Марк Ньютон - Разбитые острова Страница 11

– Фра Меркури, – позвал он. – Пожалуйста, помогите. Дайте совет, что нам делать? Как их остановить?

Сначала полубог оставался недвижим, молча наблюдая за происходящим. Вопросов Фулкрома он словно и не услышал, но все же дал наконец своей лошади шенкелей и пустил ее в объезд неширокого джамурского строя.

Солдаты тем временем сделали шаг назад и снова сомкнули щиты, а лучники выпустили тучу стрел с флангов. Ни одна из них не поразила цель: все они пронзали призраков насквозь и втыкались в землю за ними, не причиняя ни малейшего вреда.

Тут на поле сражения появился фра Меркури и выехал сразу на самую его середину. Фулкром слышал, как он скомандовал джамурцам держать строй, а лучникам не стрелять. После этого он натянул поводья своей лошади, заставив ее остановиться, и вокруг сразу стало удивительно тихо. Призрачные воины перестали порхать по поляне и начали, похоже, совещаться друг с другом, сопровождая свои реплики плавными жестами. Их уже стало так много, что ночь на поляне как будто закончилась. Поначалу они просто роились в воздухе, паря́ и перетекая из точки в точку, но наконец определенно двинулись к фра Меркури, хотя и более настороженно и не столь стремительно, как раньше.

Фра Меркури, не сводя глаз с приближающихся силуэтов, внезапно завыл низким вибрирующим басом; почти мелодичный вначале, его голос быстро перешел в надсадный рев.

Духи замерли на месте и как-то потускнели. Когда фра Меркури смолк, в них не осталось почти ничего сверхъестественного, зато заметно прибавилось плоти. Он протянул руку, и Фулкром потрясенно наблюдал, как меч вырвался из хватки джамурского солдата, полетел по воздуху и сам лег в протянутую длань полубога. Тот стиснул рукоять, сошел с седла на землю и пешком двинулся навстречу бывшим духам, которые сбились в кучу, точно перепуганные дети, и со страхом наблюдали за его приближением. Он поднял вторую руку, и еще один меч, вспоров воздух, покорно лег в нее.

Пока Фулкром силился осознать происшедшее, фра Меркури метнулся вперед и погрузил одно лезвие в грудь ближайшего врага. Едва меч коснулся его груди, как тот начал краснеть в точке соприкосновения, пока не вспыхнул изнутри ярким пламенем. Громко визжа, он заметался взад и вперед по поляне и наконец скрылся вдали, пылая, точно факел. Еще несколько устремились за ним вдогонку; едва они показали фра Меркури спины, как тот швырнул им вслед второй клинок, наподобие копья: достав еще одного из бегущих, меч вызвал новую вспышку пламени и пронзительные крики. И снова фра Меркури воздел обе руки вверх, точно пророк, и еще два меча выскользнули из рук ближайших солдат и покорно легли в его раскрытые ладони. Так, одного за другим, фра Меркури отогнал всех призрачных воинов; последний, горя́ и завывая на ходу, скрылся за опушкой леса.

Удовлетворенный результатом, фра Меркури не спеша вернулся к своей кобыле и, не дожидаясь благодарностей и похвал, медленно тронул ее на восток, в обход джамурских солдат, которые молча глядели ему вслед, вытаращив глаза и широко разинув рты.

«Благородный поступок, – думал Фулкром, – зажечь погребальный костер для павших».

Пятьдесят три мертвых тела – все, что удалось обнаружить, – почти все со страшными ожогами или жуткими рваными ранами от столкновений с призраками. Те, кто выжил, сильно страдали от боли, многие долго не приходили в сознание.

Возвращаясь назад, к беженцам, Фулкром заметил Лан: она стояла на краю леса на коленях, обхватив руками чье-то бездыханное тело. Подъехав ближе, он увидел, что она дрожит, а по ее щекам текут слезы. Тело на сырой земле у ее ног было ему хорошо знакомо.

Тейн…

Он сделал глубокий вдох и склонился над ними.

– Он без сознания или… – начал Фулкром, указывая на тело Тейна.

Из-за сумерек и темной формы Тейна он не сразу смог понять, сколько крови потерял человек-кот, но глубокая резаная рана справа под ребрами сообщила ему все, что он хотел знать. Рука Фулкрома легла на плечо Лан.

– Он умер, – только и смогла выдавить она.

Фулкром помог ей подняться.

– Мы не всегда ладили, – заговорила Лан, – но он был одним из тех, на кого я могла положиться. Почему это должно было случиться именно с ним…

Фулкром ничего не ответил. Ему всегда было трудновато работать с Тейном: еще в Виллджамуре тот показал себя чрезмерно жестоким, хотя и эффективным борцом с преступностью. Что, однако, не мешало бывшему следователю испытывать к своему подопечному почти отеческие чувства, и теперь он был глубоко опечален.

