Джо Аберкромби - Красная страна Страница 15

– А что занесло вас так далеко?

Лэмб неторопливо закатал влажные рукава рубахи, обнажая могучие предплечья, покрытые седыми волосами.

– Я кое-кого преследую.

Рыжий снова оглянулся. Целая буря подергиваний пробежала по его лицу и плечам. На этот раз он не отвел взгляд. Шай позволила ножу выскользнуть из рукава и спрятала его за рукой, сжимая в потной и горячей ладони.

– Зачем? – спросил трактирщик.

– Они сожгли мою ферму. Украли моих детей. Повесили моего друга, – проговорил Лэмб без всякого выражения и поднял кружку.

Повисла такая тишина, что было слышно, как он глотал. Один из торговцев даже обернулся, его брови поползли на лоб. «Шляпа» придвинул свою посудину, и Шай заметила, как напряглись сухожилия на его запястье. В этот миг вошел Лиф и остановился на пороге, растерянный и напуганный. Но все, не отрываясь, глазели на Лэмба, поэтому пропустили появление парня.

– Плохие люди, вне всяких сомнений, – продолжал северянин. – Они похищали детей по всей Ближней Стране и оставляли за собой след из повешенных. За последние несколько дней я похоронил, пожалуй, дюжину.

– И сколько этих ублюдков?

– Человек двадцать…

– Может, собрать парней и попробовать их отыскать? – спросил трактирщик, хотя казалось, что он-то как раз останется и будет продолжать натирать кружки. Но у кого повернулся бы язык обвинить его?

– А смысл? – Лэмб покачал головой. – Они уже далеко отъехали.

– Правда? Ну, ладно… Но я уверен, правосудие рано или поздно догонит их. Как говорится, возмездие неотвратимо.

– Правосудию придется удовольствоваться тем, что я от них оставлю, когда догоню. – Лэмб наконец-то закатал рукава так высоко, как хотел, и привалился боком к стойке, глядя прямо на тех троих. Шай ожидала всякого, но только не беспечно болтающего, беззаботно улыбающегося Лэмба, которого вроде как ничего и не тревожило. – Когда я говорил, что они далеко отъехали, то слегка слукавил. Трое из них отбились от остальных.

– Это точно? – спросил «Шляпа», вмешиваясь в беседу с трактирщиком так нагло, как вор срезает кошелек в суматохе.

– Точнее не бывает, – Лэмб твердо встретил его взгляд.

– Три человека, ты говоришь? – Рука Красавчика поползла вдоль пояса к топору.

В воздухе тяжелым облаком повисло ожидание грядущих неприятностей.

– Эй, погодите, – сказал хозяин постоялого двора. – Мне не нужны разборки…

– Я тоже не хотел разборок, – согласился Лэмб. – Но ветер дует вопреки нашему желанию. И у всех неприятностей привычки такие же. – Он откинул влажные волосы с лица. Широко распахнутые глаза северянина сияли, рот приоткрылся, дыхание участилось. Он улыбался. Но не как человек, ищущий решение сложной задачи, а как человек, который занимается любимым делом или получает удовольствие, скажем, от вкусной еды. Внезапно Шай совсем по-иному оценила шрамы, испещрявшие лицо отчима, и ощутила холодок, расползающийся вдоль хребта в руки и ноги и заставляющий стать дыбом каждый волос на теле.

– Я выследил этих троих, – проговорил северянин. – Встал на их след и гнался два дня.

Воцарилась томительная пауза. Трактирщик отступил, не выпуская кружку и полотенце из рук. Призрачная тень улыбки еще цеплялась за его лицо, но остальные уже поняли все. Трое преследуемых развернулись к Лэмбу и слегка расступились, оказавшись спиной к Шай, и она осознала, что крадется вперед, словно протискиваясь через мед и цепляясь дрожащими пальцами за рукоять ножа. Каждое мгновение растягивалось длиною в век, а дыхание раздирало глотку.

– И куда привел след? – спросил «Шляпа» осипшим голосом, почти беззвучным на последнем слове.

Лэмбова улыбка растянулась от уха до уха. Словно он сегодня отмечал свой день рождения.

– Прямо под ваши гребаные ноги.

«Шляпа» откинул плащ. Ткань еще парила в воздухе, когда он потащил из ножен меч.

Северянин запустил в него тяжелой кружкой. Удар пришелся прямо в лоб, и «Шляпа» упал, облитый пивом.

Стул противно заскрипел, когда фермер, пытаясь отшатнуться, перевалился через него.

Рыжий шагнул назад, освобождая место для драки или от страха, а Шай, обхватив его левой рукой, прижала нож к горлу.

Кто-то закричал.

Лэмб пересек комнату одним прыжком, поймал запястье Красавчика, когда он почти вытащил топор, выкрутил руку, в то же время вытащил нож у него из-за пояса и воткнул в пах. Двинул лезвие вверх, вспарывая живот. Брызги крови полетели во все стороны. Красавчик издал булькающий вопль, ужасно громкий в замкнутом помещении, и упал на колени, выпучив глаза и пытаясь удержать вываливающиеся кишки. Стукнув черенком ножа по затылку, Лэмб «вырубил» его и положил конец крику.

Женщина-купец вскочила, открыв рот.

