Вера Петрук - Последний Исход Страница 93

Арлинг воспользовался тем, что Альмас замолчала, чтобы перевести дыхание, и спросил:

— Ты знаешь, что именно она сказала иману тогда на палубе?

— Нет, — прошептала Альмас, — но он попросил никогда не спрашивать его об этом. Иман еще сомневается. Он сказал, что для того чтобы понять, Видящая она или нет, ему нужно отвезти ее туда, где начинается Дорога Молчания. Это где-то в Восточном Такыре. Если бы я услышала все это не от имана, то подумала бы, что меня разыгрывают.

Регарди поежился, хотя до вечерней прохлады было еще далеко. Дорога Молчания была страшным местом. Именно по ней отправлялись халруджи, когда нарушали обет служения. Обратно не возвращались. Именно туда ушла Атрея, чтобы совершить последний танец жрицы Нехебкая. Он никогда не бывал там, но был уверен — то было место смерти.

— А что думаешь ты, Альмас? — спросил он. — Эта девушка похожа на ту, которую может спасти мир?

Последняя из рода Пир ответила не сразу.

— Я росла в семье одна. У меня никогда не было ни братьев, ни сестер. Если подумать, то и подруг настоящих тоже не было. После того как погибла моя семья, я была уверена, что уже никогда не смогу полюбить людей. Но я ошибалась. Я знакома с Фэйзой всего пару недель. Мы почти не разговариваем. Она принимает от меня помощь, но большую часть времени ведет себя так, словно меня не видит. Однако несмотря на это, я чувствую к ней что-то странное — теплое и приятное. Когда я просыпаюсь, то сразу спешу к ней в комнату. Не для того чтобы посмотреть не обмочила ли она простыни, но просто для того, чтобы посидеть вместе с ней в тишине со своими мыслями. За ней не трудно ухаживать, она очень спокойная и послушная. Я думаю, она гораздо старше своей внешности. Когда я причесываю ее, то нахожу в ее голове много седых волос. Но с виду она, как девчонка. Некоторых сумасшествие старит, а других, наоборот, возвращает в детство. Ее ненормальность какая-то иная, не такая, как у остальных Поводырей с арвакских судов. Она оказывает на меня волшебное действие, наполняет уверенностью и такой верой в себя, какой у меня никогда не было раньше. А когда я поделилась этим чувством с иманом, он сказал, что ощущает то же самое. Отвечая на твой вопрос, скажу — да. Я не верю, что война с Подобным и Согдарией случилась из-за Некрабая, но я верю, что если с нами будет Фэйза, мы победим.

— Фэйза — ее имя?

— Не настоящее. Мы не знаем, как ее зовут и как она попала к арваксам. Капитан сказал, что выменял ее на бочку соленого мяса с другого корабля, после того когда предыдущий Поводырь случайно упал за борт и утонул. Имя Фэйза придумал учитель. Он сказал, что на старом керхар-нараге оно означает «Возвращенная».

Арлинг задумался, но так и не смог понять, почему учитель назвал девушку Возвращенной. Возможно, он вложил в это имя надежду на то, что Видящие вернулись? Это было единственное подходящее объяснение, и Регарди решил остановиться на нем. Оставалось выяснить главный вопрос.

— Альмас, вчера, когда я встретился с иманом, он не сказал мне ни слова о Видящей. Ты должна понимать, что я доверяю ему безгранично. И если он не посвятил меня в эту тайну, значит, у него были на это причины. Ты осознаешь, что, рассказав мне…

Но Альмас перебила его.

— Мне известны эти причины, — быстро произнесла она. — Вернее, она одна. Фэйза часто говорит бессвязно, но иногда ее слова выстраиваются в пугающие образы. Однажды вечером я уложила ее спать и села рядом с учителем, который иногда приходил посмотреть, как она засыпает. Ему почему-то нравилось это. А когда она заснула, по крайней мере, я думала, что она спит, потому что ее дыхание стало ровным и спокойным, рот Фэйзы вдруг открылся, и она отчетливо произнесла: «Арлингу туда нельзя. Его там ждут. Хороших людей сразу убивают. Не понимаю, откуда у него кот». Это была сущая бессмыслица, но в ней прозвучала твое имя. Иман наклонился и спросил ее: «Куда ему нельзя, Видящая?», но только разбудил ее. Она села в кровати и на наши расспросы о тебе только расплакалась. Она не помнила, что говорила во сне.

