Мэри Стюарт - Хрустальный грот. Полые холмы (сборник) Страница 13

Один из рабочих согнулся вдвое, закашлялся, потом оглянулся через плечо, поборол приступ кашля и снова взялся за работу. В пещере стало светлее – свет шел из квадратного отверстия, похожего на дверь, за которым виднелся извилистый проход. В проходе показался еще один факел – хороший.

Появились четверо мальчишек, испачканных пылью, обнаженных, как и все прочие. Они тащили глубокие корзины. За ними шел человек в коричневой тунике с сырыми пятнами. В одной руке он нес факел, в другой – таблички, которые некоторое время хмуро разглядывал. Мальчишки тем временем подбежали к стене и принялись нагребать в корзины обломки камня. Немного погодя надсмотрщик подошел к скале и принялся разглядывать ее, подняв факел повыше. Люди отошли назад, похоже благодарные за передышку, а один из них заговорил с надсмотрщиком, показывая то на скалу, то на струйку воды на дальней стене пещеры.

Мальчишки насыпали корзины доверху и уволокли их обратно.

Надсмотрщик пожал плечами, усмехнулся, достал из кармана серебряную монетку и движением опытного игрока подкинул ее вверх. Рабочие вытянули шеи, чтобы посмотреть. Потом тот, что говорил с надсмотрщиком, обернулся к стене и ударил по ней киркой. Трещина расширилась, полетела пыль, закрывая свет. А вслед за пылью хлынула вода…

– Выпей, – сказал Галапас.

– Что это?

– Это мой отвар, а не твой, так что не бойся, не отравишься. Пей.

– Спасибо… Галапас, а грот по-прежнему хрустальный! Я… Мне снилось, что он был другой…

– Обожди с этим. Как ты себя чувствуешь?

– Странно… не могу объяснить. Вроде все нормально, только голова болит, но… я весь какой-то пустой, словно ракушка, из которой выковырнули улитку. Или нет – как тростник с выдолбленной сердцевиной.

– Свирель ветров. Да. Иди к жаровне.

Когда я уселся на место, держа в ладонях чашу подогретого вина с пряностями, он спросил:

– Где ты был?

Я рассказал ему все, что видел, но когда я принялся расспрашивать его, что это значит и что он об этом знает, Галапас покачал головой.

– Наверно, это уже выше моих сил. Я не знаю. А тебе надо быстро допивать вино и ехать домой. Знаешь, сколько времени прошло, пока ты там лежал и грезил? Луна уже встала.

Я вскочил.

– Как? Должно быть, я уже опоздал к ужину. Если меня ищут…

– Не ищут они тебя. Там сейчас творятся важные вещи. Ступай и разузнай, что происходит, – и непременно постарайяся в этом участвовать.

– Ты что имеешь в виду?

– То, что говорю. Во что бы то ни стало постарайся поехать с королем. На, не забудь.

Он сунул мне в руки куртку. Я машинально принял ее, уставившись ему в лицо.

– Он уезжает из Маридунума?

– Да. Ненадолго. На сколько – я не знаю.

– Он меня ни за что не возьмет!

– Это решать тебе. Боги следуют за тобой лишь тогда, когда ты сам встанешь на их тропу, Мирддин Эмрис. А это требует мужества. Оденься, на улице холодно.

Я сунул руки в рукава, задумчиво хмурясь.

– Вот, ты видел все это – то, что происходит на самом деле, а я… смотрел в кристаллы при огне, и теперь голова болит жутко, и все зря… Какой-то дурацкий сон – рабы в старой штольне… Галапас, а когда ты научишь меня видеть так, как ты?

– Для начала я предвижу, что вас с Астером сожрут волки, если ты немедленно не отправишься домой. – И рассмеялся себе под нос, словно отпустил на редкость удачную шутку.

Я выбежал из пещеры и помчался седлать пони.

Глава 8

Луна была в первой четверти и света давала ровно столько, чтобы разглядеть дорогу. Пони гарцевал, пытаясь согреться, и бежал быстрее, чем обычно, насторожив уши и торопясь домой ужинать. Мне все время приходилось сдерживать его, потому что дорога была скользкая и я боялся упасть, но нужно признаться, что я все же мчался вниз быстрее, чем следовало бы, – последнее замечание Галапаса меня несколько обеспокоило. Наконец мы выехали к мельнице и выбрались на дорогу, идущую вдоль берега.

Там было светлее. Я ткнул пони пятками в бока и остаток пути проскакал галопом.

Как только впереди показался город, я сразу понял, что там и в самом деле что-то происходит. На тропе было пусто – ворота давным-давно закрыли, – но город был полон огней. За стенами повсюду мелькали факелы, слышались крики, топот. Я соскользнул с седла у ворот скотного двора, будучи готовым к тому, что внутрь меня не пустят, но как только я постучал, ворота отворились и Кердик, прикрывая рукой фонарь, поманил меня внутрь.

