Убийца Войн - Сандерсон Брендон Страница 102

Вашер ударил кулаком по полу:

– Так вот чего им хочется! Болваны, да неужели вы не понимаете, что дарите врагу идеальных козлов отпущения? Те безжизненные, что атаковали трущобы, действовали не по приказу правительства. Кто-то внедрил в отряд нескольких взломанных безжизненных и велел убивать, чтобы дела пошли скверно!

«Что?» – промелькнуло в голове у Вивенны.

– Халландренская теократия – тяжеловесная структура, обремененная бюрократической глупостью и инертностью, – продолжил Вашер. – Она и шага не сделает, если ее не подтолкнуть!

«Я могла бы помочь ему», – подумала Вивенна, наблюдая за идрийцами. Она знала их изнутри, инстинктивно, что не было дано Вашеру. Он привел серьезные доводы, но держался неправильно и нуждался в доверии.

Она могла помочь – но должна ли?

Вивенна уже не знала, что и думать. Если Вашер прав, то Дент играл ею, как марионеткой. Она ему верила, но откуда ей знать, что Вашер не делает то же самое?

Хотелось ли ей войны? Конечно нет. Особенно той, в которой Идрису будет крайне трудно выжить, не говоря уже о победе. Сколько сил положила она, стремясь подорвать способность Халландрена воевать! Почему ей не приходило в голову предотвратить войну в принципе?

«Приходило, – осознала Вивенна. – Именно этого мне и хотелось изначально, в Идрисе. Я собиралась отговорить Бога-короля от войны, едва став его невестой».

Она отказалась от мирного плана. Нет – ее ловко заставили его отвергнуть. Сработало отцовское впечатление о неизбежности войны, либо коварство Дента, либо то и другое – какая разница? Ее первоначальным порывом было предотвратить конфликт. Вот наилучший способ защитить Идрис и, как теперь она поняла, Сири. Она, по сути, отказалась выручать сестру, поддавшись личной ненависти и гордыне.

Отказ от войны не спасет Сири от надругательств Бога-короля. Зато, наверно, не позволит превратить ее в пешку или заложницу. И может сохранить ей жизнь.

Вивенне этого хватало.

– Слишком поздно, – сказал один идриец.

– Нет, – возразила Вивенна. – Прошу вас.

Мужской круг умолк. К ней обратились взгляды. Вивенна подошла и опустилась перед собранием на колени:

– Прошу, не говорите так.

– Но что мы можем сделать, принцесса? – спросил один. – Хозяева разожгли в людях злобу. Мы против них бессильны.

– Вы должны иметь какое-то влияние, у вас есть разум.

– Мы люди семейные и работящие, – сказал другой. – Без капиталов.

– Но к вам прислушиваются?

– Некоторые – да.

– Вот и скажите им, что выбор есть, – настойчиво предложила Вивенна, опустив голову. – Убедите их быть крепче, чем оказалась я. Я насмотрелась на здешних идрийцев, у жителей трущоб есть сила. Если вы растолкуете, что их использовали, то они, возможно, больше не позволят себя обмануть.

Общество умолкло.

– Я не знаю, все ли правда в словах этого человека, – кивнула Вивенна на Вашера. – Но знаю, что Идрису не победить в этой войне. Мы должны сделать все, чтобы предотвратить конфликт, а не раздувать его. – По щеке покатилась слеза, а белые волосы приобрели мертвенный оттенок. – Вы и сами видите. У меня… больше нет власти, которую подобает выказывать принцессе, почитающей Остра. Я позорище в ваших глазах, но прошу, пусть моя неудача не станет для вас проклятием. Халландренцы не питают к нам ненависти. Они нас едва замечают. Я понимаю, это оскорбительно, но если вы привлечете их внимание погромами и бунтом, они лишь озлятся на нашу родину.

– Что же, нам покориться? – спросил идриец помладше. – Пусть и дальше на нас плюют? Какая разница, нарочно или нет? Мы все равно раздавлены.

– Нет, – не согласилась Вивенна. – Должен быть лучший выход. Их королевой стала идрийка. Возможно, они избавятся от предвзятости, если дать им время. Мы обязаны приложить все силы и удержать их от нападения!

– Принцесса, ваши слова разумны, – сказал старший, в шапке. – Но – и простите за откровенность – нам, в Халландрене, трудненько печься об Идрисе. Он изменил нам еще до нашего ухода, и мы теперь никак не можем вернуться.

