Салли Грин - Половинный код. Тот, кто умрет Страница 14

Плевок

Я сижу, смотрю в огонь и думаю о словах Габриэля. Конечно, я не хочу, чтобы он меня боялся, но я вспоминаю свое видение, в котором он манит меня куда-то с пистолетом в руке. Сможет ли он застрелить меня когда-нибудь? Я в это не верю. Даже если будет бояться меня больше всех на свете, и то вряд ли. А что до потери себя и прочей чепухи в таком духе, то я годами не знал, кто я такой, а теперь, когда я с каждым днем становлюсь все больше и больше похож на отца, в голове у меня как-то прояснилось, мне стало легче, спокойнее от того, что я знаю. Чтобы сделать то, что я должен сделать, – убить Сола и Уолленда, положить конец их царству страха, – я должен быть сильным и беспощадным, как Маркус.

На следующий день мы в последний раз не спеша обходим территорию по большому кругу и поворачиваем назад, в лагерь, куда возвращаемся уже в темноте. Несбит тут же отправляется искать Ван, но Греторекс говорит нам, что ее здесь нет, она вернулась в первый лагерь, куда ее вызвали.

Я спрашиваю:

– Что-то случилось?

– Тебе надо постричься, – это произносит совсем другой голос, а Греторекс не успевает даже рта раскрыть в ответ.

Я оборачиваюсь и вижу Селию: она стоит и оглядывает меня с головы до пят. Мы не встречались уже несколько месяцев, и потому я тоже смотрю на нее внимательно. Она устала и похудела, но в остальном все такая же аккуратная и страшная, как всегда.

Она говорит:

– Хорошо, что ты еще с ним, Габриэль.

Мы усаживаемся вокруг костра, и Селия расспрашивает меня о моих дарах, а я говорю ей, что скоро, наверное, научусь останавливать время. Я жду от нее выволочки за свое последнее нападение на лагерь Охотников, но ее как раз интересуют подробности, и она, похоже, не столько злится, сколько радуется тому, что я одолел восьмерых.

– Хотя восемь – это еще пустяки. Восемьдесят восемь – вот сколько их встанет у тебя на пути, не меньше, если ты решишься дойти до Сола.

Я жду, что она заговорит про амулет, но она даже не упоминает о нем.

Тогда я спрашиваю:

– А если я все же рискну выйти против Сола, сколько своих солдат Альянс даст мне в поддержку?

– Честно говоря, не так много, как мне хотелось бы. Но Сол правит при помощи страха. Если мы сумеем нанести ему поражение, то многие из тех, кто сейчас боится и молчит, встанут на нашу сторону. И я верю, что тогда мы все будем действовать заодно: Черные, Белые и полукровки. Конечно, это будет непросто, и смутьяны всегда найдутся, но если мы все будем иметь равные права и закон для всех будет один, то тогда мы сможем построить более справедливое общество, такое общество, жить в котором станет лучше всем нам.

Я не верю своим ушам. И это говорит Селия! Та самая Селия, которая два года держала меня на цепи в клетке, вдруг уверовала в мир, где Черные будут мирно жить бок о бок с Белыми! Хотя, с другой стороны, сижу же сейчас я, полукод, между ней, Белой Ведьмой, и Габриэлем, Черным Колдуном.

Все равно странный у нас получается разговор. Только и слышно, что Белые Ведьмы да Черные Ведьмы, а про амулет ни слова, хотя я уверен, что она спит и видит, как бы мне его заполучить. И я начинаю задумываться, в чем тут дело, уж не скрывает ли она от меня что-нибудь.

Вдруг мне приходит в голову, что я еще не спросил у нее об Арране, и вообще не вспоминал о нем до сегодняшнего дня. В последний раз мы виделись с ним сразу после ББ. Он был тогда с Селией, помогал лечить раненых, которых было совсем немного. Почти все погибли. Я собираюсь с духом, чтобы заговорить о моем брате, и боюсь, не с ним ли связано то, что она от меня утаивает, но она как будто предвидит мой вопрос и отвечает раньше, чем я успеваю его задать:

– С Арраном все в порядке. Он хороший целитель и полезный член Альянса. Его голос – голос разума. И хотя он всегда звучит негромко, но его слушают все – и Черные, и Белые.

Вот мы и опять приехали: Черные и Белые.

Селия оставляет нас у огня и уходит спать к себе в палатку, а я все думаю, зачем же она пожаловала в лагерь номер три? Повидаться со мной? С Греторекс? Или в Альянсе есть проблема? И почему Ван исчезла, так и не успев рассказать мне о том, как найти Леджер?

Утром я иду с Габриэлем смотреть, как тренируются новенькие. С нами увязывается Несбит. Рад небось до усрачки, что выпал случай полапать молоденьких девчонок. Мы с Габриэлем помогаем им советами, и вскоре одна из них все же исхитряется напинать Несбиту по яйцам.

Донна тоже там, сидит, как и в прошлый раз, напротив, руки у нее связаны.

