Дмитрий Морозов - Штрафбат магического мира Страница 94

Тонкий клинок из дорогой, покрытой тончайшей филигранью стали покинул ножны и превратился в смазанный вихрь. Удар, удар, удар! Ладар с трудом парировал, взвинтив восприятие до предела, изучая чужую технику, стараясь запомнить странный, но эффективный стиль постоянного нападения.

Резкий толчок — и штрафник покатился кубарем по земле, сбитый сильным ударом. Если бы не шкура василиска, он был бы разрублен на две части, подобно бараньей туше, никакие доспехи его бы не спасли.

— Ого! И экипировка не из дешевых! — Лейтенант задумчиво оглядел валяющегося на земле парня. — Предлагаю выбор: если ты сам разоружишься и передашь мне свой доспех, то умрёшь быстро. А иначе я вызову ещё солдат, спеленаю тебя и буду забавляться долго, очень долго. Не бойся, это изменой считаться не будет, эмблема твоя не проснётся.

Ладар с облегчением перевёл дух. Аристократ, решивший в одиночку зарубить вражеского лазутчика, не стал поднимать тревогу, и есть хороший шанс всё же найти своих друзей, а не уносить ноги.

— Ты ошибся, мастер мечник. — Резкий хлопок хлыста, и лезвие меча, перерубленное пополам, валится в грязь, а рассечённый доспех превращается в оковы, на несколько мгновений сковывающие руки. Не успел молодой аристократ что-либо предпринять, как тёмный клинок, войдя до половины в горло, выпил его жизнь одним глотком, словно умирающий от жажды пьяница — свою первую рюмку.

Ладар подошёл к распростёртому телу, застывшему на земле, аккуратно убирая кнут небытия с тонкой, почти незаметной косточкой в основании черенка, и, с сожалением разглядывая обломки дорогого меча, буднично сказал:

— Ты был прекрасным фехтовальщиком, но отвратительным солдатом. Только позёр прервёт бой, чтобы побахвалиться собственной силой. Особенно — со штрафником, исповедующим простое правило: не можешь победить честно, победи, как можешь.

Где-то в стороне гавкнула собака. Наверняка привычные к звону оружия, собаки молчали, пока шёл бой, однако на запах смерти не отреагировать не могли. Тонко взвизгнула одна, подхватила другая — и над деревушкой поднялся жалобный, многоголосый собачий вой. Штрафник подскочил и припустил к центру посёлка. Если обычные солдаты могут и не сообразить, что к чему, то маги почти наверняка догадаются. Пусть официально во всех королевствах магия смерти и была запрещена, но основы её можно было изучить по энциклопедиям и историческим хроникам. Теперь вопрос его обнаружения — дело нескольких минут. Конечно, сами маги вряд ли будут мараться, просто поднимут тревогу, это даёт небольшую отсрочку во времени, зато вопрос о возможности незаметного проникновения отпал сразу. Эх, а он так надеялся на своё умение снимать магические ловушки и путы. Так и мнилось: пленники спят где-то в сарае, он подходит, снимает сторожевую магию, открывает портал — и вот они уже в безопасности, в своём лагере.

Образ Ируга, связанного и беспомощного, всплыл в голове настроенного на поиск сипала, мигнул, и вот уже картинка сменилась: отставной маршал, обнажённый, лежал на каком-то каменном возвышении. Запястья его были перерезаны, и кровь тонкой струйкой капала с них на странную, режущую глаз пентаграмму. И всё это обволакивала странная магия, чем-то подобная магии смерти, но с багровым, огненным оттенком.

— Ладар! Это ты? — В голове возникли образы, вполне ясные и отчётливые. — Если можешь, беги отсюда, штрафникам это задание не по плечу. Нам уже всё равно не поможешь.

— Не думал, что магия смерти может быть и маяком. — Ладар взял левее, свернув на небольшую улочку. — Не молчи, говори, мне так будет легче вас найти. Ты меня знаешь, раз уж я решил, всё одно приду. Как вас взяли?

