Игорь Борисенко - Путь мертвеца Страница 9

– Нет! – Сорген вскочил на ноги и зло одернул плащ. – Конечно, нет. Мне просто обидно, что протащил это чучело столько льюмилов только для того, чтобы ты убил его.

– "Убил"! Это неправильное слово. Вернул к его первоначальному состоянию, дружок! Можно сказать, подвигнул к возрождению!! Скоро он восстанет из чана совершенно новым и прекрасным.

– Да, ты конечно прав.

– И все же, эта обида в голосе? Ты пугаешь меня, мой милый. Это все не к добру!

– Нет! Глупый разговор, Ргол, и его пора закончить, потому что битва все ближе.

– Ты прав. Ступай, во имя Великой Необходимости! Если что, проси помощь, не стесняйся. Не лезь в драку сам, насколько это будет возможно.

– Спасибо за совет, – Сорген движением руки запахнул плащ, обернув его полу вокруг себя, чтобы не трепало ветром. Прыгнув, он почти сразу погрузился в туман, поднявшийся на полдюжины саженей над землей. Окружающий мир затянула серая пелена, через которую пришлось лететь очень осторожно – чтобы не врезаться ненароком в дерево или крутой склон холма. На блестящих серебристых доспехах Соргена оседали мелкие капельки, плащ и торчащие из-под кольчуги полы куртки стали мокрыми.

Несколько раз Сорген удачно разминулся с темными силуэтами, пролетавшими рядом. Один раз на него с шипением бросились эзбансы, но он выкрикнул им приказ на Черном языке, и демоны немедленно отстали. Ближе к северу туман стал постепенно прореживаться под напором холодного северного ветра. Серые клубы, похожие на комки грязной ваты, скатывались в овраги и узкие ложбины, как разбитые, бегущие с поля сражения войска. Это сравнение Соргену не понравилось: как бы вскоре не уподобиться этому туманы. Риск, конечно, дело достойное, но страх при этом никуда не денешь… Боится ли сам Ргол? Или же этот человек уже лишен всех своих чувств до единого, кроме болезненной похоти, противоестественного влечения, такого мерзкого и всеобъемлющего? Тут же Сорген вспомнил Луратена и счастье на лице пордуса. Тот с радостью пошел на смерть… Но стоит ли горевать? Этот тупица был только рад, так что не стоит о нем плакать. Плакать надо о себе, глупый Дальвиг.

Сорген вздрогнул, когда понял, как только что мысленно произнес слова Призрака. Кроме нее, никто не зовет его старым именем. Колдун даже заозирался, думая увидеть Призрака, скользящего где-то рядом – но ее не было. Нахмурившись, поплотнее закутавшись в плащ, Сорген прибавил скорости и поднялся повыше.

Кочевники огромной сплошной массой стояли там, где им полагалось быть. Несколько тсуланских офицеров, приставленных к обитателям Страны Без Солнца, не могли привить им дисциплины, но сумели, по крайней мере, привести их куда следовало. Гул голосов, сносимый ветром в сторону, казался непривычно тихим; пошарив взглядом с высоты в десять саженей, Сорген без труда нашел плотную группу наемников, а внутри нее – лошадь без седока. Быстро и беззвучно он скользнул в седло Дикаря, который нисколько не испугался этому. Соседние лошади только укоризненно покосились на седока, а вот несколько солдат, и Лимбул в том числе, разразились испуганными криками. Лимбул, державший узду у луки своего седла, воскликнул:

– Мастер!! Я подумал было, что это падает камень катапульты Белых, и прямо мне на голову!

Сорген рассмеялся, запрокинув лицо. Подозвав в руку камешек с земли, он бросил его в Лимбула, целясь в голову.

– Вот тебе, чтобы ты не был разочарован!

– Спасибо, Мастер! Когда начнется сражение? Утопи меня Наодим, я никогда не видывал такой кучи народа!

– Скоро, скоро. Пожалуй, у тебя осталось совсем немного времени, чтобы помолиться своему обильному на жидкость богу.

