Томас Барнс - Око Владыки Страница 9

Короткая палица, усеянная острыми камнями, со всего размаха опустилась на его крупную голову. Кийт, содрогнувшись от ужаса, увидел, как второй лемут ударил северянина еще раз, с глухим треском врезав оружием по лицу.

Лемуты визгливо захохотали, они почти захлебывались от злобной радости. После двух таких ударов северян потерял сознание и обмяк, и тогда Волосатые ревуны начали добивать его.

Мутанты встали рядом, по обеим сторонам, и стали ради развлечения бить по очереди. Дубинки поднимались снова и снова, чтобы стремительно опуститься вниз. Лемуты с огромным удовольствием долбили своими орудиями по человеческой голове, пока череп Мелона не превратился в бесформенную лепешку, в какое-то вязкое, аморфное темно-красное месиво.

Кийт и Джиро ревели от бессильной злобы, но не могли придти на помощь, отражая ожесточенные атаки. Они с трудом отбивались от своих соперников и не могли пробиться в товарищу.

Хохотавшие лемуты, только что расправившиеся с беззащитным Мелоном, издали радостный вопль и исполнили какой-то мерзкий победный ритуал — стали облизывать запачканные кровью дубинки. Нетерпеливо приплясывая на месте, ревуны урчали от сознания собственного могущества и с огромным удовольствием вычищали длинными языками палицы, замазанные человеческой кровью.

Кийт яростно сражался, без устали орудуя своим тяжелым клинком. Он уже успел уложить не меньше пятерых лемутов, но в этот раз попал на достойного врага.

Состоялся обмен серией жестоких ударов. Каждый из них мог принести смерть противнику, но никому пока не удалось взять верх.

В очередной раз Кийт предпринял попытку поразить ревуна, как неожиданно случилось ужасное — его боевой клинок столкнулся с палицей противника. Раздался металлический звон, и от сильного прямого удара лезвие тесака, сверкнув на солнце, отлетело в сторону, и исчезло где-то в густой траве.

От восторга лемут подпрыгнул несколько раз на месте, в возбуждении ударил себя в грудь кулаком и оскалил желтые клыки, покрытые пеной.

В его сверкающем от злобы взгляде появилось радостное злорадство. Он решил, что теперь человеку уготовлена верная гибель.

Смертельная опасность помогла Кийту собрать все силы воедино.

За одно мгновение он успел воспользоваться ресурсами ментального рефлектора. Мысленный луч, как жгут, сконцентрировался на зеркальном диске, висевшем у него на груди, и ответная реакция не заставила себя ждать.

Медальон отозвался в сознании пульсирующим сгустком ослепительного огня, словно окаймленного по краям черной бахромой. Потоки энергии хлынули в сознание и вернули способность действовать.

Волосатый ревун наступал на него, вскинув дубину для решающего удара. Кийт расслабленно попятился на пару шагов, а потом резко ринулся на лемута, сделал ложный замах правой рукой, делая вид, что хочет врезать кулаком, хотя на самом деле наметил своей целью мохнатое колено. Удар у него был отменный, но сразу раскрыться было очень рискованно.

Ревун поддался на отвлекающий маневр и отшатнулся, тогда Кийт ударил его ногой. Кованый носок сапога с такой силой врезался в колено с внутренней стороны, что стало слышно, как хрустнул сустав. Не давая опомниться, он ударил снова, на этот раз еще сильнее, и приложил все старания, чтобы металлическая пластина, защищавшая носок сапога, угодила в то же самое место.

Волосатый ревун взвыл и застыл на месте с широко открытыми глазами. Пасть его, казалось, не могла сомкнуться, и из зловонной глотки вырывалось сдавленное шипение. Он непроизвольно опустил лапы и застонал.

Было бы непозволительной роскошью прощать врагу мгновения замешательства, поэтому нога Кийта снова взмыла в воздух, на этот раз врезавшись в мохнатое запястье.

Смертоносная дубинка вылетела из пальцев лемута и скрылась в зарослях точно так же, как несколькими секундами раньше там пропало лезвие кинжала.

Теперь они находились почти в равных условиях. Кийт размахнулся и попытался свалить ревуна с ног ударом левой руки. Несмотря на свой небольшой рост, он был очень силен физически, и обычно мало кто мог выдержать столкновение с его кулаком.

Его руки были защищены кожаными полуперчатками, укрепленными тяжелыми металлическими заклепками, оставляющими пальцы открытыми.

Он был уверен в своих силах, но уже сказывалась усталость, и удар вышел не самый удачный. Мутант сумел уклониться, с хрипом изогнулся и цепко поймал запястье Кийта.

Это была уже не первая схватка в жизни искателя, и такой поворот событий его не ошеломил. Он резко выкрутил запястье, освобождаясь от захвата, и дернул к себе руку.

Но лемут, широко открыв пасть, сделал молниеносный выпад. Ему удалось изогнуться и вцепиться зубами в пальцы искателя, выглядывавшие из полуперчатки.

Кийт хрипло вскрикнул и выругался, инстинктивно выдирая руку. Но лемут рванул головой, массивные челюсти сжались еще сильней и отхватили сразу два пальца.

Отчаянная боль пронзила все тело.

— Будь проклят, урод! — захрипел Кийт, отскочив назад.

Лемут несколько раз сомкнул челюсти, с хрустом перемалывая откушенные пальцы, и с видимым удовольствием сглотнул, пропихивая их в смрадную утробу.

— Иди ко мне, приятель, — с ледяной улыбкой сказал Кийт. — Можешь откусить еще. Если сможешь, конечно.

Он поманил к себе лемута окровавленной полуперчаткой с таким видом, словно это и в самом деле было лакомство, которым очень хотелось угостить гостя.

В это время его правая рука незаметно зашла за спину, — так, как будто ему вдруг захотелось почесать копчик. Ревун, проглотив человеческие пальцы, звучно отрыгнул… и не заметил, что в ладонь Кийта уже легла витая рукоятка спрятанного за поясом ножа с длинным узким лезвием.

— Кусай, кусай! Я угощаю тебя! — в тихом бешенстве дразнил его сёрчер, резко выбрасывая вперед руку и брызгая на морду лемута каплями своей крови. — Жри, падаль! Жри! Это очень вкусно!

Все произошло стремительно.

Мутант зарычал, нагнув крупную рыжеватую голову, оскалил клыки и ринулся вперед, забыв о пораненном колене. Он решил врезаться в противника и свалить с ног всей тяжестью тела, чтобы потом наброситься на него и вцепиться в горло.

Кийт не успел даже подумать ни о чем, а только так же отчаянно рванул навстречу.

Они сшиблись с громкими воплями на середине дистанции, разделявшей их. Но за мгновение до этого Кийт успел выбросить вперед руку с зажатым в ней ножом.

Волосатый ревун сам напоролся на смерть, налетел на острие всей массой, и узкое лезвие легко пронзило тело, попав точно в сердце. Он обмяк, а у Кийта от мощного столкновения круги пошли перед глазами.