победа осталась за ним — в какой‑то момент Теневласый не выдержал бесконечных издевок черепа и испепелил его на месте после очередного пассажа. Более того, маг зарекся когда‑либо еще делать подобные вещи, так что длинный список недругов так и остался не реализованным

То, насколько сильно зацепило древнего некроманта, можно судить по тому, что он собственноручно уничтожил все свои записи, связанные с этим экспериментом. Но память о нем осталась. Память о бесконечно язвительном черепе, вечно ухмыляющемся с маленького столика. Эта память сохранилась в головах тех, перед кем Теневласый неосмотрительно хвастался своей игрушкой. Она намертво скрепилась с именем персонажа, и в дальнейшем все подобные попытки уже назывались в его честь. Попыток было много — среди высших некромантов это стало чем‑то вроде дела чести и мастерства… Некроманты вообще ценят черный юмор. Сложность в ритуал, объединяющий кость и дух в единое целое, добавляло еще и то, что доброй традицией стало так же последующее уничтожение всех записей, связанных с этим делом. Оно оставалось личной тайной некроманта, что лишь должно было подчеркивать его статус и компетентность. Заклинания не повторялись, каждый пытался решить эту головоломку по–своему. Вот почему создание «Болтливого Йурика» считалось искусством.

Поговаривают, что особо эксцентричные некроманты даже выписывали для этого дела специальных шутов. Не оглашая, разумеется, всех нюансов последующего трудоустройства и профессии нанимателя, но кого это удивит?.. Шутов, думается, точно не удивит…