Генри Каттнер - Источник миров Страница 90

Пришло ощущение, что Ллур где-то рядом! Его изголодавшееся сознание давило на мой мозг в узких пространствах этих стен еще сильнее! Все было гораздо отчетливее, чем раньше. Неожиданно что-то во мне ответило ему, что-то обрадовалось его зову, как давнему единомышленнику. Я удивился самому себе, но подавил эту несанкционированную внутреннюю жизнь.

Теперь мы с Ллуром не соединены этой давнишней связью. Мне она не нужна! Однако, хоть я и не считал себя больше его избранником, внутри у меня оставалось чувство радости при мысли о жертвах, которые вот-вот будут принесены! Я снова вспоминал, как они покорно шли друг за другом. Интересно, а что делает сейчас Совет, где Медея и помнят ли они меня?

Старая память заставила меня остановиться у стены с выступами. Мои руки нашли их и надавили…

Я стоял высоко над всеми, а передо мной была бездонная глубина.

Сам Кэр Сайкир напоминал могучий сад колонн, уходивших высоко в темноту, и в этой темноте, на самом верху еле заметно сиял свет. Он располагался очень высоко, и его источник был незаметен, но что-то, вернее моя память, подсказало, что это свет из Золотого Окна Ллура.

Великая вещь память! Окно Ллура. Через него совершали жертвоприношения. Мои глаза помнили его свет, хотя само окно оставалось неразличимым. Это существовало вечно — и Золотое Окно, и сам Ллур. И это были оригиналы. В других храмах, где тоже приносились жертвы, были копии Окна, но здесь оно было настоящим.

А в золотистом свечении, где-то там наверху, располагался голодный и злой Ллур. Он ждал свою жертву. Во мне опять проснулось нечто, ответившее этому золотистому свечению, и оно тоже признало, меня засияло еще ярче и залило светом весь храм.

При разгоравшемся свечении я увидел стоящий внизу Совет, малюсенькие фигурки, различимые только по цветам одежды: Матолч в зеленом, Эйдери в желтом, Медея в алом. За ними выстроилась стража.

Свет становился все ярче, и я увидел, что перед Советом находится черный помост, а на нем черная чаша. Над чашей висел большой желоб. И шел этот желоб до помоста, аж от самого освещенного окна! Мне стало абсолютно ясно, зачем и чаша, и желоб, и помост. И снова это чудовищное возбуждение, доводящее меня до дрожи. Пришлось прижаться головой к стене и подождать, пока возбуждение немного упадет. Ведь я уже снова был частью ЕГО, частью света, падающего из невидимого окна.

И опять, как наваждение, я услышал мягкий голос Медеи. Он доносился снизу, где она находилась с членами Совета. Голос был полон невинной чистоты, звенящий, почти прозрачный. Я забыл, зачем я пришел сюда, и все слушал и слушал пение ведьмы.

Ожидание становилось все напряженнее. Фигуры внизу неподвижно застыли, подняв головы, а свет разливался все ярче. Пение Медеи укутывало всех вокруг и почему-то навевало легкую печаль!

А Ллур наверху ждал своей жертвы, я чувствовал, что его голод не утолен.

Вдруг дикий и страшный крик раздался с высоты над нашими головами. Только один раз. На какой-то момент свет стал ярче, будто мигнул в ответ на крик. Песнь Медеи достигла высшей ноты и стихла. В желобе наметилось какое-то шевеление…

Все неотрывно смотрели на алтарь и на чашу.

Я только догадывался, что должно произойти, а члены Совета стояли в напряжении, одной сплоченной группой, точно зная, чего они ждут.

В чашу на алтаре начала капать кровь. Она медленно стекала по желобу. И я не мог отвести глаз от этого зрелища. Не помню, сколько раз кричали наверху, а в ответ столько же раз ярко вспыхивал свет. Вот я и увидел Шабаш, а кровь все текла и текла по желобу в большую чашу на алтаре. Но я был не просто наблюдателем, я раздвоился. Часть меня находилась с Ллуром, в его Золотом Окне, дрожа в ожидании очередной жертвы, а другая половина стояла с членами Совета, деля их радость соучастия. Я был рядом со своими врагами и своей Медеей.

Я очнулся от наваждения. Что меня спасло — не знаю. Слишком долго я был не с моими лесными жителями, а на Шабаше. Какой-то внутренний голос, дал сигнал мозгу, что опасно проводить здесь столько времени, сейчас я должен находиться в другом месте. Неизвестно чем бы все закончилось, если бы я продолжал наслаждаться жертвами, приносимыми не мне.

Мозг возвращался к окружающей действительности, но он делал это очень медленно. С огромным трудом оторвал я себя от созерцания Золотого Окна. И вот я снова стоял в темноте, голова кружилась, но я был в своем теле, правда, неизвестно, Бонда или Ганелона, но в теле, а не в мыслях Ллура. Опасное это было занятие даже приближаться к нему. Матолч, Эйдери и Медея стояли на своих местах, они были полностью поглощены мероприятием и ни о чем больше не думали. А мне следовало поторапливаться, если я все-таки хотел идти в атаку на замок и потом стать хозяином Темного мира!

Я отправился в обратную дорогу, так же полагаясь на свои ноги. Они не подвели на пути сюда, значит, не должны были подвести и на обратном. Вниз по лестнице и сквозь невидимую дверь я вышел на дорогу, ведущую к замку Совета. Все это время я продолжал давить в себе экстаз, восторг от увиденного зрелища. Перед глазами был свет Окна и кровь, текущая по желобу, а в ушах стояла песня Медеи, громче и громче звучавшая в такт моим шагам.

Когда я вернулся к Ллорину, он чуть не задохнулся от возмущения. Еще когда я бежал к нему по дороге, невидимые воины с явным облегчением заворочались — чувствовалось, я вернулся очень вовремя. Еще чуть-чуть и они бы могли, не дожидаясь меня, броситься на штурм замка.

— Давай сигнал! — крикнул я Ллорину. — Вперед!

Над долиной раздался звонкий сигнал рожка. Он окончательно вернул меня к действительности и заставил действовать активнее.

Я почувствовал почти тот же экстаз, который только что испытывал, находясь в замке на Шабаше! Мне удалось различить свой собственный крик в реве толпы, идущей в атаку на замок. И даже удалось какое-то время вести их вперед!

Оглушительно загрохотали выстрелы, и голосов уже не было слышно, а взрывы гранат ярко осветили замок. До нас донеслись нестройные крики солдат Совета, и по их разрозненности было понятно: они в растерянности.

Ганелон знал, что они быстро оправятся. Матолч очень хорошо тренировал солдат, да и сам он был прекрасный боец. Вдобавок они были вооружены крайне опасным для лесных жителей оружием.

Что ж, скоро прольется немало крови и с той и с другой стороны — когда солдаты придут в себя и начнется серьезная схватка.

Но меня ждали более важные дела, чем стоять и смотреть на их драку. Пора было заниматься своими делами. Взрывы гранат проделали в стене отверстия достаточные для того, чтобы пробраться вовнутрь замка, что я и сделал. Ясно слышались звуки пролетающих мимо пуль, но я был уверен, что нахожусь в безопасности. Ведь со мной сегодня были Нории. А жизнь, взятую у них, не сможет прервать никто посторонний.