Александр Розов - Золотая жаба Меровингов Страница 9

— Я обожаю это здание, — сообщила Лоис, и выплюнула гусиную косточку в специально поставленную картонную коробку, — и еще я люблю люкс — виллы Оранжери, видишь, немного слева от «Пепси-колы». Классно, правда?

— Хм… — отозвался Турофф, у которого в голове совершенно не укладывалось, как это девушке-фурри могут нравиться подобные образцы идиотского псевдо-модерна.

— Ты не понял! – весело сказала она, — Это мой персональный кабинет психотерапии, и универсальное лекарство против обострений экономической совести. Если тебе вдруг кажется, что ты недоплачиваешь налоги, или мало жертвуешь на бедных, то сядь тут, посмотри туда, подумай о многих тысячах угребков, которые занимаются там фигней, осложняют жизнь хорошим людям, и получают в месяц больше денег, чем ты в год. Я обещаю: не пройдет и четверти часа, как твоя совесть будет совершенно чиста, даже в случае, если ты не только не платил налоги, а еще и обманом тянул из бюджета в свой карман неположенные социальные компенсации. Ну, как, теперь ты оценил кайф?

— Поучительная штука, — проворчал майор-переговорщик.

Он думал, не добавить ли что-нибудь еще, и тут, вдалеке за «Пепси-колой», и немного правее, коротко сверкнуло что-то бело-желтое, и расплылось плотным бурым облаком. Мгновением позже стало заметно, как в 6 километрах от них знаменитая 140-метровая готическая башня Кафедрального собора начала крениться вбок.

— О, черт… — выдохнул Турофф.

— Шлеп! — чуть с опозданием отреагировала Лоис, — Мне этот собор всегда не нравился. Слишком помпезный. Интересно, кто его так…

В этот момент добежала ударная волна. Бум-м!!! Лоис энергично тряхнула головой, и немного помассировала уши, после чего договорила мысль:

… — Кто его так положил. Это же не какой-нибудь супермаркет взорвать, который весь собран из палочек, стекляшек и пенопласта, приклеенного на соплях. Собор-то на века строили, натуральный камень с цементом на яичном белке! А упал, как не фиг делать.

— О, черт! — снова сказал майор, наблюдая, как вдалеке, вокруг зоны падения башни, над улицами расползается бурое облако пыли, — О, черт! В Кафедральном соборе сегодня в полдень должна была начаться торжественная месса за мир в Европе!

— Наверное, началась, — заметила Лоис, глядя на часы. – рвануло-то в 5 минут первого. Террорист интересно придумал, чтоб лишних не задеть. Если такая месса, то на сотню метров вокруг оцепление из полицаев. Значит, там были только те, кого не жалко.

— Ты что такое говоришь, а? – возмутился майор.

— А что я говорю? Будто ты не знаешь, из кого состоят делегации на таких мессах. И не дуйся. Это просто мое мнение. О! Слушай, это, наверное, твой телефон звонит.

— Аведь, точно, — сказал Отто, запрыгнул обратно в окно, быстро нашел свою рубашку, валявшуюся рядом с одной из подушек-панд, и выдернул из кармана плоский сотовый телефон, — …Майор Турофф на связи!

4. Недетские игры с жидким водородом

Спец-департамент Межрегиональной Полиции Страсбурга располагается в здании на набережной Таффель, в трехстах метрах от Кафедрального собора. Такая шутка судьбы. Сейчас в департаменте творился обычный бардак, неизбежно возникающий после очень серьезной оплошности. Панорама выглядела так, что впору снимать фильм про войну. Белизна фасада была незаметна — на всем оседала бурая пыль, а при каждом шаге под ногами хрустело битое стекло. Мигали сигнальные фонари на множестве полицейских машин. Уже и военные на тяжелых джипах подкатили, и интересовались, чего от них в данный момент хотят полицейские власти. На входе в здание у всех визитеров с редкой тщательностью проверяли пропуска или служебные ID. У майора Туроффа ID смотрели трижды: сначала – у внешних ворот, затем – перед лифтом, а затем – на этаже. Ну, вот, наконец-то достигнут малый конференц-зал, куда всех собрали. И, едва войдя, майор с безошибочной точностью угадал: все гораздо хуже, чем казалось минуту назад. Иначе говоря, падение башни Кафедрального собора на головы видных церковных и прочих деятелей (по которым будет объявлен национальный траур), это цветочки. А ягодки…

…Турофф еле-еле успел устроиться рядом со спец-комиссаром Пьером Журбеном, как начальник спец-департамента жандармерии Этьен Кавур постучал ручкой-указкой по председательскому столу (за которым сидели четыре персоны, включая его), и объявил:

— Коллеги! Приготовьтесь работать очень быстро и ответственно. Ситуация абсолютно чрезвычайная. Кроме факта подрыва башни собора, имеется еще один, уже известный большинству из вас, но пока конфиденциальный факт: это захват в заложники всего персонала Совета Европы, Европарламента, и Европейского суда. В этих условиях, мы должны показать свою решимость и свой профессионализм…

— Кавур что, спятил? – прошептал Турофф на ухо Журбену.

— Нет, Отто, — тоже шепотом ответил спец-комиссар, — спятил весь мир.

— Пьер, а по существу?

— По существу, все из-за того, что еще в 1977-м мудаки-архитекторы построили все это общеевропейское шапито на одном речном перекрестке. Ты чувствуешь?

Разумеется, Турофф знал, что все здания комплекса «Пепси-кола» расположены в углах перекрестка, образуемого каналом Рейн-Марна и рекой Иль, зажатой между каменными набережными. Но что имел в виду Журбен, пока было непонятно.

— Пьер, может, объяснишь толком, без истории философии архитектуры?

— Все очень просто. Нашелся псих, который разместил на этом перекрестке, точнее, под мостом Жакуто, что около водосброса, плавучий боезаряд примерно полтораста тонн в тротиловом эквиваленте. Так говорят эксперты.

— Долбать… — тихо выдохнул майор Турофф, — …Кто этот субъект и какие требования?

— Пока, требований три. Первое: выставить оцепление в радиусе 500 и 1500 метров от позиции боезаряда. Второе: начать экстренную эвакуацию в полосе между 500 и 1500 метров. И третье. Не выпускать никого из внутреннего радиуса 500 метров.

— Минутку, Пьер, я не понял тему с внутренним радиусом.

— Я тебе объясню. Все в этом радиусе – заложники. Там тысяч десять общеевропейских чиновников. Может больше. Сегодня ведь начался симпозиум «Новые угрозы миру».

— Так, дай-ка сообразить… Полтораста тонн по тротилу, это какой радиус поражения?

— Точно такой, — сказал Журбен, — 500 метров: гарантированное поражение вне тяжелых железобетонных убежищ. 1000 метров: гарантированное поражение людей вне средних укрытий и бронетехники. 1500 метров — радиус, на котором военным достаточно легких укрытий. Для гражданских я уже рекомендовал эвакуацию из радиуса 2500 метров.

— Вот, дерьмо… А какое взрывное устройство у этого субъекта?

— Это ты, Отто, лучше у экспертов спроси, там мутная история. И сам субъект мутный. Атипический. Он не должен был стать нашим клиентом.