Галина Полынская - Уно Страница 9

– Разумеется. Я сейчас же пошлю узнать, кто из семейных пар согласится усыновить малыша. Уверен, желающих найдется немало, и я сам, лично буду присматривать за ним…

– Я не хочу! – заявил вдруг лисенок, глядя то на льва, то на Уно. – Я не хочу! Я останусь с Уно и Брамсом! Они моя семья!

– Конти! – удивился Уно. – Где же твое воспитание? Ты же сам говорил, что нельзя перебивать, когда взрослые разговаривают.

– Но вы же решаете мою судьбу! – звенящим от волнения голосом произнес он. – Я не останусь тут один, без вас!

– Но, малыш, пойми, – улыбнулся Фалка, – тебе нужны папа и мама.

– Уно будет моим папой! – сказал Конти и, подумав, добавил: – А Брамс мамой!

– Может лучше наоборот? – предложил попугай. – Во мне начисто отсутствует материнский инстинкт.

– Конти, – терпеливо сказал Уно, – ты останешься здесь, Брамс тоже останется с тобой…

– Чего ради? – перебил попугай. – Мне-то семья не нужна!

– Ты просто останешься здесь, и не будешь мне мешать, за одно присмотришь за Конти. Все, ребята, хватит этих бесполезных разговоров. Если Герингер согласится поговорить со мной, я полечу один! И перестаньте со мной спорить! Неужели перед Императором не стыдно?

– Все равно мы не согласны! – проворчал попугай. – Это произвол!

– Хватит, оставьте меня в покое, – устало сказал Уно. – Я больше ничего не хочу слушать.

– Я вижу, ты совсем вымотался, – заметил лев. – Сегодня переночуйте у меня, а завтра вам подберут подходящее жилище.

– Спасибо Фалка, я знал, что правильно сделаю, если прилечу именно к Вам.

Лев молча кивнул и отвернулся, не желая, чтобы другие видели печаль в его глазах. Они с Мортоном были очень дружны, и Уно знал, как льву будет тяжело смириться с его гибелью.

Мурок проводил Уно в спальню для гостей, а Конти с Брамсом, не взирая ни на какие их возражения, поселил в комнате напротив.

Уно раздевался как во сне. Бросив одежду на кресло, он упал на кровать и закрыл глаза. Он боялся, что не сможет уснуть, и всю ночь будет наедине с глазами Кеолы и мертвым Тори, но усталость взяла свое, и Уно провалился в сон. Он не слышал, как часом позже к нему в комнату прокрался Конти и, забравшись на кровать, свернулся калачиком под боком Уно. Немногим позже пожаловал и Брамс. Он уселся на спинку кровати, и удовлетворенно вздохнув, задремал.

Глава пятая

Ранним утром Уно разбудил Мурок сообщением, что по цепи гонцов уже пришел ответ и Фалка просит Уно придти к нему как можно скорее.

– Да, конечно, – моментально проснулся Уно и его взгляд остановился на крепко, безмятежно спящем Брамсе.

– Эй, птица, – сказал Уно, и Брамс приоткрыл один глаз. – Ты что тут делаешь?

– Разве не видно? – попугай открыл второй глаз. – Я охраняю твой покой и сон.

– Ну, да, конечно… А где Конти?

– Поищи у себя под одеялом, должен там быть.

– Как интересно, – Уно отбросил одеяло, и обнаружил там мирно спящего лисенка. – А почему вам не спалось там, где вас поселили?

– Конти было страшно без тебя, а что я там должен был один делать? Я люблю общество.

– Ладно, как угодно, – Уно спрыгнул с кровати, и быстро оделся. – Я пошел к Фалка, ответ уже пришел.

– Подожди, я сейчас умоюсь, причешусь…

– Можешь не торопиться, я сам справлюсь.

Уно вышел из комнаты, закрыв за собою дверь. Фалка с нетерпением ожидал его.

– Доброе утро, Уно, – сказал он. – Хорошие новости, Герингер согласился поговорить с тобой. Он ждет тебя.

– Прекрасно, я отправлюсь прямо сейчас. Где он живет?

– За Золотыми Озерами, там его замок.

