Мария Заболотская - И.о. поместного чародея-2 Страница 95

— Ты была права, Рено, — со злым весельем в голосе произнес Искен. — Говорить с простыми людьми чистосердечно и прямо иногда бывает очень полезно.

— Что ты сказал капитану? — мрачно спросила я.

— Ничего кроме правды, — охотно отозвался аспирант. — Я объяснил, что гнусный чародей, ударивший его — мой давний враг, как оно водится обычно между нами, магами. И если меня пропустят в город, я не упущу возможности с ним посчитаться. Ну и прибавил к своим словам полный кошелек — мне показалось, что такой вид вежливости простые люди должны весьма высоко ценить. Теперь пусть уж мессир Каспар поломает голову, где тебя искать — столица не так уж тесна.

— Горе мне, — простонал магистр Леопольд, пришпоривая Гонория. — Сейчас вы затащите нас в какую-то дыру посреди трущоб, где обитают одни головорезы…

— Не пытайтесь убедить меня, мессир, что будете чувствовать себя там чужеродно, — ответил Искен преувеличенно вежливо, и Леопольд утих, безошибочно угадав наступление тех времен, когда следует держаться крайне незаметно.

Аспирант хорошо знал город, несмотря на то, что Изгард не был его родиной — древнее поместье Виссноков располагалось где-то на севере княжества, откуда в столицу исправно прибывали кузены и кузины Искена, неизменно становившиеся гордостью Академии. Клан Виссноков был весьма многочисленным, и славился редким консерватизмом взглядов, что было неудивительно — родовитые маги всегда ценили порядок, при котором их значимость никем не оспаривалась. Я догадывалась, что в Изгарде найдется немало домов, двери которых распахнутся перед прямым наследником рода в любое время дня или ночи, но все произошедшее за последнее время указывало на то, что молодой чародей не желает посвящать своих родичей в ту часть своих дел, что связана со мной. И вряд ли подобная скрытность легко давалась Искену, всегда ставившему интересы семьи превыше всего.

Я пыталась запомнить переулки, по которым мы плутали, но город всегда был для меня чуждым миром, где я теряла добрую долю своей наблюдательности. Сейчас же, когда я тряслась в ознобе, мне и подавно не удалось бы сообразить, куда направляется Искен. Слышен был звон колокола — возможно, рядом располагался храм или монастырь; улица была узка и грязна, дома вкривь и вкось лепились вдоль глубокого оврага, куда вся округа, по-видимому, сбрасывала мусор. Кривые, голые деревья цеплявшиеся корнями за глинистую почву, были густо усеяны вороньими гнездами, и карканье пернатых обитателей этой части города, копавшихся в отбросах, смешивалось с завыванием ветра. У самого обрыва располагалось строение, частично опирающееся на сваи. Вывеска указывала на то, что это трактир, а внешний вид постройки — на то, что публика здешняя весьма непритязательна. Подобных заведений в Изгарде имелось несчетное множество, и я даже приблизительно не могла угадать, в какой же части столицы мы очутились. «Разбойничий притон, — скривилась я, оглядывая подворье и прилегающие к нему строения. — Если Искен заплатит хозяину хотя бы пару золотых, меня запрут в какой-нибудь комнатушке, не задавая лишних вопросов. А если его задержат в городе какие-то дела и трактирщику покажется, что клиент был недостаточно щедр, мне и вовсе конец».

Когда аспирант помогал мне спешиться, отчаянная мысль пришла мне в голову.

— Искен, — прошептала я горячо и сбивчиво. — Ты поклялся, что исполнишь три моих желания. Ты не можешь не сдержать свое слово, я знаю!..

— Третье желание, стало быть? — Искен, точно обжегшись, отдернул от меня руки, и мне тут же пришлось искать другую опору — ноги меня почти не держали. — Ну что ж, это твое право, дорогая. Приказывай мне, чтобы я тебя отпустил, и проваливай. Вот только далеко ли ты уйдешь, хотел бы я знать?.. Ты едва стоишь на ногах! Впрочем, какое мне до этого дело? Уходи и избавь меня, наконец, от целого вороха проблем, которые я сам не знаю, как решить. Если ты свалишься в этот овраг и сломаешь шею, мне не придется думать, где тебя спрятать, и как солгать всем, перед кем я держу отчет.

Я видела, что озлобленное замешательство Искена неподдельно, он действительно чувствовал себя загнанным в угол, и поступал вовсе не так, как советовал ему голос разума — воистину мучительное испытание для человека подобного нрава.

— Вини только себя, — прошипела я, поняв, что Искен прав — мне не пройти больше ста шагов. — На что ты надеялся, затеяв эту игру?

— На то, что мои подозрения не оправдаются! — в такой же запальчивости ответил мне он. — Можешь мне не верить, но я был рад тебя вновь встретить. Да вот только пришлось разочароваться и в тебе, и…

И вновь я угадала то, что он не договорил. Искен, не сумев поступить рассудительно, нарушал свой же главный принцип.

— Проклятое третье желание! — пробормотала я. — Так и знала, что оно окажется никуда не годным. Ладно уж, истрачу его на доброе дело. Магистр Леопольд…

Искен презрительно отмахнулся:

— Не трать свое желание на такую ерунду, Рено. Если мессир Леопольд и в дальнейшем будет демонстрировать такое похвальное равнодушие к моим делам — пусть остается в доме Аршамбо. Ты бы не бросила его сегодня ночью, представляй он какую-то важность для Каспара. Помогать я ему, конечно, не собираюсь, но верю, что изворотливости у него достанет на то, чтобы продержаться пару недель — а это, возможно, избавит меня от необходимости читать лекции…

— Что я слышу?! — всполошился магистр Леопольд. — Вы судите поспешно, юноша! С чего вы взяли, что я честен и не имею коварных умыслов? Не принижайте меня, я ничем не лучше этой девицы, и раз уж вы собираетесь прятать ее, то спрячьте и меня! Мне сразу пришелся по душе этот трактир, я не собираюсь сбегать, но если вам угодно — можете меня даже запереть, перед тем условившись с хозяином насчет моего пропитания… Заточите меня в винный погреб, в конце концов! Я настаиваю!

Но просьбы Леопольда не были удостоены какого-либо внимания со стороны Искена. Более того — мне показалось, что аспирант содрогнулся, заслышав о возможном заточении магистра в винном погребе за счет Виссноков.

Рожа хозяина подтвердила мои худшие подозрения — по свежим отметинам на его лице можно было подсчитать, сколько драк в его трактире случилось за последнее время. Впрочем, мой вид понравился этому господину не намного больше: глаз у него был наметанным, и его не смог обмануть ни мой наряд, ни остриженные волосы.

— Сударь, — смехом обратился он к Искену, хрипло посмеиваясь и сплевывая на пол едва ли не после каждого слова, — прежние ваши дамочки выглядели чуток свежее!

— Что поделать, господин Травис, — аспирант теперь воплощал добросердечность, точно это не он недавно был готов прикончить стражника за излишнее панибратство. — Сами знаете, дела у чародеев нынче обстоят плоховато во всех отношениях.