Стелла Геммел - Город Страница 10

– Говоришь, чертог Голубого Света? – переспросила она. – Представь себе, туда-то мы как раз и идем. Денька через два, глядишь, доберемся. Дело у нас там, понимаешь. Так что отведем тебя прямым ходом к сестре.

Пока она говорила, из волос у нее надо лбом выбралась жирная вошь, сползла по лицу и нырнула в седую, нетуго заплетенную косу. Элайджа невольно вообразил, сколько там, по всей видимости, было насекомых. Мириады, наверное. Тем не менее он изо всех сил продолжал улыбаться, благодаря ее за доброту.

Еще он все спрашивал себя: как-то там Энни-Мэй и хрипатый старик? Может, Эм с ними? С этой мыслью он и заснул – в первый раз спокойно и мирно со времени потопа.

Его поставили на ноги чуть не прежде, чем он успел проснуться, и движение немедленно возобновилось. Элайджа даже не гадал, сколько сегодня предстояло пройти. Пища худо-бедно придала ему сил, и он по-прежнему топал рядом с Барсучихой, время от времени благодарно поглядывая на нее снизу вверх: неужели у него наконец появился друг?

Они опять шагали час за часом, не делая остановок. Однажды всем пришлось буквально протискиваться очень низким и узким тоннелем, еще и наполовину залитым водой. Ко всему прочему, ход сворачивал и петлял. Элайджа начал уже думать, что он так никогда и не кончится. Ему приходилось легче, чем взрослым, он невольно спрашивал себя: каково-то великану? Потом сзади донесся знакомый рокот его голоса, и Элайджа понял, что переросток справляется.

За весь день они только раз остановились отдохнуть и подкрепиться. Под конец длинного перехода отряд одолел узкую расщелину в камне и выбрался в широкий коридор. Элайджа огляделся. Потолок здесь был такой высокий, что факельный свет не мог его достигнуть. Посредине журчал ручеек, но в основном пол был совершенно сухим и даже пыльным. Ниже по течению в потемках маячило что-то вроде громадного моста, пересекавшего русло. Выше по течению царила непроглядная тьма.

Здесь Барсучиха скомандовала привал. Все так и попадали наземь. Одни стали рыться в своих обносках, вытаскивая еду и питье, другие немедленно заснули. Элайджа был голоден. Он с надеждой озирался, но все отворачивались, в том числе и Барсучиха. Делать нечего, он лег, немного послушал голодное урчание в животе – и крепко заснул.

– Малый! Эй, малый! Вставай!

Жаркое дыхание щекотало ему ухо. Элайджа отодвинулся, не просыпаясь.

– Слышь, малый!

Крепкие пальцы больно ущипнули его за ухо. Он вздрогнул и проснулся. Хотел было закричать, но жесткая рука зажала ему рот, чувствительно прижав губы к зубам. Элайджа поспешно открыл глаза и стал озираться в потемках. Прямо над лицом свисали чьи-то спутанные патлы, больше он не мог рассмотреть почти ничего. Он в ужасе забился, пытаясь высвободиться.

– Слушай сюда, малый, только тихо, – прошипел голос. – Обещаешь не орать?

Он согласно кивнул и тут же втянул в себя воздух для громкого вопля. Однако обладателя крепких рук оказалось не так-то легко провести.

– Бежать надо – вот что, – послышалось над ухом, и Элайджа вдруг осознал, что с ним говорил кто-то почти его возраста.

Патлы откачнулись в сторону, и он смог оглядеться. Кругом спали взрослые, похожие в темноте на бесформенные кучи тряпья, только слышался храп, отдававшийся под сводами подземного хода. Напавший на Элайджу передвинулся, продолжая зажимать ему рот, и он наконец рассмотрел, что это была девочка. Постарше его, с густыми грязными волосами и бледным угловатым лицом.

Она наклонилась, и он вновь услышал напряженный шепот возле самого уха:

– Надо удирать, пока в их становище не пришли. Это грабители, они убьют нас и сожрут.

Элайджа замотал головой. Девчонка ошибалась. Эти люди спасли его. Они присматривали за ним. Он, конечно, слышал о злобных грабителях, но для него они были чем-то вроде бесплотных духов – этакое непонятное зло, о котором все знают, но никто своими глазами не видел. Он хотел что-то сказать. Девочка наклонилась поближе и очень осторожно отняла руку от его рта.

– Они меня выручили… – прошептал Элайджа.

– А зачем, ты не думал? – прошипела она. – По доброте сердечной?

То, что добрые люди в Чертогах в самом деле водились, Элайджа знал наверняка. Взять хоть Рубина или того деда, с которым он последний раз видел Эм. Однако некое нутряное чутье уже подсказывало ему: люди, в чьем обществе он теперь оказался, были вовсе не таковы.

