Морган Райс - Рыцарский турнир Страница 12

Несколько имперских солдат встали вокруг него, вытащили кинжалы, и Бокбу почувствовал, как множество лезвий одновременно впиваются в его тело и наполняют болью каждую клетку.

Наконец, он перешёл черту и расслабился. Долгожданная смерть пришла за ним.

Но, прежде чем он покинул мир живых и воссоединился с предками и вошёл в поток света, он успел в последний раз подумать:

Прости меня, Гвендолин. Я тебя предал. Я тебя предал.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Эрек стоял на корме своего корабля, идущего в хвосте флотилии, которая продолжала плыть вверх по течению, и высматривал на извивистой реке любые признаки Империи. Позади на горизонте ещё можно было различить полоску чёрного дыма над баррикадой из подожжённых ими кораблей, и, судя по этому дыму, огонь там ещё не утих. Учитывая, сколько судов набилось в узкое русло, и каким сильным был пожар, Эрек не сомневался, что имперцы вырвутся оттуда ещё не скоро. Он предполагал, что им придётся поработать крюками и верёвками, чтобы убрать обломки, а это был долгий и кропотливый процесс. Эрек выиграл для свое флотилии драгоценное время.

Эрек оглянулся через плечо на корабли, плывущие впереди, и порадовался тому, что сам он шёл в хвосте – если имперцы их всё-таки догонят, он встретит их первым и защитит своих людей.

"Тебе больше не о чём беспокоиться, мой повелитель", – послышался тихий голос.

Эрек почувствовал, как нежная рука успокаивающе легла ему на плечо и, обернувшись, увидел рядом тепло улыбающуюся Алистер.

"Наши корабли быстрее, чем их, – добавила она, – и их не было видно целый день. Пока мы не остановимся, они нас не догонят".

Эрек улыбнулся ей в ответ и поцеловал, как всегда ободрённый её присутствием.

"Лидеру всегда есть о чём беспокоиться", – ответил он. "Если не о том, что осталось позади, то о том, что ждёт дальше".

"Конечно", – согласилась она. "Это только иллюзия безопасности. С тех пор, как мы ступили на этот корабль и отчалили от Южных островов, безопасность перестала для нас существовать. Но для этого корабли и нужны, разве нет? И наш выбор делает нас теми, кто мы есть".

Эрек был впечатлён её мудростью и отвагой – в такие моменты он ясно видел, что в ней течёт королевская кровь. Рассматривая её, он заметил, что её прекрасные глаза как-то странно блестят, и почувствовал, что в ней что-то изменилось, но не мог понять, что именно. Ему казалось, что она от него что-то скрывает.

Она вопросительно подняла брови.

"В чём дело, мой господин?" – спросила она наконец.

Он поколебался.

"Ты выглядишь… иначе в последнее время", – сказал он. "Я не могу сказать, что именно не так, но у меня такое чувство, что у тебя, возможно… есть какой-то секрет".

Алистер покраснела и отвернулась, а он убедился в том, что его догадка была верна.

"Ничего… Ничего особенного, любовь моя", – сказала она. "Просто я расстроилась из-за расставания с братом. Я волнуюсь за Торгрина и за Гувейна. И я хочу снова оказаться среди своего народа".

Эрек понимающе кивнул, хотя и она и не поверил ей до конца.

"Эрек!" – раздался внезапный крик, и Эрек, оглянувшись, увидел, как ему с другого конца корабля возбуждённо машет Стром.

На борту вдруг все засуетились и побежали на нос, поэтому Эрек тоже сорвался с места и вместе с Алистер бросился к брату.

Эрек пробрался сквозь толпу, огибая членов экипажа, и наконец оказался у переднего борта. Поджидавший его Стром тут же сунул ему в руки длинную подзорную трубу и указал направление.

"Там, – сказал он торопливо, – справа от тебя. Видишь маленькую точку?"

Эрек приложил трубу к глазу, и мир вокруг него расплылся и закачался. Настроив прибор, он понял, о чём говорил Стром. Впереди, на высоком речном берегу примостилась маленькая имперская деревушка.

"Это первая деревня, попавшаяся нам на пути по этим краям", – сказал Стром. "Жители могут быть настроены враждебно".

Ветер нёс их вперёд, и Эрек, не отрывая глаза от трубы, смотрел на приближавшуюся с каждой секундой деревню и думал, как следует поступить. Он уже мог разглядеть причудливые старомодные глиняные хижин, над крышами которых вился дымок, резвящихся собак и детей, женщин, занимавшихся домашними делами, а вдалеке – мужчин, рыбачивших на берегу или работавших в поле. По их тёмной коже и небольшому росту он понял, что они были не имперской расы. Они казались миролюбивым народом, который, возможно, подчинялся Империи.

