Мари Бреннан - Естественная история драконов: Мемуары леди Трент Страница 11

Еще до выкидыша я стала бывать у Ренвика реже, чем раньше: это не лучшее место для отдыха и развлечений, если не ищешь супруга или не пасешь родственника, находящегося в процессе. Однако младший брат Джейкоба решил заявить о себе как о холостяке, который не прочь жениться, и Джейкоб пообещал помочь ему присмотреть достойную невесту.

Не лучший повод для первого выхода в свет после выкидыша. Казалось, людей так много, что голова вот-вот пойдет кругом, и у меня возник повод порадоваться, что доступ в верхние залы так строго ограничен. Боюсь, настоящие толпы прикончили бы меня на месте.

Я, так сказать, заново знакомилась с высшим обществом. Замечания дам в мой адрес варьировались между заботой о моем самочувствии и колкостями в адрес моего нового хобби. На последние я отвечала вежливым молчанием – главным образом, ради Джейкоба: будь я одна, я с радостью вогнала в краску кое-кого из собеседниц несколькими тщательно подобранными деталями своей программы разведения искровичков.

Передохнуть удалось лишь в компании мисс Натали Оскотт, веселой молодой дамы, с которой я познакомилась в начале вечера. Я сразу же нашла в ней родственную душу. Едва ли не первым, что я услышала от нее, оказалось замечание по поводу исторических изысканий мадам Пресийон, а, как только водоворот светской жизни на время оставил нас наедине, убедилась, что на ее носу чернил не меньше, чем на моем. Когда она предложила познакомить меня со своим дедом, я с радостью согласилась.

– Он редко бывает здесь, – пояснила мисс Оскотт, ведя меня сквозь толпу, – но моя кузина Джорджия вознамерилась выйти замуж, и гранпапа́ настоял на знакомстве с ее ухажером… О, вот ты где! Ты уже нагнал страху божьего на этого юношу?

– Страха передо мной вполне довольно, – ответил лорд Хилфорд, целуя внучку в щеку.

Он был невысок, лыс и коренаст, однако не отрастил огромного брюха, какие часто наблюдаются у пожилых пэров. Да, он вполне мог бы нагнать страху на потенциального кавалера, хотя меня приветствовал довольно любезно. Выяснилось, что он знаком с отцом Джейкоба, сэром Джозефом; лорд Хилфорд поздравил меня с бракосочетанием.

– Должно быть, эти новости до меня не дошли, – виновато сказал он. – В последние несколько лет я редко бываю в Ширландии, и, боюсь, совсем отстал от жизни.

– Значит, вы были за границей? – спросила я.

– Гранпапа́ почти не бывает дома, – рассмеялась мисс Оскотт. – Он слишком занят путешествиями по экзотическим странам.

Приняв вид оскорбленного достоинства, лорд Хилфорд поднялся и сверху вниз воззрился на внучку. Точнее, попытался сделать это – она была ниже его максимум на дюйм.

– Да будет тебе известно, дитя мое: последние шесть месяцев я провел исключительно в заботах о здоровье! Мой врач рекомендовал морские купания на побережье Прании.

– И морские змеи, встречающиеся только у побережья Прании, конечно же, не имеют к этому никакого отношения.

Ее слова подстегнули мою память.

– Не вы ли делали доклад об этих животных в Коллоквиуме Натурфилософов?

В ответ лорд Хилфорд махнул рукой.

– Ничего ужасно важного. Я провел шесть месяцев, плавая в море и принимая какие-то мерзкие тонизирующие снадобья, в которых ни капли не нуждался. Лекция была лишь попыткой извлечь из всего этого хоть что-то ценное. Однако я действительно путешествую с исследовательскими целями, как недвусмысленно указала моя внучка.

– Должно быть, это такое удовольствие, – вздохнула я. – Мы с Джейкобом надеялись отправиться в турне после свадьбы, но обстоятельства не позволили. Где же вы путешествовали?

Судя по очевидной любви мисс Оскотт к деду, лорда Хилфорда вовсе не требовалось упрашивать рассказать о своих изысканиях. Слегка напыжившись, он сунул большие пальцы в карманы жилета.

– Побывал кое-где… Неудивительно – за столько-то лет. В молодости, во время ахиатских войн, был в армии, но пустыни не приняли меня – их солнце слишком жестоко, – рука его поднялась с подлокотника и коснулась лысой макушки. – Как видите, сверху я ничем не защищен, а облысел еще в юности.

– Моряк из меня тоже неважный, – продолжал он. – Боюсь, мне остаются только континенты. По чести сказать, я думаю, что пранийский климат принес моим суставам больше вреда, чем пользы. Ревматизм, знаете ли. Теперь я намерен попробовать горы – научную экспедицию в Выштрану.

В Выштране водится множество достойных изучения животных, но мне на ум тут же пришло то существо, что я видела в королевском зверинце несколько лет назад.

