Морган Райс - Восход доблести Страница 12

«Ты готова?» – спросила она Диердре.

Теперь Диердре казалась другим человеком, не тем, кто находился в темнице. Она стала сильнее, решительнее, словно побывала в глубинах ада и вернулась, готовая ко всему.

«Худшее, что может случиться, уже со мной произошло», – сказала Диердре холодным и мрачным голосом, как лес перед ними, голосом, который не соответствовал ее возрасту.

Кира понимающе кивнула, и они вместе поскакали вперед, въезжая в лес.

В эту же минуту Кира ощутила холод, несмотря на то, что ночь и так была холодной. Здесь было темно, душно, лес был полон древних черных деревьев с искривленными ветками, напоминающими шипы, и толстыми черными листьями. Лес излучал не покой, а одно только зло.

Они ускорили шаг, направившись вглубь среди этих деревьев как можно быстрее, снег хрустел под их сапогами. Постепенно начали раздаваться звуки странных созданий, скрытых на ветках. Кира повернулась и поискала их источник, однако ничего не нашла. Ей показалось, что за ними наблюдают.

Они продвигались в лес все глубже и глубже, и Кира старалась идти на северо-запад, как велел ей отец, пока она не обнаружит море. Лео и Андор рычали на прячущиеся создания, которых Кира не видела, одновременно уворачиваясь, когда ветки царапали ее. Кира думала о предстоящей долгой дороге. Мысль о путешествии волновала девушку, но вместе с тем ей очень хотелось быть вместе со своими людьми, сражаться бок о бок с ними на войне, которую она начала. Ей уже не терпелось вернуться.

Час проходил за часом, Кира всматривалась в лес, спрашивая себя, сколько им еще предстоит пройти, прежде чем они доберутся до моря. Она знала, что скакать в такой тьме рискованно, но понимала так же и то, что разбивать здесь лагерь в одиночестве не менее опасно, особенно учитывая все те странные звуки, которые до нее доносились.

«Где же море?» – в конце концов, спросила Кира Диердре, преимущественно для того, чтобы нарушить тишину.

Кира поняла по выражению лица своей подруги, что вырвала ее из размышлений. Она могла себе только представлять, какие кошмары преследовали Диердре.

Диердре покачала головой.

«Хотела бы я знать», – ответила она пересохшим голосом.

Кира была озадачена.

«Разве ты пришла не по этой дороге, когда они схватили тебя?» – спросила она.

Диердре пожала плечами.

«Меня заперли в клетке в задней части повозки», – ответила девушка. – «И я была без сознания большую часть пути. Они могли увезти меня в любом направлении. Я не знаю этого леса».

Она вздохнула, всматриваясь в темень.

«Но как только мы приблизимся к Уайтвуду, я узнаю больше».

Они продолжили путь, замолчав, и Кира не могла не задаваться вопросами о Диердре и о ее прошлом. Она ощущала ее силу, но в то же время и ее глубокую грусть. Кира заметила, что погрузилась в мрачные мысли о предстоящем путешествии, о нехватке пищи, о пронизывающем холоде и об ожидающих их диких созданиях. Она повернулась к Диердре, желая отвлечься.

«Расскажи мне о Башне Ур», – попросила Кира. – «Какая она?»

Диердре, под глазами которой по-прежнему виднелись черные круги, посмотрела на нее и пожала плечами.

«Я никогда не была в башне», – ответила она. – «Я родом из города Ур, а это в добром дне пути на юг».

«Тогда расскажи мне о своем городе», – сказала Кира, чтобы подумать о чем угодно, но только не об этом месте.

Глаза Диердре зажглись.

«Ур – красивое место», – произнесла она с тоской в голосе. – «Город у моря».

«У нас есть город к югу от нас, который находится возле моря», – сказала Кира. – «Это в дне пути от Волиса. Я была там раньше со своим отцом, когда была ребенком».

Диердре покачала головой.

«Это не море», – ответила она.

Кира была озадачена.

«Что ты имеешь в виду?»

«Это Море Слез», – ответила Диердре. – «Ур находится на берегу Моря Печали. Наше море намного больше. На вашем восточном берегу небольшие приливы, на нашем западном побережье волны поднимаются на двадцать метров в высоту и разбиваются о наши берега, а приливы могут вытолкнуть корабли в мгновение ока, не говоря уже о людях, когда луна находится высоко. Наш город – единственный город во всем Эскалоне, где скалы достаточно низкие, чтобы позволить кораблям коснуться берега. Только в нашем городе находится единственный во всем Эскалоне пляж. Именно поэтому Аргос был построен всего в дне пути на восток от нас».