Действительно, подплыв ближе, Эрек с удивлением обнаружил, что в деревне жили люди, а, присмотревшись ещё лучше, он заметил имперских надзирателей, стоявших то тут, то там с хлыстами в руках. Он услышал, как вскрикнула женщина, когда надзиратель ударом хлыста по спине заставил её выпустить из рук ребёнка.

Эрек вспыхнул от гнева. Он быстро прикинул в уме и насчитал по всей деревне около сотни имперских надзирателей и пару сотен мирных жителей.

Он опустил подзорную трубу и вернул её Строму. У него созрело решение.

"Приготовить луки!" – крикнул он своим людям. "Мы идём на бой!"

Его приказ встретили воодушевлёнными криками – солдаты были рады снова заняться делом и мгновенно заняли позиции вдоль бортов и на перекладинах мачт.

"Это не наша битва, мой господин", – сказал один из его генералов, подходя ближе. "Наша ждёт нас за горизонтом. Не лучше ли нам поднажать и оставить эту деревню как есть?"

Эрек упёр руки в бока и покачал головой.

"Проплыть мимо – означало бы закрыть глаза на несправедливость", – ответил он. "Это против наших принципов".

"Но несправедливость всюду, мой господин", – возразил генерал. "Не будем же мы рыцарствовать по каждому поводу?"

Эрека его слова не убедили.

"Что бы ни встречалось нам на пути, оно там не случайно", – сказал он. "Если у нам дан шанс что-то исправить, а мы им не пользуемся, то кто мы тогда вообще?"

Эрек обернулся к своим людям.

"Не высовываться без моей команды!" – крикнул он.

Все быстро опустились на колени и спрятались за перилами, готовясь к предстоящей схватке.

Когда их флотилия, качаясь на волнах, подплыла к деревне, Эрек вывел свой корабль вперёд и занял ведущую позицию. Вскоре местные его заметили: хозяйки бросили свои дела, фермеры остановились прямо в поле, рыбаки стали спешно вытаскивать сети, и все недоумённо таращились на пришельцев.

Имперцы тоже обратили на них внимание. По одному надзиратели покидали свои посты и оборачивались к реке, с любопытством наблюдая за Эреком и его кораблями. Было очевидно, что ничего подобного они раньше не видели, а потому не знали, чего ждать. Возможно, они решили, что это было какое-то подразделение Империи?

Эрек знал, что у него было совсем немного времени, пока имперцы оправятся от неожиданности и сообразят, что на них напали, и он намеревался максимально использовать своё преимущество.

"Лучники!" – крикнул он. "Покажите этим имперцам силу Южных островов!"

С боевым кличем люди Эрека поднялись во весь рост, прицелились и послали на берег лавину стрел.

Имперские солдаты развернулись было, чтобы убежать, но им не хватило скорости. Небо почернело от сотен стрел, каждая из которых описала в воздухе дугу и нашла свою цель. Сражённые надзиратели падали на ходу.

Они стонали, роняли свои хлысты и мечи и валились в грязь, а перепуганные женщины и дети вокруг с криками бежали в укрытие.

"Якоря!" – скомандовал Эрек.

Его корабли встали на якорь, а все, кто на них были, последовали за Эреком. Он лихо перепрыгнул через борт, пролетев по воздуху добрых десять футов, и, приземлившись по колено в воде, с мечом наголо побежал на песчаный берег.

Когда Эрек и Стром во главе своего войска ворвались в деревню, дюжины имперских солдат уже встречали их с мечами и щитами наготове.

Первый удар был нацелен Эреку в голову, но он закрылся щитом, размахнулся и вспорол нападавшему живот. В тот же момент его атаковали сбоку, и он обернулся как раз вовремя, чтобы зарубить другого солдата, прежде чем тот успел опустить свой меч. Затем он развернулся в другую сторону и ударом ноги в груди отправил ещё одного имперца с обрыва в реку. Четвёртого он боднул в переносицу и сломал ему нос, пятого оглушил щитом, а шестого заколол мечом в сердце.

Эрек крутился вокруг своей оси, как волчок, прорываясь сквозь ряды имперский солдат. Стром и остальные его люди у него за спиной сражались, как одержимые, кося врагов направо и налево. Тихое утро взорвалось криками, и Эрек начал терять своих, а злобные имперцы всё продолжали прибывать, будто из ниоткуда.

Но Эрек был безмерно возмущён той жестокостью, с которой надзиратели обходились с беззащитными женщинами и детьми, и твёрд в своём решении восстановить справедливость и освободить это место, чего бы это ему не стоило. К тому же, после стольких дней в плавании, у него чесались руки и он был рад любому поводу выместить свою злость и отомстить имперцам в честном бою на суше. Ему было приятно снова ощущать тяжесть меча в руке.