Бром - Крампус, Повелитель Йоля Страница 17

– Они идут, – сказал высокий «черт». – Посмотрите… Посмотрите, вот они!

И Джесс увидел две тени, что неслись по шоссе галопом, по направлению к ним. Джесс сначала даже не понял, что это перед ним такое. Выглядели они как какие-то лохматые собаки, или, может, волки, только огромные – размером почти с быка. Они были меньше чем в сотне ярдов, и расстояние это стремительно сокращалось.

– Езжай! – заорала женщина, и все «черти» подхватили: – Езжай! Езжай! Езжай!!!

Джесс прекрасно их понимал: кем бы те лохматые ни были, сводить близкое знакомство с этими тварями он не собирался. Он решительно нажал на газ, и пикап тронулся с места. Восьмицилиндровик кряхтел и стонал, и стрелка спидометра медленно ползла вверх: двадцать… тридцать… сорок.

– Ну, давай же! – заорал он на старенький «Ф-150». – Давай, детка! Ты можешь!

Глава пятая

Монстры

Они потеряли волков из виду по крайней мере десять миль назад, но все «черти», как один, продолжали неотрывно смотреть на дорогу позади них. Никто не сказал ни слова, пока они не выехали на Восьмое шоссе, следуя вдоль берега Коул-ривер. Местность вокруг была холмистая и пустынная. Поскольку никто его пока не убил, Джесс подумал, что, может, у него есть еще шанс выбраться из этой передряги живым.

– Ну, – сказал он. – Где мне вас высадить?

Женщина-«черт» изучающе посмотрела на него. Огонь у нее в глазах угас, они не пылали как раньше, но тревожный оранжевый оттенок все же остался. Откинув капюшон куртки, она сухо ему улыбнулась и помотала головой. Волосы у нее были темные, тусклые, и сальные, очень короткие, будто обрезанные ножом. Серая кожа вся испятнана чем-то черным, и поэтому угадать возраст странной незнакомки было нелегко, но Джесс прикинул, что ей не было еще и двадцати. Окно между кузовом и кабиной отодвинулось, и один из «чертей» сунул голову в кабину. Он явно был постарше: лет около пятидесяти, лицо все в морщинах, и черная лохматая борода.

– Они от нас отстали!

– Нет, – поправил его сидевший рядом «черт». Это был тот, высокий, с рогами и в медвежьей шкуре. Его кожа, как и у других двух рогатых монстров, сидевших рядом с ним, была вся в черных пятнах – краска, или, может быть, деготь, – будто он нарочно пытался сделать ее как можно темнее. Высокий «черт» сидел пригнувшись, стараясь не задевать рогами крышу кузова. – Никогда они от нас не отстанут. Пока вороны за нами следят, – говорил он размеренно, и немного скованно; Джесс подумал, что парень, должно быть, из какого-то местного племени.

Женщина опустила окно со своей стороны и высунула голову, вглядываясь в ночное небо; в кабину ворвался порыв ледяного ветра. Она села на место.

– Их не видно. По крайней мере, я ничего не увидела.

– Они здесь, – сказал высокий. – Я их чую.

– Я лично ничего не чую, – сказал бородатый. – Откуда такая уверенность?

Высокий посмотрел на него с жалостью.

– Только не надо на меня так смотреть. Ненавижу этот взгляд, – бородач помолчал с минуту. – Ну… и что же мы собираемся с ними сделать?

– Сделать? – переспросила женщина. – Мешок у нас. Сделать мы можем только одно.

– Что? – закричал бородатый. – Просто отправимся обратно в пещеру? Но тогда мы просто приведем чудовищ прямо к нему. Не говоря уж о том, что и прямо к нам. Да это же западня!

– Выбора у нас нет, – ответила она. – Таков был его приказ.

– Что ж, остается только надеяться, что наш старина Высокий-и-Ужасный сможет освободиться прежде, чем они до нас доберутся. Иначе нас всех ждет кошмарная смерть.

Все примолкли, и только одинокий дворник, скрипя, елозил туда-сюда по стеклу. Все они смотрели назад, на покрытую раскисшим снегом дорогу, убегавшую из-под колес в красном свете задних фонарей. Джесс заметил того, который получил пулю в лицо, – «черт» сидел, стиснув щеку; между пальцами сочилась кровь. Ему подумалось, что этот вряд ли продержится долго. А после того, как он увидел этих волков, было ясно, что никому из них долго не продержаться.

– Ну, ребята, – сказал Джесс, – было время подумать, где вас высаживать?

Они не обратили на него никакого внимания.

– Мы хоть в нужную сторону едем? – спросила женщина.

– Откуда мне-то знать? – ответил бородатый «черт».

– Ну, может, Макву спросишь.

Тот поморщился, но так и сделал, и вскоре между ним и типом в медвежьей шкуре разгорелась оживленная дискуссия, сопровождаемая бурной жестикуляцией. Потом бородач опять сунул голову в кабину.

– Да, похоже, мы едем, куда надо.

