Морган Райс - Рыцарский турнир Страница 15

Когда первая горгулья подобралась близко и нацелилась клыками Тору в лицо, он опустил меч и разрубил её надвое. Кровь брызнула во все стороны, а горгулья кувырком полетела вниз.

Тут же подоспела другая, за ней – ещё одна, и Тор оказался в окружении. Он вертелся вправо и влево, пригибался и рубил чудовищ. Одной из тварей он отрезал когтистые лапы, другой – крылья, а когда третья царапнула его плечо, пригнулся и снизу воткнул ей кончик меча в незащищённое брюхо.

Горгульи роились вокруг него, но Тор встречал их бесстрашно и дрался, как одержимый, как человек, которому нечего было терять. Меч Мёртвых ему помогал, почти ожив в его руке. Он гудел и свистел, указывая нужное направление, ведя Тора за собой, подталкивая его к верным ударам и блокам. У Тора будто появился настоящий напарник. Меч жужжал и пел, рассекая воздух и оставляя за собой кровавый след. Ошмётки горгулий дождём падали в бушевавший внизу океан.

Ликополз присоединилась к битве, отбиваясь когтями от горгулий, которые смели на неё напасть. Она была совсем юной, но норовистой и отважной. Её острые, как бритва, когти легко пронзали горгулий и разрезали их пополам раньше, чем те успевали её достать. К тому же, она умудрялась протягивать лапы и хватать некоторых чудовищ за головы, чтобы потом с хрустом сминать их черепа, а других ловила и швыряла вниз или в их соплеменниц. Тех же, кто подлетал совсем близко она кусала, широко разевая пасть и впиваясь зубами в их бока, заставляя верещать от боли.

В конце концов, когда на помощь первым горгульям прилетел ещё один рой, Ликополз запрокинула голову, издала пронзительный крик и выпустила струю огня. Её огонь был пока не таким сильным, как у её родителей, но достаточным, чтобы повергнуть горгулий в панику. Дюжины мелких крылатых монстров захлебнулись пламенем, их крылья обуглились, и они с воплями рухнули вниз, в пенные волны.

Тор был поражён мощью Ликополз. Он не ожидал от неё такого пламени, и по испуганным глазам последних выживших горгулий было понятно, что для них оно тоже стало сюрпризом. Они развернулись и полетели прочь, торопясь вернуться к своей стае.

"Быстрее, Ликополз, быстрее!" – крикнул Тор и прижался к ней всем телом, и она, разъярённая больше прежнего, снова набрала скорость.

Ликополз не нужно было подгонять. Она летела, как выпущенная из лука стрела, так, что Тор не успевал дышать, и в багряных лучах начинавшегося заката они подлетали всё ближе к горгульям. Твари больше не смели оборачиваться, а только чаще махали крыльями, чтобы удрать.

Тор наконец-то снова увидел Гувейна, и его сердце забилось чаще. Он был так близко, что ничто больше не могло их разделить. Он собирался уничтожить всех до последней горгулий, и вскоре прижать сына к себе.

Тор на секунду перевёл взгляд на горизонт и не поверил своим глазам. Он несколько раз моргнул, чтобы убедиться, что ему не померещилось. Там, в небе, появилось что-то похожее на водопад. Он простирался во все стороны, насколько хватало глаз, и вода в нём была алого цвета. Она стекала с небес прямо в океан, и поток был таким плотным, что сквозь него ничего не было видно, зато было слышен его оглушительный рёв. Тор начал понимать, что это был водопад крови.

Торгрин внезапно осознал, что этот водопад служил барьером и закрывал вход в другой мир – в Землю Крови. И когда он увидел, что горгульи летят туда, он мгновенно понял, что там они надеются найти безопасное укрытие.

"БЫСТРЕЕ!" – крикнул он.

Ликополз полетела ещё быстрее, сократив расстояние до пятидесяти футов, потом до тридцати… до десяти… Водопад стоял перед ними стеной и шум его был невыносим.

Горгульи оказались чуть быстрее, и, не успел Тор их догнать, как они нырнули в поток крови и растворились в нём.

Тор собрался с духом и приготовился лететь за ними, но Ликополз, к его удивлению, вдруг замерла в воздухе, вздыбилась и отказалась касаться потока. Тор не мог понять, в чём дело. Ликополз будто испугалась.

Она махала крыльями, вися на одном месте, выгибая спину и крича, и Торгрин понял, что проход был каким-то образом заколдован и она просто не могла войти в Землю Крови. Тор покраснел, понимая, что горгульи на это и рассчитывали.

Расстроенная Ликополз не переставала кричать, всё пытаясь пробить невидимое препятствие, но не могла.

Сердце Тора сжалось, когда его сын вместе с горгульями исчез из виду за водопадом.

Ему нужно было найти решение. Он опустил голову и вперился в океан – вдалеке, на горизонте, виднелся корабль с его братьями по Легиону, которые всё время плыли по его следу. Тор направил Ликополз в противоположную сторону и вниз, навстречу своим друзьям, зная, что другого выбора у него нет. Если Ликополз не могла войти в Землю Крови, значит Тор должен был попасть туда без неё.