– Драконы?

Лорд Хилфорд приподнял седую бровь.

– Именно так, миссис Кэмхерст.

– Но ведь вы изучаете морских животных?

– Я занимался ими немного в последнее время, но только для проверки одной из своих побочных теорий касательно классификации. Если я плохой моряк, какой же из меня тогда морской натуралист? – лорд Хилфорд покачал головой. – Нет, миссис Кэмхерст, мой главный интерес – драконы. Сравнительно с прочими живыми тварями, мы знаем о них крайне мало – досаднейший пробел в науке.

Это напомнило мне об одном человеке, с которым мы с Джейкобом однажды обедали.

– Не знакомы ли вы, случайно, с лордом Шални?

Смех лорда Хилфорда оказался басовой версией смеха мисс Оскотт.

– С Вернером? Конечно! Я так понимаю, вам довелось слышать его диатрибы насчет скудости наших познаний о драконах.

– Да, вскоре после свадьбы, – призналась я. – Так, вы говорите, Выштрана?

– Там обитает разновидность драконов – мы называем их горными змеями, а местные зовут их «балаур». Слово не туземное – должно быть, заимствовано из бульского или змайского. Относительно дружелюбны – по драконьим меркам, и отыскать их можно, не слишком страдая от ужасной погоды – по крайней мере, в соответствующее время года. Я много думал: какие особенности заставляют драконов предпочитать экстремальные климатические условия? Или дело не в них, а в нас, расселившихся по земле и вытеснивших их? Возможно, некогда существовали простые полевые и луговые драконы, которым нравилось жить с большим комфортом? Не могу судить. Однако Выштрана кажется вполне подходящим местом для наблюдений за разновидностями, сохранившимися до наших времен.

К тому времени я научилась скрывать энтузиазм гораздо лучше, чем раньше. Хотелось бы верить, что в глазах лорда Хилфорда на моем лице отражался лишь вежливый интерес, а не восторженный трепет, распиравший меня изнутри.

– Уверена, муж с удовольствием прочтет о ваших находках.

Хотя с этим Джейкобу пришлось бы подождать – сначала завершения экспедиции лорда Хилфорда, затем издания отчета о ней, и, наконец, пока я, обнаружив книгу в почте, не проглочу ее от первого до последнего слова. Не стоит заблуждаться: Джейкоб находил драконов интересными, но его интерес сильно уступал моей страсти. Он вполне мог прочесть эту книгу после меня.

– Однажды гранпапа́ привез из Выштраны дракона, – вмешалась в разговор мисс Оскотт, – и преподнес его в подарок королю.

– Того самого альбиноса? – спросила я, глядя на лорда Хилфорда.

Просияв при воспоминании о своем свершении – учитывая сопутствовавшие трудности, ему действительно было чем гордиться, – лорд Хилфорд кивнул.

– Как я понимаю, вы и малыша моего видели?

– В королевском зверинце, – я слегка покраснела, жалея, что не умею делать это так же мило, как некоторые другие леди. – Признаться, там мы и познакомились с Джейкобом. И даже не просто в зверинце, а именно в павильоне с драконами. Я так огорчилась, узнав, что выштранец умер…

Эрл принял философский вид.

– Да… Что ж, не стоит винить Суорджина – он сделал все, что было в его силах. Драконы редко выживают вдали от родины. Чаще всего гибнут уже на стадии перевозки, а уцелевшие чувствуют себя в неволе крайне скверно. Драконовед йеланского императора объявил, будто им удалось вывести в неволе новое поколение их местного вида, но я в этом сильно сомневаюсь. Однако моему белому малышу удалось пережить эту ахиатку!

Я вспомнила, как мистер Суорджин упоминал о хрупком сложении пустынной драконессы. Я так надеялась, что ей удастся выжить, но она умерла от легочного заболевания еще до моей свадьбы.

– Ее тоже доставили в зверинец вы, милорд?

– Лишь отчасти. Я помог изловить ее – и тут же поклялся никогда больше не возвращаться в пустыню. Но королю ее презентовал герцог Конкеттский.

Значит, им пойман даже не один дракон, а два! Мое мнение о лорде Хилфорде, и без того высокое, взлетело до небес.

– А мулинский болотный змей?

Лорд Хилфорд расхохотался.

– Ничто не заставит меня связать с этой тварью свое имя! Они и вообще-то – звери злонравные и упрямые, а нам, вдобавок, достался один из самых отвратительных образчиков этой породы! Мулинских драконов и без того трудно назвать привлекательными, а дыхание этого, к тому же, причинило немало вреда здоровью ахиатки – хотя, конечно же, тут виноват и наш климат, что правда, то правда. Кроме того, он не раз кусал моего белого малыша, вырвавшись от смотрителей. Нет, миссис Кэмхерст, мулинская тварь – не моя заслуга.