– Да, мы идрийцы, – вторил ему еще один. – Но… здесь наши семьи, и они важнее.

Месяц назад Вивенна бы оскорбилась. Однако жизнь в трущобах показала ей, что делает с человеком отчаяние. Что им до Идриса, когда голодают близкие? Она не могла их винить за подобное отношение.

– По-вашему, будет лучше, если Идрис падет? – спросил Вашер. – Если начнется война, с вами обойдутся хуже, чем сейчас.

– Выход есть, – уперлась Вивенна. – Я знаю о вашей нелегкой доле. Если я возвращусь к отцу и все растолкую, мы найдем способ вернуть вас в Идрис.

– Вернуть нас в Идрис? – переспросил один. – Моя семья прожила в Халландрене пятьдесят лет!

– Да, но пока жив идрийский король, у вас есть союзник, – ответила Вивенна. – Мы можем улучшить ваше положение дипломатическим путем.

– Королю до нас дела нет, – уныло заметил другой.

– Зато есть мне, – возразила она.

И это была правда. Странно, но она ощущала большее родство с местными идрийцами, нежели с теми, которых она покинула. Вивенна поняла главное.

– Мы должны привлечь внимание к вашим горестям, не возбуждая ненависти, – сказала она. – Способ найдем. Говорю же, моя сестра отныне замужем за самим Богом-королем. Возможно, через нее мы убедим его заняться трущобами. Не из страха перед всплеском насилия с нашей стороны, а из сострадания.

Она продолжала стоять на коленях, позорясь перед мужчинами. Стыдясь своих слез, нескромной одежды и коротких волос, обрезанных кое-как. И того, что безнадежно подвела соотечественников.

«Как же меня угораздило так легко провалиться? После тщательной подготовки, при моей бдительности? Как я могла разозлиться настолько, что наплевала на людей лишь из желания увидеть павший Халландрен?»

– Она говорит искренне, – признал наконец один идриец. – Это я вижу.

– Не знаю, – сказал другой. – Мне все равно кажется, что поздно спохватываться.

– Если так, что вам терять? – спросила Вивенна, по-прежнему глядя в пол. – Подумайте, сколько жизней можно спасти. Я обещаю. Идрис вас больше не забудет. Если вы заключите мир с Халландреном, я сделаю все, чтобы на родине вас почитали как героев.

– Героев, значит? – хмыкнул идриец. – Приятно прослыть героем, а не отщепенцем, ушедшим с Высот в бесстыдный Халландрен.

– Пожалуйста, – прошептала Вивенна.

– Я посмотрю, что можно сделать, – заключил один, вставая.

С ним согласились еще несколько человек. Они тоже поднялись и обменялись рукопожатием с Вашером. Вивенна осталась на коленях.

Наконец в подвале не осталось никого, кроме нее и Вашера. Тот уселся напротив.

– Благодарю, – сказал он.

– Я сделала это не ради вас, – прошептала она.

– Вставай. Идем, мне нужно еще кое с кем повидаться.

– Я… – Она села на ковер, силясь разобраться в своих чувствах. – Почему я должна вас слушаться? Откуда мне знать, что вы меня не используете? Не лжете? Как Дент.

– Неоткуда, – ответил Вашер, подобрав в углу меч. – Тебе просто придется поступать по-моему.

– Значит, я пленница?

Он глянул на нее. Затем подошел и присел на корточки.

– Послушай, – сказал он. – Мы оба сходимся в том, что война – горе для Идриса. Я не собираюсь брать тебя на грабежи и водить к трущобным авторитетам. Все, что от тебя требуется, – говорить людям, что ты не хочешь войны.

– А если я и этого не хочу? Вы меня заставите?

Всмотревшись в нее, он глухо выругался и встал. Затем вынул что-то из сумы и швырнул ей. Предмет ударил ее в грудь и, упав на пол, звякнул.

– Ступай, – сказал Вашер. – Возвращайся в Идрис. Обойдусь без тебя.

Она продолжила сидеть и глядеть на него. Он пошел прочь.

Вивенна обнаружила, что шепчет:

– Дент использовал меня, и худшее в этом то, что мне продолжает мерещиться недоразумение. Мне кажется, он все-таки друг и я должна разыскать его и выяснить, почему он так поступил. Может, мы все запутались.

Закрыв глаза, она уткнулась лицом в колени.