Рыжий задергался в объятиях Шай. Она сжала его покрепче и прошептала в ухо, усиливая давление ножа: «Успокойся!»

«Шляпа» с трудом поднимался на ноги. Из рассеченной кружкой кожи на лбу текла кровь, заливая глаза. Лэмб схватил его за шею и, приподняв легко, как тряпичную куклу, ударил лицом о барную стойку. И еще раз. Череп трещал, как глиняный горшок. Потом опять. Голова «Шляпы» безвольно болталась. Капли крови попали на передник трактирщика, на стену за его спиной, даже на потолок. Лэмб высоко поднял нож. Его лицо все еще озаряла та самая безумная улыбка. Потом лезвие расплылось, превращаясь в поблескивающее пятно, и прошло сквозь спину человека, пригвождая его к стойке, которая раскололась вдоль. Он так и остался висеть, не доставая ногами до пола. Только башмаки скребли по доскам. А кровь растекалась, словно пролитая выпивка.

По мнению Шай, все это заняло времени не больше, чем три вдоха-выдоха, если бы она не затаила дыхание. Ее бросило в жар, голова кружилась, мир заиграл слишком яркими красками. Она моргнула, не вполне отдавая себе отчет, что же произошло. Но не двинулась с места. Она не шевелилась, и никто не шевелился. Только Лэмб шагал вперед – глаза блестели от слез, одна половина лица изуродована шрамами и забрызгана кровью, губы растянуты в безумной улыбке, обнажая зубы. На каждый выдох он издавал приглушенный рык, будто занимаясь любовью.

– Мать вашу, мать вашу… – хныкал Рыжий.

Шай прижатием лезвия ножа к кадыку снова утихомирила его. Здоровенный тесак, размером почти с меч, был засунут у него за пояс, и свободной рукой она вытащила оружие. Подошедший вплотную Лэмб, который едва не касался головой низких стропил, протянул руку и, сграбастав Рыжего за ворот рубахи, вырвал его из ослабевшей хватки Шай.

– Говори!

Северянин дал парню пощечину, настолько сильную, что мог сбить с ног, но сам же и удержал его.

– Я… – проблеял пленник.

Лэмб ударил его снова. От громкого звука вздрогнули купцы в дальнем конце комнаты.

– Говори!

– Чего тебе?

– Кто у вас главный?

– Кантлисс. Его так зовут. – Рыжий торопливо заговорил, захлебываясь слюной и путаясь в словах. – Грега Кантлисс. Я не знал, что они настолько плохие. Просто хотел перебраться отсюда в те края. И заработать чуток деньжат. Я работал на востоке, на переправе. А потом после дождя паром смыло… Я… – Удар. – Мы не хотели этого. Поверьте мне… – Удар. – Среди них есть полные отморозки. Северянин по кличке Рябой. Он стрелял в старика. А все смеялись…

– Ты видел, чтобы я смеялся? – Лэмб шлепнул его снова.

– Я тоже не смеялся! – Рыжеволосый попытался прикрыться слабой рукой. – Мы не хотели участвовать во всех этих убийствах. Потому и ушли от них! Кантлисс обещал нам, что просто ограбим кого-нибудь. А оказалось – мы крадем детей…

Удар Лэмба прервал его словоизлияния.

– Зачем он крал детей?

И подстегнул желание говорить еще одной пощечиной. Лицо парня перекосилось и раздулось с одной стороны. Из носа текла кровь.

– Он говорил, у него есть покупатель. Мы станем богатыми людьми, если доставим детей к нему. Говорил, что дети должны быть невредимы, ни одного волоска на головах. Требовал, чтобы в пути они не нуждались…

– Путь куда? – Очередной удар Лэмба.

– Для начала в Криз, он говорил.

– Это в верховьях Соквайи, – сказала Шай. – Ехать через всю Дальнюю Страну.

– Кантлисса ожидает лодка. Он поднимется вверх по реке… вверх по реке…

– Очень смешно. Потом куда?

Рыжий обмяк, едва ли не потеряв сознание. Веки едва трепетали.

– Не говорил. При мне не говорил. Может, Тэвернер знал… – его взгляд скользнул по трупу, прибитому ножом к стойке бара.

«Вряд ли он что-то способен рассказать», – подумала Шай.

– Кто покупает детей? – спросил Лэмб.

Рыжий качал избитой головой, будто пьяный. Лэмб шлепнул его снова, снова и снова… Одна из купчих спрятала лицо в ладонях. Вторая глядела твердо, но мужчина, сидевший рядом, насильно усадил ее на стул.

– Кто покупает?

– Не знаю, – шепеляво ответил парень, пуская розовые пузыри с разбитых губ.

– Стой на месте.

Лэмб отпустил Рыжего, вернулся к «Шляпе», вокруг башмаков которого натекла алая лужа, снял меч с его пояса, вытащил нож из-под плаща. После перевернул ногой Красавчика, который вперился безжизненным взглядом в потолок, в то время как его кишки вывалились из живота. Северянин взял его мокрую от крови веревку, вернулся к пленному и начал обвязывать один конец вокруг его шеи. Шай наблюдала за этим, оцепенев и ощущая противную слабость. Немудреные узлы, но вполне надежные. Потом Лэмб потащил парня к двери, а тот поплелся за ним, как побитая собака.