— Зря. Но это твоё решение. А нас? Нас ждали. Телепорт явно имел характеристики, которые хорошо знали маги Ронхара. Клятва не нарушена, телепорт вёл в безлюдное место, за линию фронта, а то, что практически сразу за нами увязалась погоня, могло быть и случайностью, верно? Как и то, что в ней с самого начала были маги-телепортисты, блокирующие наши попытки активировать амулет для возвращения. Никогда я так бездарно не попадался! Утешает лишь, что моей вины в том не было.

Небольшой дом вынырнул внезапно. Вовсе не центральный, практически на околице, возле глубокого, вдающегося в деревню оврага. Обычно в нём жгли мусор местные жители, но сегодня оттуда шло неяркое, зато явственное багровое свечение. Ладар закусил губу, отворачиваясь: взгляд в глубь оврага пугал, вызывая животный ужас. Торопливо пробежав мимо, он пинком распахнул дверь, влетев в горницу тихого домика.

На полу, расчерченная обычным мелом, горела негромким, приглушённым серым светом странная фигура, похожая на множество нарисованных друг в друге пентаграмм. Лучи, всполохи шли от неё к дверям, к окнам и к двум камням, на которых лежали связанные Ируг и Айяр. Ручейки крови, стекающие с их рук по нарисованным лучам, как по желобкам, стекали в центр рисунка, образуя новый, непонятный рисунок — круг, словно нарисованный пьяным художником, столько в нём было неровных, рваных отступов, похожих на выползших из центра круга змей — багрово-красных, тускло блестящих в свете небольшой лампадки. И они шевелились! Тут, в центре рисунка, обычная кровь меняла свои свойства — но не умирала, а приобретала какую-то иную, странную псевдожизнь.

— Нравится? — И нити чужой силы стиснули собственную, выверенную защиту Ладара, сдвигая её вглубь, сминая, разрывая. Сипал, пока шло перемирие, долго думал над возможной обороной, создавая сложные, причудливые конструкции, надеясь тонкими, необычными плетениями возместить недостаток энергии. И в первом же бою всё уничтожила одна небрежная атака полноценного мага.

Защитное поле сдвинулось, уплотнилось, сжалось до размеров доспеха из василиска. И остановилось, оставив крохотную частицу свободы. Недостаточную, чтобы шевельнуть хоть пальцем, однако позволяющую строить какие-то планы.

Невысокий, одетый в чёрное маг вышел из тёмного угла. Тонкие, холёные пальцы повертели лицо пленника, разворачивая его к свету.

— Так, что тут у нас… Обычный крестьянин! А я-то думал. А впрочем, неважно, пусть слабенький, зато магический дар присутствует, и лучше пусть крестьянская кровь с крохами маны, чем голубая кровь аристократа, но совершенно пустая. К тому же, юноша, открою вам тайну: у всех людей кровь примерно одинаковая, деление на плебеев и аристократов — выдумки, чтобы держать чернь в повиновении.

Отвернувшись, маг принялся перебирать странные инструменты, больше похожие на миниатюрный набор палача, в котором главную скрипку играли всевозможные колюще-режущие предметы. Он явно намеревался включить нового пленника в ритуал, обращаясь с ним, как с безвольной куклой. Возможно, если бы не шкура василиска, Ладар и был бы таким — не способным ни на что без разрешения кукловода, разве что на бессильные проклятия в сторону своего мучителя. Или же… дело было не только в шкуре. Сипал расслабился, обвиснув в чужих путах и принялся изучать пространство. Так и есть! За дальней стеной, выходящей к оврагу, валялись вповалку тела — мужские, женские, несколько детских. Похоже, семья, приютившая мага, не пережила его магических экспериментов. Пустые, без капли крови, ещё не успевшие остыть, они фонтанировали сырой силой смерти, понемногу уходя за грань бытия.