– Я слышал, как ты подъехал. Весь вечер тебя ждал. Где ж тебя носило, потаскун ты этакий? Что, нынче вечером она была особенно ласкова?

– Ага. Слушай, меня искали? Еще не хватились?

– Насколько я знаю, нет. Им нынче не до тебя. Давай сюда пони. Поставим его пока в амбаре. В главной конюшне чересчур много толкотни.

– А что случилось-то? Шум такой, что за милю слышно. Война, что ли?

– Увы, нет. Хотя дело может тем кончиться. После обеда пришла весть, что верховный король приезжает в Сегонтиум и пробудет там пару недель. Твой дед завтра отправляется туда. Так что теперь весь дворец стоит на ушах.

– Понятно.

Я прошел вслед за ним в амбар и стоял рядом, глядя, как он расседлывает пони, и машинально скручивая жгут из пучка соломы. Когда Кердик закончил, я передал ему жгут через холку пони.

– Король Вортигерн в Сегонтиуме? А зачем?

– Головы считает, говорят, – фыркнул Кердик, принимаясь чистить пони.

– В смысле, собирает союзников? Так что, говорят о войне?

– Да о войне всегда будут говорить, пока этот Амброзий сидит в Малой Британии при короле Будеке и люди помнят вещи, о которых лучше не упоминать.

Я кивнул. Не помню, когда мне это рассказали – вслух об этом в самом деле никто не говорил, – но историю о том, как воссел на трон нынешний верховный король, знали все. Он был регентом при молодом короле Констанции, который внезапно скончался, а юные братья короля не стали дожидаться, чтобы проверить, вправду ли то было убийство, или это пустые слухи; они бежали в Малую Британию к своему кузену Будеку, оставив королевство Волку и его сыновьям. Каждый год по стране расходились все новые слухи: что король Будек вооружает молодых принцев; что Амброзий уехал в Рим; что Утер служит наемником у императора Восточной Империи или что он женился на дочери персидского короля; что братья набрали армию в четыреста тысяч человек и собираются захватить и выжечь всю Великую Британию от моря до моря; что они, наоборот, явятся с миром, подобно архангелам, и прогонят саксов с восточных берегов без единого удара меча. Но прошло уже больше двадцати лет, и ничего не случилось. О приходе Амброзия теперь говорили так, словно это уже свершилось и стало легендой, как говорят о приплытии Брута с троянцами через четыре поколения после падения Трои или о путешествии Иосифа на Терновый холм близ Авалона. Или о втором пришествии Христа – хотя когда я упомянул об этом при матери, она так рассердилась, что я больше так не шутил.

– Ax это! – сказал я. – Что, снова высадка Амброзия? Нет, Кердик, серьезно? Зачем верховный король приезжает в Северный Уэльс?

– Я же тебе сказал. Объезжает страну и набирает подмогу. Должно быть, весной ему понадобится поддержка – ему и его саксонской королеве.

Кердик сплюнул на пол.

– Что это ты? Ты ведь сам сакс!

– Так это когда было! Теперь я живу здесь. Разве не эта белобрысая сука заставила Вортигерна продаться саксам? По крайней мере, ты не хуже меня знаешь, что с тех пор, как она улеглась в постель к верховному королю, эти северяне расползлись по всей стране, словно пожар по вересковой пустоши, и теперь он не может ни выгнать их, ни откупиться. А если она и впрямь такова, как говорят люди, так можешь быть уверен: ни один из законных сыновей короля до престола не доживет.

Он говорил вполголоса, но тут оглянулся через плечо, снова сплюнул и сделал знак от сглаза.

– Да ты ведь все это знаешь или, по крайней мере, знал бы, если бы слушал тех, кто поумней тебя, вместо того чтобы день-деньской сидеть за книгами и прочей ерундой или шляться в глуши с народцем из полых холмов.

– Так ты думаешь, я к ним езжу?

– Люди так говорят. Я что, я не спрашиваю. Мне это знать ни к чему. Да стой ты! – Это было сказано пони. Кердик закончил чистить один бок и перешел к другому. – Поговаривают, что саксы снова высадились к северу от Рутупий и на этот раз требуют больше, чем Вортигерн согласен дать. Так что весной ему придется драться.

– И мой дед будет с ним?

– Ну, могу поручиться, что Вортигерн на это рассчитывает. А теперь тебе лучше идти, если ты хочешь поужинать. Тебя никто не заметит. Когда я час назад зашел на кухню перекусить, там творился сущий ад.

– А где мой дед?

– А мне откуда знать? – Он взглянул на меня из-за крупа пони. – Тебе-то что до этого?

– Я хочу поехать с ним.

– Ха! – сказал он и насыпал пони сечки.

Голос его звучал обескураживающе.

– Мне хочется увидеть Сегонтиум, – упрямо сказал я.