– Ты видела, как это произошло?

– Он спас около дюжины людей от этих белых тварей, – сказала Лан, не выпуская Фулкрома из объятий. – Потом нашел клинок и бросился на них; тут его, видно, и достали. Я была на той стороне поляны, когда услышала его крик, – слишком далеко, к тому же наши пытались нападать, кругом была ужасная суматоха, и я не успела. Только когда бой передвинулся дальше, я смогла отыскать его. Он умер почти сразу после того, как я перенесла его сюда. Он умирал так тихо, – казалось, он не может произнести ни слова. Так странно.

Костер сложили наспех. Собрали весь более или менее сухой хворост, какой можно было найти в отсыревшем лесу, сложили в кучу, на нее уложили тела, завернув их в лохмотья, собранные по людям – кто что смог выделить для благого дела. Столб черного дыма поднялся над лесом и тут же отклонился ветром назад, в сторону Виллджамура, унося с собой к бывшему дому едкий запах горящей плоти. Фулкром сделал попытку уговорить фра Меркури вернуть к жизни Тейна, но богочеловек не обратил никакого внимания на его просьбы и просто удалился. Пришлось положить его тело на костер вместе с остальными.

Люди робко подходили проститься, и Фулкром видел, что многим из них не терпится покинуть это место, как и ему самому. Некоторые спрашивали, не безрассудно ли это – разводить такой костер, который лучше всякого маяка покажет преследователям их нынешнее местоположение, на что Фулкром отвечал всем одинаково: судя по всему, обитатели небесного города и так прекрасно осведомлены обо всех передвижениях беженцев, так что нет смысла из-за них отказывать павшим в последнем долге.

Костры необходимо было зажечь. Нельзя просто так бросать своих мертвых.

Фра Меркури тоже пришел на церемонию, но, сколько Фулкром ни расспрашивал его о том, что случилось, кто были те твари, что напали на беженцев, и каким образом он избавился от них, человекобог молчал. Для него это происшествие было не более чем мелким неудобством. Он стоял и глядел в огонь, отблески которого отражались в правой, металлической стороне его лица.

Фулкром и Лан подошли ближе и стали в обнимку: Лан положила голову ему на плечо, а он накрыл ее их общим одеялом.

– Как мы теперь доберемся до побережья? – шепнула она.

– Пока он за нас, – Фулкром кивнул на полубога, – не все потеряно. Вопрос в том, надолго ли это. Ради того, чтобы он попал в этот мир, было принесено немало жертв, а мы до сих пор не знаем ни кто он такой, ни что ему здесь нужно, ни, тем более, входит в его намерения довести нас до побережья или нет.

Глава четвертая

Она ждала его, укрывшись в старом дверном проеме в сердце Старого квартала Виллирена. Дигси обещал Джезе сводить ее сегодня куда-нибудь, а он всегда держал слово. Вместе они пойдут в ее любимое бистро, которое открыли на набережной вместо прежнего, того, где были вечно запотевшие окна и вкуснейшие крабовые пирожки. То бистро разрушили во время войны. Сначала Джеза ужасно по нему горевала, но скоро поняла, что глупо оплакивать бистро, когда кругом гибнут люди. И все же именно такие незначительные вещи, как потеря мелких удовольствий, которые раньше воспринимались как нечто само собой разумеющееся, а теперь вдруг исчезли навсегда, доставляли ей особенно сильную боль.

После войны многое переменилось. Вопросы, казавшиеся такими значительными раньше – к примеру, что надеть или где поесть вечером, – теперь утратили свою остроту на фоне тысяч мертвых тел, которые ежедневно убирали с городских улиц. Прежние споры и разногласия тоже потеряли смысл. Заглянув смерти в лицо и почувствовав ее ужасающую близость, Джезе хотелось лишь одного – жить и работать, делать, создавать что-нибудь, хотя она пока сама толком не знала что.

А вот и Дигси, идет вразвалочку по улице. Надо же, причесался, да и штаны надел не такие страшные. И куртку с капюшоном, ту самую, которую она заказала для него на деньги, вырученные от продажи партии левых реликвий. При виде его у нее потеплело на душе. Она широко улыбнулась.

Он подошел, и они поцеловались. От него сегодня хорошо пахло, на языке чувствовался вкус мяты. Когда они пошли, он продолжал обнимать ее одной рукой за плечи, и ей нравилось, что между ними все так просто. На небе стали появляться звезды.

Все было хорошо.

– Чем думаешь заняться дальше? – спросил Дигси, отправляя в рот кусок молодого вареного трилобита. Она подсмеивалась над ним, пока он неуклюже возился с жестким панцирем, но и сама, в свою очередь, справилась не лучше. В какой-то момент она даже пожалела, что не захватила с собой пару инструментов из лаборатории, но потом подумала, что вряд ли это пришлось бы по вкусу хозяевам заведения.