Поцелуй теней - Гамильтон Лорел Кей Страница 11

Машина была под стать владельцу: дорогая, блестящая, быстрая. Черный "ягуар" с черными кожаными сиденьями, так что будто погружаешься в озерцо тьмы. Я пристегнулась, он – нет. Ехал он быстро, виляя в потоке машин. Это произвело бы впечатление, если бы я сама не ездила по Лос-Анджелесу уже три года. Здесь приходится так водить хотя бы в порядке самозащиты.

Дом оказался небольшой и аккуратный – самый маленький в окрестности, но зато с самым большим двором. Настолько много было земли по обе стороны от дома, что даже житель Среднего Запада признал бы размеры участка приличными. В таком доме детки могли бы играть в ожидании прихода папы с работы, а мамочка в фартуке хлопотала бы на кухне, собирая на стол после трудового дня.

На миг я подумала, не привез ли он меня и в самом деле к себе домой, где жил с Фрэнсис. Если да, то он изменил привычной рутине, а мне это не нравится. Зачем ему менять метод? Я знала, что "жучок" он не нашел, и сумочку он тоже не трогал, то есть о скрытой камере не знает. Я ее решила не включать, пока не прибудем в его приют любви. Он не может о ней знать.

Ринго стоял на посту возле дома Нортонов, приглядывая за миссис Нортон. Если Алистер слишком разойдется раньше, чем мы сможем посадить его в тюрьму, Ринго сам решит, вмешиваться ему или нет. Я не стала искать его глазами. Если он здесь, нет смысла привлекать к нему внимание.

Алистер открыл передо мной дверцу, помог выйти из машины. Я позволила ему это, потому что пыталась собраться с мыслями. Потом решила попробовать нечто вроде игры на честность.

– Ты точно не женат?

– А что такое?

– Дом выглядит как семейный.

Он рассмеялся:

– Никакой семьи, только один я. Недавно сюда въехал.

Я посмотрела на него:

– Покупал с прицелом на будущее? С двором для деточек?

Он рассмеялся, притянул меня в круг своих рук.

– С подходящей женщиной все возможно.

М-да. Он знал, какую морковку повесить под носом у женщины – почти у любой. Намекни, что ищешь такую, которая тебе приручит, заставит остепениться. Почти все женщины на это клюют. Только я лучше понимаю ситуацию. Мужчина успокаивается не потому, что находит ту самую женщину. А потому, что для этого созревает. Какая женщина встретится в момент, когда он будет готов, с той он и осядет на землю. И не обязательно это будет самая лучшая или самая красивая – просто та, которая оказалась в нужный момент под рукой. Неромантично? Зато правда.

Значит, он выехал из своей квартиры. Зачем? Это как-то связано с тем, что Наоми Фелпс резко его оставила? Или он давно уже планировал переезд? Не спросив, не узнаешь, а спросить я не могла.

Входя в дом, я боролась с желанием оглянуться поискать взглядом Джереми и остальных. Я знала, что мои ребята там. Знала, потому что доверяла им. Алистер не настолько быстро ехал, чтобы оторваться от обеих машин – фургона, где разместилась система подслушивания и в котором мог поместиться Утер, и легковушки с Джереми за рулем, чтобы следить за Нортоном в случае неожиданных маневров или просто чтобы подменять друг друга и не мозолить ему глаза слишком долго. Они здесь, они нас слушают. Зная все это, я все же хотела убедиться собственными глазами – нервозность, только и всего.

Я ощутила охрану еще до того, как открылась дверь. Когда я перешагнула порог, сила пробежала по моей коже. Он заметил и спросил:

– Ты знаешь, что ты сейчас чувствуешь?

Я могла бы соврать, но не стала. Хотелось бы мне сказать, будто интуиция мне подсказала: Алистеру будет приятно, что я – обученный мистик, однако дело было не в этом. На самом деле я хотела, чтобы он знал: я не беспомощна.

– У тебя дверь под охраной, – сказала я.

Воздух в комнате навалился на меня так, что невозможно стало глубоко вдохнуть, будто этого самого воздуха здесь мало. Я перешагнула выложенный плиткой порог, надеясь, что в комнате станет лучше. Не стало. Скорее даже атмосфера сгустилась, будто идешь по грудь в воде. Горячей, липкой воде, от которой мурашки по коже.