– Ты уверен? – спросила женщина.

– Нет, я не уверен. Но Великий Вождь Всезнайка считает именно так. И когда он бывал неправ?

Женщина пожала плечами.

Маква сунул руку в кабину, ткнув пальцем в направлении хребта, еле различимого на фоне темного неба.

– Н-да, мы поняли, – сказал бородач.

– Эй, а я знаю, где мы, – добавила женщина. – Тут должна быть дорога, где-то через милю, – она посмотрела на Джесса. – Понял? Как увидишь проселок, сворачивай.

– Ладно, конечно. Приторможу, и вы выпрыгнете.

– Нет, ничего подобного ты не сделаешь, – она посмотрела на него с грустью и мягко добавила: – Мне страшно жаль, но ты теперь в этом крепко замешан. Ты нам нужен – завезешь нас в горы, как можно выше.

– Ну, барышня, – сказал Джесс. – Я что-то не в настроении лезть в горы… Только не сегодня. Высажу вас здесь, и точка.

Она ткнула его пистолетом под ребра.

– Я тоже не в настроении стрелять в тебя, но я это сделаю.

Джесс кинул на нее быстрый, сердитый взгляд.

– И я не барышня. Меня зовут Изабель. – Немного помолчав, она спросила: – А тебя? Есть у тебя имя?

– Да, вообще-то есть. Я – Джесс.

– Ну, привет, Джесс. А это – Вернон.

Бородатый «черт» улыбнулся и протянул руку.

– К вашим услугам, – по тому, как он это сказал, Джессу стало ясно: бородач не отсюда. Откуда-то с Севера, наверное. На протянутую руку Джесс посмотрел так, будто Вернон, по меньшей мере, на нее наплевал.

Улыбка «черта» увяла, и он убрал руку.

– Н-да, что ж… Вот этот исключительно неотесанный субъект, – тут он повел рукой в сторону высокого «черта» в медвежьей шкуре – Маква. Рядом с ним – Випи, а этот невезучий джентльмен с дырой от пули в лице – его брат, Нипи.

У Джесса появилось ощущение, что, несмотря на внешность, в этих созданиях – или людях, кем бы они ни были – отчаяния и страха было явно больше, чем желания кому-либо навредить. В любом случае, лично против него эти ребята, кажется, ничего не имели. Он, конечно, понимал, на что они способны – Линэрд с перерезанным горлом все еще стоял у него перед глазами, – но решил, что, может, они были не такими уж кровожадными монстрами, какими он их себе представлял поначалу. Но, как ни крути, отчаявшиеся люди бывают способны на страшные вещи, и Джесс решил, что, чем скорее он с ними расстанется, тем больше у него будет шансов дожить до завтра.

– Ребят, а что вы вообще такое?

– То есть? – спросила девушка.

– То есть – «то есть»? Вы, там, вервольфы, лешие какие-нибудь, или просто запоздали с Хэллоуином?

– Ну нет, – раздраженно ответила она, – ни то, ни другое, ни третье, спасибо большое. Я – такой же человек, как и ты.

Джесс рассмеялся, не слишком сочувственно:

– Нет. Совершенно точно не такой же, как я.

– Крампус зовет нас Бельсникелями, – вмешался Вернон. – Тебе придется спросить у него самого, что именно имеется в виду, – и горько он добавил: – Но как ни называй, это значит, что мы его слуги… его рабы.

– У меня есть другая идея, – сказал Джесс. – Может, вы меня просто отпустите? Без машины. А я попытаю удачи – глядишь, кто подвезет.

Изабель помотала головой:

– Прости, Джесс. Не получится.

– Черт, почему нет? Я вам свой гребаный пикап отдаю! Что вам еще-то от меня надо?

Никто не ответил.

– Ну?

– Никто из нас не умеет водить.

– Что? – Джесс уставился на нее, а потом расхохотался. – Да ты меня разыгрываешь?

Изабель нахмурилась.

– Мне еще шестнадцати не стукнуло, когда я ушла из дому. А у мамани уж точно машины не было.

– А как же старина Вернон? Или индейцы?

На это Изабель улыбнулась.

– Я бы посмотрела, как эти шауни пытаются водить. То есть, если меня в машине не будет. И я думаю, последним, чем управлял Вернон, была лошадь.

Бородач вздохнул:

– Когда я был человеком, автомобили встречались еще не слишком часто.

– О чем это ты?

– Дело в том, – сказал Вернон, – что мы все немного старше, чем кажемся. Мне было сорок девять, когда я занимался исследованиями этой части страны. Я тогда работал на Фэйрмонтскую угледобывающую компанию. Это было около тысяча девятьсот десятого года. А Изабель… ее мы нашли где-то…

– Это была зима семьдесят первого. Значит, мне сейчас где-то в районе пятидесяти.

Джесс уловил в голосе женщины печаль. Он покосился в ее сторону. Изабель молча глядела в окно, в темноту. Пятидесяти ей было дать нельзя. Никак.