– Далековато.

– Да, путь не близкий, но не для того, кто умеет летать.

– Это так. Я сейчас же отправляюсь, Конти и Брамса оставляю здесь.

– Не волнуйся, все будет в порядке, я сам позабочусь о них.

– Спасибо.

– Не за что. Иди сейчас с Муроком, он соберет все необходимое для дороги.

– Да мне ничего и не надо.

– Не спорь, путь не близкий. Я хочу быть уверен в том, что с тобой будет все в порядке, что ты благополучно доберешься до Герингера, и вернешься обратно.

– Большое спасибо, Фалка.

– Не за что, – отмахнулся лев, – иди, собирайся, потом позавтракаем.

Мурок уже собирал необходимые вещи для Уно, складывая их в заплечный мешок. Уно переоделся, и вернулся к Фалка. К завтраку пожаловали Конти и Брамс. Настроены они были решительно.

– Уно, мы не остаемся, – сразу же сказал попугай. – Мы идем с тобой.

– Опять вы за своё? Сколько можно повторять, что я иду один? Это не прогулки под луной, как же вы не поймете? До Герингера путь не близкий, и я не могу брать с собой маленького ребенка и полоумного попугая.

– Да моему уму кто угодно позавидовать может! – вспылил Брамс. – Я тебе еще пригожусь, вот увидишь! Я необыкновенно одаренный во всех отношениях!

– Фалка, спасите меня. Сейчас я буду способен на ужасные поступки.

– Скоро придет одна милейшая семья, – сказал Ллев, – у них нет детей, и они были счастливы услышать о Конти, да и Брамсу они предлагают остаться у них.

– Замечательно, – быстро сказал Уно, пока никто не успел возразить, – теперь я совершенно спокоен, и могу отправляться в путь. Еще раз спасибо за все, Император Фалка.

– Это тебе спасибо, Уно, спасибо, что предупредил меня.

Вскоре Уно попрощался и, захватив мешок, вышел из Холма, стараясь не обращать внимания на заплаканные глаза Конти и осуждающий взгляд Брамса. Выйдя на поляну, Уно расправил крылья, резко взмывая в небо. Его путь лежал к Золотым Озерам. Небо вокруг было чистым и свежим, оно пахло проточной речной водой. Уно вдыхал запах неба и никак не мог надышаться им, но теперь полет не доставлял ему такой безумной радости, как прежде. Теперь к щемящей, холодной тоске, добавилось еще и чувство вины перед Конти с Брамсом. Он даже думал вернуться за ними, но стиснул зубы, и полетел вперед еще быстрее. Внизу проплывали пышные Леса Соединенной Империи.

Вскоре показалась цепочка пограничных орлов. Они поприветствовали Уно и пропустили его. Империя осталось позади, теперь Уно летел над Промежуточной Территорией. Она никому не принадлежала и простиралась до следующего Королевства. Лес, над которым летел Уно, был темно-зеленого, почти синего цвета, он был диким и не жилым. Чувствуя, что его, еще не до конца отдохнувшие крылья немеют, Уно решил немного передохнуть. Заметив небольшую поляну, он стал снижаться, стараясь не повредить чувствительные крылья о ветки и сучья. Вокруг царила полная тишина, лишь кое-где с ветвей осыпалась хвоя и, с едва слышным шелестом, падала на землю.

Уно присел под развесистым деревом, и прислонился спиной к его шершавому стволу. Дерево молчало, делая вид, что спит, да и Уно не очень-то хотелось разговаривать. Он развязал мешок, и достал сверток с едой. Леопард Мурок положил даже флягу с вином, что было как нельзя кстати. Сделав пару глотков, Уно закрыл глаза, и стал слушать тишину. Его крылья ныли, все тело налилось тяжестью – он уже давно так не уставал. «Золотые Озера еще очень далеко, – подумал Уно, – так далеко…» Ему вдруг ужасно захотелось услышать бесконечную болтовню Брамса или чтобы Конти свернулся теплым калачиком у него под боком. Он и сам не заметил, как успел привязаться к ним, ведь они были всем, что осталось от его жизни и дома…