Я уже знала, что он силен: по заклятиям, наложенным им на жену и любовницу. Но количество силы, заполняющее эту комнату, было более чем человеческим. Для колдуна-человека есть один способ получить столько силы: договориться не с человеком. Я такую возможность не предусмотрела. И никто из нас не предусмотрел.

Он что-то говорил, но я не слышала. В мозгу кричала мысль: "Уходи! Уходи сейчас же!" Но если я уйду, Алистер сможет спокойно убить свою жену и мучить других женщин. Если я уйду, это убережет меня, но никак не поможет нашим клиентам. Одна из тех минут, когда приходится решать, буду я отрабатывать свою зарплату или нет.

Одно я знала: ребятам в фургоне надо знать то, что уже знала я.

– Алистер, ведь эта охрана не от внешних сил? Хотя она удержит снаружи другие силы. Ты поставил охрану, чтобы никто не почувствовал, как много силы ты здесь накопил.

Я говорила с придыханием – дышать было трудновато.

Тут он посмотрел на меня, и впервые в его глазах мелькнуло что-то не галантное и не смеющееся. На миг из карих глаз показался монстр.

– Как я не понял, что ты это ощутишь! – сказал он. – Малышка Мерри с сидхейскими глазами, волосами и кожей. Будь ты высокой и худой, тебя можно было бы принять за сидхе.

– Да, мне говорили.

Он протянул ко мне руку. Я подняла руку ему навстречу, но пришлось пробиваться через сгустившуюся в комнате силу – как сквозь невидимую пузырящуюся толщу. Его пальцы коснулись моих, и электрической искрой проскочила между нами энергия. Он засмеялся, охватил мою руку ладонью. Я заставила себя не отдернуть руку, но улыбку выдавить не смогла. Слишком трудно было дышать сквозь толщу силы. Мне случалось жить в местах, настолько полных силой, что стены от нее стонали, но здесь силе было позволено заполнять все доступное место, как воде, не оставляя воздуха. Алистер, наверное, считал себя большим и сильным колдуном, раз смог вызвать столько силы, но на самом деле он не колдун, а щенок, раз не может ее контролировать. Силу вызывать могут многие – это не мера мощи колдуна. Важно то, что ты умеешь делать с вызванной силой. Он осторожно влек меня сквозь волны нависшей энергии, а я подумала: что он вообще со всей этой магией делает? Пусть он теряет ее понапрасну бочками, позволяя вот так клубиться, но никто не станет вызывать столько энергии, не имея представления о том, что делает, и плана, что собирается делать.

Я сама услышала, как странно, напряженно, с придыханием звучит мой голос:

– У тебя гостиная полна магией, Алистер. Что ты с таким количеством делаешь?

Я надеялась, что в фургоне эти слова слышали.

– Давай покажу, – ответил он.

Мы стояли у закрытой двери в левой стене.

– Что там за дверью? – спросила я.

Только эта дверь и была видна от входа. Еще уходил коридор из дальнего конца гостиной в глубь дома, и открытый холл вел в кухню. Это была единственная закрытая дверь, и если ребятам придется бежать ко мне на выручку, то не надо им плутать. Пусть идут прямо ко мне вытаскивать.

– Давай не будем притворяться, Мерри. Мы знаем, зачем ты здесь – зачем мы оба здесь. Там спальня.

Он открыл дверь, и действительно – это была спальня. Вся красная, от двуспальной кровати и ковра на полу до драпировки, полностью скрывающей стены. Будто стоишь в ящике, обитом алым бархатом. Между тяжелыми драпри сверкали как хрусталь зеркала, повешенные, чтобы привораживать взор. Окон не было. Закрытая коробка в центре всей магии, что он сюда вызвал.

Сила накатила на меня удушающим мехом – теплая, тесная, не дающая дышать. И говорить тоже. Ноги у меня отказали но Алистер, не замечая этого, влек меня вперед, втаскивал в комнату, и я споткнулась. Только его руки помешали мне упасть на натертый паркет. Он попытался подхватить меня на руки, но я рухнула на пол, чтобы он меня не мог поднять. Это не был обморок – просто я не хотела, чтобы меня подняли, потому что знала, куда он меня отнесет: на кровать. А она стояла в центре всей этой силы, и мне туда не хотелось – пока что.