Постепенно туман становился реже и реже, пока не остались лишь редкие его скопления в особенно глубоких балках. Сорген переместился на вершину холма, самую высокую точку их позиции – оттуда было видно все поле предстоящей битвы. На востоке, прямо перед их лицами, появилось бледно-красное солнце, на фоне которого возвышались два стоящих рядом холма с крутыми склонами. У дальнего, вытянутого с запада на восток, в серой тени шевелились ряды вражеской армии. Так далеко даже волшебное усиление зрения не позволяло ничего толком разглядеть, к тому же, позиции Белых продолжал укрывать туман. Казалось, там он нисколько не сдал позиций, а наоборот, становился все гуще. Присмотревшись, Сорген понял, что это ни что иное, как маскировка. Туман, прикрывавший войска Наньи Сванда, был белым, как свежее молоко.

– Вон они! Я их вижу!! – закричал Термез, переминавшийся с ноги на ногу рядом с Соргеном. – Клянусь Наодимом, я их вижу!!

У склонов второго холма, с треугольной вершиной, расположенного поближе к Черным и еще не закрытого маскировочной завесой, ползали черные точки, похожие на муравьев.

– Значит, они двинулись? – пробормотал Гримал. – Я, конечно, в таких больших сражениях не участвовал раньше… может, чего не понимаю? Мне-то казалось, что наступаем мы. Неужели ошибся?

– Возможно, это будет встречное сражение, – пожал плечами Сорген. – Оба войска наступают и что есть силы сталкиваются на середине поля. Во всяком случае, нам тоже пора вперед. Слушай!

Над лугом, сначала тихо, потом громче и громче, хрипло заревели горны. Тсуланская фаланга, стоявшая у восточного подножья Мешка, с нестройными воплями начала медленно двигаться вперед. От нее принесся неясный звук, больше всего похожий на стук тысяч сыплющихся с обрыва камней. Каждый пехотинец стучал своим копьем о щит.

– Нам тоже пора двигаться, – скомандовал Сорген. Он всматривался в воздух на вершине Мешка, где лопались разноцветные шары. Два больших и один маленький красные означали приказ кочевникам поддержать атаку фаланги, но при этом быть готовыми отразить удар слева. Колдун добавил, выкрикнув, что есть силы: – Вперед, самым тихим шагом!

Офицеры-тсуланцы стали дублировать приказ, заставляя похожее на толпу войско двигаться с нужной скоростью. Некоторые кочевники, презрев их яростные выкрики, пустили коней галопом и вырвались вперед. Со стороны это странным образом походило на браваду и неуемную, доходящую до глупости смелость. Сорген покачал головой: он не помнил за этими людьми подобных недостатков. Наверное, за пять лет многое могло измениться… Над шевелящейся шеститысячной лавой неслись выкрики, которые сливались один с другим и перемешивались. Некоторые можно было разобрать что-то вроде:

– Удирайте, трусы!!… В моей сумке к вечеру будет десять черепов!!… Растопчу! Разорву! … Смерть вам – мне победа!

Вскоре все войско со стороны казалось стаей огромных, до предела возбужденных галок.

В небе, понемногу приобретавшем глубокий осенний оттенок голубого, появились новые стаи летучего воинства. Стоило им достигнуть холма с треугольной верхушкой, им навстречу из тумана поднялись летуны противника. Белая стена ползла по лугу впереди наступавшего войска Белых и теперь поднималась вверх, пожалуй, на две-три сажени. Из молочного моря торчали только самые вершины холмов, больше ничего видно не было. Сейчас над ними разыгралась нешуточная битва. Гигантские орлы с запада Барьерных гор, демоны, похожие на смесь коршуна и льва, громадные летучие мыши с белой шерстью, крылатые олени с ветвистыми рогами – все эти существа с разнообразными воплями и ревом набросились на полчища эзбансов, муэланов и сюйсов. Две стаи сшиблись друг с другом и мгновенно перемешались: через мгновение было уже непонятно, где чей отряд. Сорген, с помощью соколиных глаз видевший сражение достаточно подробно, рассмотрел летящие вниз тела, целые и разорванные на куски. Перья кружились облаками, кровь неслась к земле настоящим дождем и исчезала в тумане. Остальные могли видеть лишь темное, колышущееся облако, но, тем не менее, живо обсуждали между собой схватку. Они успели проехать около сотни саженей, когда мимо стали пролетать низко над землей раненые демоны, жалобно скулящие от боли или злобно воющие от бессильной ярости.