Он неуверенно огляделся. В пещере царила полная неподвижность. Усталые люди спали мертвецким сном. Горел только один факел, под ним сидел дозорный и тоже спал, широко открыв рот. То есть смыться не составит труда. Если бы только мысль о побеге в кромешную темноту не пугала Элайджу еще больше перспективы оказаться убитым и съеденным.

– Я остаюсь. – Он покачал головой.

– Тебя убьют. – Девочка нахмурилась.

– В темноте мы умрем.

– Мы умрем, если останемся.

Элайджа ощутил, как по лицу потекли слезы. Девочка смотрела на него сверху вниз, между бровями залегли две острые складки. Что за непонятное бесстрашие толкало ее на побег?

– Это оживленная дорога, – принялась она объяснять. – Знаешь, я все крыс высматривала. Мы много часов не видели ни одной, а тут их полно! Крысы всегда держатся там, где есть люди. Значит, люди недалеко. Просто спрячемся в темноте и будем ждать, пока мимо кто-нибудь не пройдет. Кто-нибудь с факелом.

– Может, тоже злодеи…

– Эти-то точно злодеи! – Она пожала плечами и огляделась, как бы уже решив действовать в одиночку. И повторила: – Если останемся, нам конец!

– Я останусь, – в свою очередь повторил Элайджа.

Он повернулся к девчонке спиной и свернулся калачиком, плотно закрыв глаза. Кажется, она по-прежнему сидела рядом и наблюдала за ним. Он попытался заснуть, несмотря на всякие страхи, так и метавшиеся в голове. Что, если она не ошиблась и Барсучиха с дружками вправду собираются их убить?

Все-таки его тело и разум были так измучены, что он в самом деле начал дремать.

Казалось, прошло всего несколько мгновений, как вдруг его разбудил чей-то рассерженный вопль. Одновременно раздался пронзительный визг.

– Кусаешься, сучка! – прорычал голос.

Элайджа услышал звук удара и сразу же – крик боли. Он зажмурился как только мог и съежился на камне. Застоявшийся воздух всколыхнулся: сонные люди приподнимались и садились на полу. Наконец прозвучал придушенный крик, и глаза пришлось открыть.

Факельный свет озарял часового. Он держал девочку. Ее ноги болтались в воздухе, но она брыкалась что есть силы и пыталась достать его свободной рукой. Лицо у нее раскраснелось, она явно выбивалась из сил. Элайджа мог только смотреть, тараща глаза.

Остальные хохотали, радуясь развлечению. Барсучиха с ленцой поднялась, одернула лохмотья, не спеша разгладила их ладонями. Потом подошла к часовому. Девчонка извернулась и босой ногой пнула ее в ребра. Удар практически не покачнул предводительницу, и все же она зарычала.

– Связать ее? – обратился часовой к Барсучихе, потиравшей ушиб.

– Вот еще, возиться, тащить… – ответила та. – Прибей.

Повернулась и посмотрела на Элайджу. Он вжался в пол, уворачиваясь от взгляда.

Девочка прекратила борьбу. Ее веки трепетали, а когда караульный поставил ее на пол, она чуть не упала. Держа ее одной рукой, другой рукой мужчина вытащил ржавый нож…

Вздохнув поглубже, Элайджа прыжком вскочил на ноги, пригнулся и ринулся прямо на часового. И с разгону врезался головой в затрепанный кожаный камзол, под которым ощущалась вялая плоть. Мужчина крякнул, его дыхание прервалось, он качнулся назад и упал. Элайджа сам не устоял на ногах, перекатился через поверженное тело и забарахтался, пытаясь подняться, одновременно оглядываясь по сторонам. Перед глазами метался рваный факельный свет, шевелились какие-то тени. Сильная рука сгребла его повыше локтя и вздернула на ноги.

– Попался, гадина! – проворчала Барсучиха. – А ну, не дергайся!

Но Элайджа, охваченный нерассуждающим ужасом, отчаянно вырывался и бился – и выскользнул-таки из ее хватки. Он тут же бросился прочь, метнувшись в ту сторону, где вроде бы раздавался голос девчонки… чтобы прямиком влететь в глухую каменную стену. Опять свалился, но вовремя заметил неосвещенное устье бокового тоннеля и рванулся туда прямо на четвереньках. Оказавшись в темноте, поднялся и быстро пошел вперед с вытянутыми перед собой руками. Коснулся пальцами камня и двинулся вдоль стены, стараясь побыстрее переставлять ноги и в то же время не упасть. Пол под ногами внезапно исчез, Элайджа покатился, но спуск был коротким и завершился падением в неглубокую лужу. Он ушиб себе бок, но снова поднялся и двинулся дальше. Крики за спиной постепенно отдалялись.

Что-то прошуршало в темноте. Он не успел шарахнуться и удрать – его схватили за руку. Элайджа заскулил от ужаса и рванулся прочь, но хватка была каменная.

– Это я, – сказала девчонка.