Ликополз перенесла Тора к кораблю, нырнула вниз и замедлилась, позволив ему спрыгнуть на палубу. Он смотрел на неё снизу вверх и видел, как разочарованно трепещут её и крылья и как сильно ей хочется, чтобы он снова её оседлал.

Тор покачал головой.

"Нет, Ликополз", – сказал он ей. "Там, куда мне нужно, ты не пригодишься. Зато ты можешь помочь мне кое в чём другом: лети и найди мою любимую. Найди Гвендолин, где бы она ни была. Передай ей, что я жив. Что Гувейн жив. И спаси её, что бы ей ни угрожало".

Ликополз понимающе вскрикнула, но осталась парить над кораблём, явно не желая расставаться с Тором.

"ЛЕТИ ЖЕ!" – приказал он ей твёрдо.

Ликополз нехотя развернулась и улетела, растворяясь в облаках.

Остальные собрались на палубе вокруг Тора и изумлённо смотрели на него. Он же смотрел далеко вперёд, туда, где шумел водопад крови. Он знал, что нужно делать.

"Братья и сёстры", – обратился он к ним. "Сегодня вечером мы попадём в Землю Крови".

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

Гвендолин рядом с Королевой, которая вела её по изящным золотым надземным переходам, соединявшим большинство зданий в столице Перевала. У них под ногами была тропинка, мощёная брусчаткой из чистого золота, и возвышавшаяся на пятнадцать футов над городскими улицами. Этими переходами пользовались только члены королевской семьи – так они добирались из замка в любой уголок столицы. За Гвен и Королевой шли придворные слуги и несли над ними зонтики, защищая их от солнца.

Королева, в знак особого расположения, настояла на этой экскурсии, и теперь нежно держала Гвен под руку. Она с удовольствием показывала гостье все достопримечательности, указывала на дома с необычной архитектурой, рассказывала о разных районах своего древнего города. Гвендолин было с ней легко – ей уже давно не хватало такой подруги. Иногда в Королеве ей даже виделась заботливая мать, которой у неё никогда не было.

Это заставило Гвен задуматься о своей настоящей матери. Та была холодной и жёсткой королевой, всегда мыслившей категориями блага для своего государства, даже если это противоречило интересам её семьи. Она всегда была отстранённой и строгой матерью, и Гвен бесконечно ругалась с ней и боролась за право на свои собственные решения. Гвендолин вспомнила, как познакомилась с Торгрином, и как это обернулось бесконечными попытками её матери не дать им быть вместе. От этих воспоминаний в ней вновь ожили старые горечь и обида.

Затем цепочкой потянулись другие картины из прошлого, другие места. Гвен вспомнила балы при дворе отца, куда все надевали свои лучшие наряды, рыцарские турниры, фестивали – долгие годы изобилия и беспечности, добрые времена, которым, как ей тогда казалось, не будет конца. Ей вспомнился Торгрин, каким она впервые его увидела – юным наивным парнем, в первый раз попавшим в Королевский Двор. Это было будто в другой жизни. Ей казалось, что она с тех пор сильно постарела – столько всего изменилось в её жизни. Даже здесь, посреди великолепия этого места, ей не удавалось представить, что дни покоя и безопасности снова могут для неё наступить.

Гвендолин отвлеклась от мыслей, когда Королева потянула её за собой и указала вперёд.

"В этом квартале живёт большинство наших подданных", – с гордостью сказала она.

Гвендолин посмотрела на открывавшийся с перехода потрясающий вид на город, и в который раз благоговейно замерла перед его причудливой красотой. Дома были один удивительней другого – всех форм и размеров, из мрамора и известняка – и все они тесно жались друг к другу, создавая ощущение уюта. Город выглядел очень обжитым: по мощёным мостовым медленно брели лошади с тележками, вдоль тротуаров торговцы зазывали прохожих в свои лавки, и всюду пахло готовящейся едой, свежими спелыми фруктами и вином. Там были самые разные магазины: кожевенники продавали шкуры, кузнецы – оружие, ювелиры – сверкающие драгоценные камни. Горожане, все одетые с иголочки, с достоинством прогуливались мимо всего этого, наслаждаясь роскошью и гармонией.

Гвен подняла голову и окинула взглядом мощные укрепительные сооружения вдоль городских стен – там, высоко на древних камнях стояли рыцари в сияющих на солнце доспехах. Отсюда она увидела и замок, который возвышался над городом, как дозорный, и на всех его парапетах тоже дежурили рыцари – образцы силы и безупречной дисциплины. Вдалеке тихо звонили колокола, внизу на улицах лаяли собаки, а дети, гоняясь за ними, и визжали от восторга. Ласковый бриз, насыщенный влагой с озера, на ходу касался щёк Гвен, и она всё больше убеждалась в том, что это место было настолько совершенным, насколько можно было вообразить. Воды озера вдалеке окаймляли идиллический пейзаж тонкой серебристой полоской, за которой бледными силуэтами вздымались окутанные дымкой пики Перевала, создавая ощущение ещё большей защищённости.