— В мире очень много Арлингов, — улыбнулся Регарди. — Почему вы подумали, что речь шла обо мне? Может, до того как она стала Поводырем на арвакском судне, у нее был возлюбленный по имени Арлинг? Она потеряла его и теперь вспоминает во снах. Или в кошмарах.

Ему уже надоедал этот разговор о Видящей и религии учителя, которая никогда не вызывала у него симпатии. Уважение к вере любимого человека — одно, но уделять время тому, кто и так постоянно лез в его голову с ненужными комментариями — другое. Однако когда он произнес последнюю фразу о Видящей и ее возможном возлюбленном по имени Арлинг, ему вдруг стало не по себе. Неприятное чувство родилось в затылке, словно невидимая рука прошлась по волосам, поднимая их от затылка к макушке, а потом вдруг резко сжала, собираясь снять скальп острым лезвием. Регарди тряхнул головой и повернулся к одному из верблюдов, чтобы поправить узду. Он знал, что с уздой было все в порядке, но ему хотелось поскорее закончить этот разговор.

Альмас намека не поняла.

— Да, дело в тебе, — произнесла она с непонятной грустью в голосе. — Иман хотел рассказать тебе о Видящей, когда мы приедем в Сикта-Иат, но я решила, что ты должен знать сейчас. Учитель не брал с меня клятвы о молчании, поэтому я ничего не нарушаю.

— Хорошо, спасибо, буду знать, — буркнул Арлинг, уже не стараясь казаться вежливым. Он удивлялся самому себе, но сдерживать злость становилось труднее. По каким-то непонятным причинам разговор о Видящей вызывал у него раздражение.

— Это ревность, мой дорогой, — прошептал в его голове тот, кого он так некстати вспомнил. Нехебкай пошевелил раздвоенным языком и издал неприятный звук, напоминающий урчание в желудке плохо переваренной пищи. — Сначала Альмас, а теперь эта Фэйза. Ты заметил, как она произносит «мы», когда говорит об имане?

Арлинг быстро наклонился и зачерпнул обеими руками песок, не обращая внимания на удивленный взгляд Альмас. Поднеся к лицу сжатые кулаки с песком, он прижал их к пылающим щекам. Наверное, его поведение сейчас мало отличалось от поведения той сумасшедшей, которая так понравилась иману и Альмас, но ему что-то нужно было делать с самумом, засыпающим остатки разума в его голове. Учитель сказал: «Тебе поможет песок», и Регарди собирался следовать его инструкциям буквально.

— Она что-то еще говорила о том Арлинге, да? — спросил он, не допуская и мысли, что слова Видящей могли иметь к нему какое-либо отношение.

— Да, — кивнула Пир, подозрительно косясь на него. — Я еще не все рассказала. Знаешь, почему арваксы оказались в том месте, где шторм разбил корабль, на котором ты плыл? — Альмас робко коснулась его руки, заставив его вздрогнуть. — Потому что накануне того дня Фэйза разбивала себе лоб о палубу, умоляя учителя изменить курс нашей флотилии. Такого приступа истерики с ней не случалось ни до, ни после. Она то причитала и плакала, то угрожала и плевалась в нас, крича, что если мы не отправимся немедленно к Птичьим Островам, а они лежали достаточно далеко от нашего курса, то умрем в страшных муках. Сначала иман не обращал на нее внимания, но когда она перешла от крика к шепоту с закрытыми глазами, всем стало не по себе. «Там в водах, белых, как соль, и острых, как лезвие ножа, вы найдете сокровище, ценность которого не имеет себе равных». Это была очень длинная и относительно понятная для нее фраза, потому что обычно Видящая говорит отрывочно и бессвязно. «Это твое сокровище, черный человек», — добавила она, обращаясь к иману. Не знаю, что подействовало на Тигра Санагора, но он неожиданно согласился. А потом Фэйза удивила нас тем, что без запинки назвала морские координаты, куда именно нужно было плыть. Когда же учитель показал ей карту, она указала пальцем место, где, по ее словам, нас ожидал подарок судьбы. Конечно, все это было похоже на внезапную манию сумасшедшей, и я даже не могла представить, какое именно объяснение нужно было придумать арвакским капитанам, чтобы заставить их изменить курс. Разумеется, иман не сказал им о словах Видящей.