Вадим Проскурин - Хоббит, который слишком много путешествовал Страница 9

Откуда-то появился пожилой седовласый халфлинг в длинном белом балахоне.

– Что привело тебя сюда, брат мой? – обратился он ко мне, и меня чуть-чуть покоробило. Я сразу понял, что «брат мой»– это не более чем вежливое обращение, но, все равно, как-то неприятно слышать, как совершенно посторонний человек называет тебя братом.

– Я хотел бы побольше узнать о мире, – ответил я.

– Кто ты? – немедленно поинтересовался мой собеседник.

– Я прибыл в этот мир совсем недавно и еще не получил определенного статуса.

– Ты из детей Творца? – изумился халфлинг. – Уже около десяти лет в Сакред Вейл не приходили дети Творца. Твое явление поистине удивительно.

– Нет, почтенный, – сказал я. – Мое появление еще более удивительно. Я явился в Арканус из другого мира, и этот мир – не Миррор.

– Ты говоришь глупости, юноша, не существует других миров помимо Аркануса и Миррора.

– Может, ты еще скажешь, что любое заклинание едино и неделимо? – усмехнулся я.

– Конечно!

– Может, ты скажешь, что халфлингам недоступна иная магия, кроме метания огнешаров, излечения живых существ и дезактивации местности?

– Конечно.

В этот момент Ясенгард, завершивший, наконец, сложный ритуал входа в собор, вмешался в разговор и испортил мое нехитрое развлечение.

– Приветствую тебя, почтенный Атлон, – сказал он. – Я хочу увидеть бургомистра по неотложному делу.

– В чем состоит твое дело? – спросил Атлон, подозрительно косясь на меня.

– Этот почтенный халфлинг, – Ясенгард показал на меня, – его зовут Хэмфаст, он молодой сын Творца, он только что прибыл в Арканус, но он помнит, что с ним происходило в предыдущей жизни в ином мире, и он владеет невиданной магией.

Атлон состроил скептическую гримасу.

– Невиданной магией? Ну-ну… – и скрылся в полумраке.

– Зря ты начал шутить над ним, – прошептал Ясенгард. – Это священное место, шутки здесь неуместны. Надеюсь, Буридан сделает скидку на то, что ты еще не знаешь наших законов.

– Буридан – это кто? Бургомистр?

Ясенгард кивнул и началось долгое ожидание. Я отметил, что Ясенгард заметно нервничает. Непонятно, ведь воин на то и воин, чтобы воспринимать спокойно и без лишнего волнения все, что только может встретиться на его пути. У нас юношей-хоббитов учат этому в первые же месяцы обучения воинскому делу. Может, Ясенгард ощущает потоки злой силы, концентрирующиеся вокруг алтаря? Нет, вряд ли, он же воин, а не шаман.

Атлон выплыл из темноты, как мантикора из тьмы сарая в тот вечер, когда почтенный Никанор принял глупую смерть. Интересно, почему я вспомнил сейчас именно об этом? Предчувствие?

– Почтенный Буридан готов принять вас в малом кабинете, – сказал Атлон, и мне сразу бросился в глаза резкий контраст между медоточивым тоном, которым были произнесены эти слова, и злой торжествующей усмешкой, скрытой в глубине прозрачных стариковских глаз.

Ясенгард уверенно шагнул в темноту, и я последовал за ним. Как только мы покинули круг света, образованный небесным светом, проникающим под своды собора сквозь гигантское круглое окно в центре фасада, сразу оказалось, что темнота не так уж и непроницаема, что она кажется таковой только по контрасту. Ясенгард целеустремленно шагал к неприметной лестнице в темном углу, я следовал за ним и наши шаги отдавались гулким эхом в гигантском зале. Непонятно, какой смысл строить в таком маленьком городке такое огромное святилище. Неужели этот алтарь не может работать так же эффективно в маленькой деревянной часовне?

Мы поднялись на второй этаж и свернули в полутемный коридор, освещенный лишь острыми лучами небесного света, врывающимися сквозь узкие бойницы. Странное зрелище – будто огненные мечи пронизывают тьму частой гребенкой, их сверкающие лезвия серебрятся тысячами пылинок, танцующих в потоке света, как птицы танцуют в потоке воздуха, и от этого тьма между бойницами кажется еще более непроницаемой.

Я заметил охрану бургомистра только тогда, когда мы подошли к массивной дубовой двери в конце коридора. Двое воинов-халфлингов в легких кольчугах и примитивных шлемах-шишаках с короткими прямыми мечами на поясе. Приглядевшись, я различил два прислоненных к стене маленьких круглых щита из толстой кожи на деревянном каркасе. Рядом с щитами лежали две пращи, а рядом с каждой – увесистый мешочек, очевидно, с боеприпасами. Что-то в этих пращах показалось мне необычным, но я так и не понял, что именно – призрачный свет, не рассекающий тьму, а лишь усугубляющий ее, не позволяет различать все подробности окружающих предметов. Теперь понятно, почему в этом коридоре такое странное освещение – злоумышленник заметит охрану не раньше, чем получит камнем в лоб. Но почему у них такое примитивное оружие ближнего боя? Я более пристально вгляделся в короткий меч-огрызок одного из охранников и понял, что не все так просто – от меча ощутимо тянет магией.

– Почтенный Буридан ждет меня, – сообщил охранникам Ясенгард и постучался в дверь. Охранники не обратили на эти слова никакого внимания, они пристально разглядывали меня и под их взглядами я почувствовал себя немного неуютно. Голос из-за двери что-то неразборчиво прокричал, Ясенгард открыл дверь и мы вошли внутрь.

Кабинет бургомистра, против ожидания, оказался совсем крошечным, примерно десять на десять футов. Большую часть его площади занимали три составленных вместе письменных стола, сплошь заваленные свитками пергамента и папируса. Роскошное деревянное кресло с резными подлокотниками, в котором сидел маленький толстенький халфлинг неопределенного возраста, резко контрастировало с предельно функциональным стилем убранства этой комнаты. Позже я узнал, что у бургомистра есть другой, куда более представительный, кабинет для официальных приемов, а эта каморка служит ему только для повседневной работы и то, что нас пригласили именно сюда, могло означать одно из двух – либо большую честь, либо столь же большое недовольство, а реально это означало… но по порядку.

Несколько секунд Буридан напряженно вчитывался в очередную бумагу, не обращая на нас никакого внимания, потом он поднял близоруко прищуренные глаза, пристально вгляделся в меня (если его прищур действительно вызван близорукостью, то безуспешно), перевел взгляд на Ясенгарда и раздраженно воскликнул:

– Ну когда вы научитесь не дергать меня по самому ничтожному поводу! Ясенгард, ты что, забыл законы хозяина?

– Я помню законы хозяина, – возразил Ясенгард, – но я считаю, почтенный Буридан, что в этом случае эти законы неприменимы.

– Не тебе решать, когда законы применимы, а когда неприменимы! Законы применимы всегда!