Кира задумалась над словами подруги, радуясь возможности отвлечься. Она помнила обо всем этом из уроков в своем детстве, но никогда не думала об этом так подробно.

«А твой народ?» – спросила Кира. – «Какой он?»

Диердре вздохнула.

«Гордые люди», – ответила она. – «Как и все остальные в Эскалоне. Но вместе с тем они другие. Говорят, что жители города одним глазом смотрят на Эскалон, а другим – на море. Мы смотрим на горизонт. Мы менее провинциальны, чем другие – возможно, из-за того, что такое большое количество иностранцев высаживается на наши берега. Мужчины Ура когда-то были прославленными воинами, мой отец был самым прославленным среди них. Но теперь мы являемся подданными, как и все остальные».

Она вздохнула, после чего наступила продолжительная тишина. Кира удивилась, когда Диердре снова заговорила.

«Наш город отрезан каналами», – продолжала Диердре. – «Когда я подрастала, то сидела на вершине горного хребта и часами, а иногда и целыми днями наблюдала за тем, как приплывают и уплывают корабли. Они прибывали к нам со всех концов земли под разными флагами, парусами и цветами. Они привозили нам всевозможные специи, шелка, оружие и лакомства, иногда даже животных. Я наблюдала за людьми, которые появлялись и исчезали, и спрашивала себя об их жизни. Я отчаянно хотела быть одной из них».

Диердре улыбнулась, что было для нее необычно, ее глаза светились, пока она предавалась воспоминаниям.

«У меня была мечта», – сказала она. – «Когда я подросла, мне хотелось забраться на один из тех кораблей и отправиться на какую-то чужую землю. Я хотела найти своего принца и мы бы стали жить с ним на большом острове, в огромном замке. Где-то угодно, но не в Эскалоне».

Посмотрев на подругу, Кира увидела, что она улыбается.

«А теперь?» – спросила она.

Улыбка исчезла с лица Диердре, когда она посмотрела на снег. На ее лице вдруг проступила грусть. Она просто покачала головой.

«Слишком поздно для меня», – сказала девушка. – «После всего, что они со мной сделали».

«Никогда не поздно», – возразила Кира, желая утешить подругу.

Но Диердре всего лишь покачала головой.

«Те мечты принадлежали невинной девочке», – произнесла она мрачным от сожаления голосом. – «Той девочки давно уже нет».

Кире стало грустно за свою подругу, когда они продолжили свой путь в тишине, все глубже и глубже пробираясь в лес. Она хотела унять ее боль, но не знала как. Девушка спрашивала себя о боли, с которой живут некоторые люди. Не об этом ли однажды говорил ей отец? «Не доверяй лицу человека. Мы все живем с молчаливым отчаянием. Некоторые скрывают это лучше других. Проявляй сострадание по отношению ко всем, даже если ты не видишь внешней причины».

«Худшим в моей жизни был день, когда мой отец уступил закону Пандезии», – продолжила Диердре. – «Когда он позволил тем кораблям войти в наши каналы и позволил своим людям опустить наши флаги. Это было куда более грустным, чем то, что он позволил им забрать меня».

Кира слишком хорошо все это понимала. Она понимала ту боль, через которую прошла Диердре, предательство, с которым она столкнулась.

«И когда ты вернешься?» – спросила Кира. – «Ты увидишься со своим отцом?»

Диердре опустила глаза, испытывая боль. Наконец, она ответила:

«Он все еще мой отец. Он совершил ошибку. Я уверена в том, что он не осознавал, что со мной станет. Думаю, он никогда бы так не поступил, если бы узнал, что произошло. Я хочу рассказать ему. С глазу на глаз. Я хочу, чтобы он понял боль, которую боль я испытала. Его предательство. Он должен понять, что случается, когда мужчины решают судьбу женщин». – Она смахнула слезу. – «Когда-то он был моим героем. Я не понимаю, как он мог отдать меня им».

«А теперь?» – спросила Кира.

Диердре покачала головой.

«Больше нет. Довольно с меня делать из мужчин героев. Я найду других героев».

«А как насчет тебя?» – спросила Кира.

Диердре озадаченно посмотрела на подругу.

«Что ты имеешь в виду?»

«Почему ты не смотришь на себя?» – спросила Кира. – «Разве ты не можешь быть сама себе героиней?»

Диердре фыркнула.

«Разве я могу ею быть?»

«Для меня ты – героиня», – ответила Кира. – «То, что ты там пережила, я бы пережить не смогла. Ты выжила. Более того – ты снова на ногах и двигаешься вперед даже сейчас. Это делает тебя героиней в моих глазах».