Я говорю Габриэлю:

– Наверное, Донна весь остаток жизни будет ходить со связанными руками.

– Несбит говорил, что Ван начала готовить зелье правды специально для нее, но не закончила: ее вызвали в первый лагерь. Так что ты прав, придется ей пока так походить.

– Думаю, я все же правильно поступил, что не доверился ей с самого начала: больно странно она отвечала под общим зельем. – Но, поглядев еще раз на Донну, я вдруг понимаю, что она симпатична мне куда больше, чем новенькие, и как бы в шутку добавляю: – Хотя заметь, я и этим готов доверять не раньше, чем положу их на обе лопатки!

Несбит плюхается рядом с нами на землю и, не сводя масленых глаз с девчонок, спрашивает:

– На лопатки? И кого же из них ты собрался уложить?

Габриэль меряет его долгим взглядом.

– Несбит, а ты знаешь, что если сложить вместе годы всех новеньких, да еще перемножить на количество раз, которое ты облапал каждую из них, то результат все равно получится меньше, чем возраст, который они тебе дают?

Несбит со смехом отвечает:

– Я-то да, а ты заметил, как здесь мало парней? На каждого мужика приходится по две бабенки как минимум, и некоторые из них наверняка…

– Отчаялись?

– Интересуются зрелыми мужчинами.

– Еще чего!

– И пусть это говорю я сам, но я в последнее время держу себя в хорошей форме. – Он хлопает себя по животу, и я отмечаю, что, действительно, там, где раньше был запас жира, теперь сплошь крепкие мышцы. Хотя, если подумать, толстых среди нас вообще нет: на нашей диете не разжиреешь. – Конечно, я немного старше…

– Немного! – хором откликаемся мы с Габриэлем.

– Да вы просто предубеждены против людей в возрасте, вот что я вам скажу, парни!

– Есть здесь одна женщина, которая, как я слышал, в восторге от тебя, Несбит, – говорит Габриэль. – Белая Ведьма. Блондинка.

– Ой, да здесь полно блондинок, – отвечает Несбит кокетливо.

– К тому же умница. Спортсменка, – продолжает Габриэль.

Несбит оглядывает новеньких.

– Хм-м? И которая же?

Габриэль молчит, и Несбит переводит взгляд на него.

– Ну? Давай, парень, колись.

– Она прибыла в лагерь вчера вечером.

– Селия? – Несбит корчит рожу и начинает хохотать.

Тут к нам подходит Адель и говорит:

– Селия зовет тебя на два слова, Несбит.

– Ха! А что, может, вы и правы, парни. – Он встает, отряхивается. – Что поделаешь, времена нынче тяжелые, обстоятельства отчаянные, и все такое прочее.

– И тебя тоже, – добавляет Адель, и я поднимаю голову, но обнаруживаю, что смотрит она вовсе не на меня, а на Габриэля.

Адель уводит их к Селии. Греторекс, наверное, тоже у нее, раз ее нет на площадке с новенькими. Остается ждать, когда позовут и меня.

Не проходит и часа, как Адель возвращается за мной. Селия сидит у костра, Греторекс – справа от нее, Несбит и Габриэль стоят слева. И все они смотрят, как я подхожу к ним. Несбит, похоже, нервничает, он шепчет что-то на ухо Габриэлю.

Я приближаюсь, Габриэль идет мне навстречу. Вид у него до того серьезный, что я немедленно напрягаюсь. Понятия не имею, о чем тут у них шла речь, но явно ни о чем хорошем.

Я останавливаюсь. Габриэль тоже, он стоит прямо передо мной, частично закрывая от меня Селию, касаясь меня плечом. Он очень близко, но не отталкивает меня своим телом, а просто налегает на мою руку.

– В чем дело? – спрашиваю я его.

– Селия все тебе объяснит, только, пожалуйста, Натан, постарайся сохранять спокойствие.

Селия говорит:

– Садись, Натан. Нам надо поговорить.

– Я могу говорить и стоя.

Тогда Селия тоже встает, за ней Греторекс.

– Произошли некоторые события, о которых я должна тебе рассказать. Кое-кто из Черных в главном лагере выражает недовольство. Особенно усердствует Гас и еще некоторые.

Я знаю Гаса, видел его пару раз, причем в нашу последнюю встречу мой отец отрезал ему ухо за то, что он нападал на меня. Не удивительно, что теперь он мутит воду.

– Вот почему я попросила Ван вернуться, – продолжает Селия. – Она пользуется большим уважением среди Черных. Точнее, как среди Черных, так и среди Белых. Она сумеет утихомирить всех.

– Ты когда-нибудь дойдешь до дела? – спрашиваю я.

– Причина возмущения Черных – пленница, которую мы там держим.

– Пленница?

Я чувствую, как у меня перехватывает горло, я не могу вздохнуть и уже знаю, что будет дальше, хотя не отваживаюсь даже подумать об этом – вдруг я ошибаюсь? – и, когда Селия все с тем же непроницаемым лицом добавляет: