Кертис Джоблинг - Тень Ястреба Страница 18

Дрю подумал, не злобная ли это шуточка в стиле братьев-горилл. Однако, судя по их виду, это не так. Стамм рассмеялся, но не зло. Смех у него оказался низким, рокочущим.

– Я не знал, как себя вести, – пробормотал Дрю. – Я не привык убивать кого-либо без веских на то оснований, а что они мне сделали, те трое?

– Но я же говорил перед тем, как тебя повели в клетку, что те трое преступники, которых объявляли в розыск по всему миру, – сказал Криг. – Думал, что после этого тебе будет легче настроиться на драку.

– Что ты имеешь в виду?

– Эти трое – убийцы, Волк. Их купил Игнус для своих представлений. Никто из них не выйдет отсюда живым.

– Похоже, Игнус отчасти прав, если так, – заметил Дрю.

– Покупая жизни этих убийц, Игнус думал только о своей выгоде, – сказал Стамм. – На справедливость ему плевать. Он просто хочет, чтобы на его арену выходили самые лучшие убийцы.

Дрю оглянулся через плечо на гладиаторов, которые продолжали следить за ним.

– Они знают Джоджо. Он раньше тоже дрался здесь, на арене?

– Да, он был одним из них, гладиатором, и очень хорошим – для человека, – сказал лорд-носорог, забрасывая себе в глотку пригоршню риса. – Кесслар заключил с Игнусом сделку и перекупил Джоджо для себя. Сам понимаешь, Джоджо крупно повезло, но он редкое исключение из общих правил.

– Джоджо безжалостный убийца, – сказал Дрю. Он не видел Джоджо после того боя в Печи и хотел бы знать, что с ним стало теперь.

– Юный Волк быстро соображает, – хмыкнул Стамм, выскребая толстыми грязными пальцами из своей миски остатки риса и отправляя их в рот.

– Но почему Игнус швырнул его на арену? – покачал головой Дрю.

Криг наклонился ближе и сказал, понизив голос:

– Игнус и его братья хозяйничают в Скории безраздельно. Приехав к Игнусу, человек остается его гостем только до тех пор, пока не потеряет благосклонность хозяина. Похоже, Кесслар сильно рассердил Игнуса, когда его хваленый гладиатор не оправдал надежд Ящерицы. Речь, как понимаешь, идет о тебе.

– Игнус считает, что лорд-козел опозорил его, – вставил Стамм. – И забрал у Кесслара Джоджо как плату за плохо выполненную работу. Ящерица заплатил за тебя целую кучу золота, Волк.

Подошел Бегемот, присел на дальний край скамьи – Дрю почувствовал, как она наклонилась под его тяжестью.

– Хочешь присоединиться к нам? – спросил Дрю, надеясь растопить лед в отношениях между оборотнями.

Бегемот медленно повернулся, готовясь отправить в рот первую порцию еды. Глаза у него были расставлены шире, чем обычно у людей, кожа толстая и грубая – настоящая шкура, почти как у того Зверя, который скрывался внутри него. Не говоря ни слова, Бегемот поднялся. Если у Дрю и были опасения, что он чем-то обидел гиганта, они рассеялись, когда тот подошел ближе – земляной пол дрожал под его шагами.

– Благодарю, – сказал Бегемот, присаживаясь. – Можно просто присоединиться к вам, чтобы поесть, или для чего-то еще?

Стамм и Криг переглянулись, стараясь понять скрытый смысл вопроса, который задал Бегемот. Дрю не стал терять времени даром.

– Зачем еще ты мог бы присоединиться к нам?

– Та великая речь, с которой ты тогда обратился к нам, – мне она поначалу понравилась не больше, чем солнечный удар. Но теперь я убедился, что ты человек с убеждениями. Ты действительно намерен бежать из Печи, я не ошибся?

– Да, решил.

Стамм махнул рукой.

– Пустая трата слов. Говорить о побеге просто бессмысленно.

– Насколько бессмысленно? – упрямо возразил Дрю. – Я говорил о том, что вы, верлорды были величественными и благородными людьми. Посмотрите, во что вы превратились здесь.

– Тише, парень, – сказал Криг. Губы его загнулись, обнажая свои зубы, похожие на гранитные столбики. На всех оборотнях здесь были надеты серебряные ошейники, но при желании любой из них мог бы убить Дрю и в своем человеческом обличье. Однако Дрю не отступал.

– Здесь, в Печи, вас заставляют выживать поодиночке, каждый сам должен беспокоиться о своей шкуре. Но представьте, что будет, если мы объединим свои силы и выступим все вместе. Вам что, не хочется вновь увидеть свою родину?

– Наши родные места порабощены так же, как мы сами, Волк, – сказал Стамм. Он больше не улыбался, густая грива упала на лоб лорда-буйвола, затеняя его лицо, печальные глаза опустились и смотрели на землю. – Ты думаешь, Лиссия была первой страной, которую захватили Коты?

– Не нужно решать за меня, что мне делать, парень, – сказал Криг, качая головой.

– Если мы сбежим из Печи, мы сможем действовать вместе, Криг. Объединиться против нашего общего врага. Здесь ты все равно каждую минуту рискуешь своей жизнью – почему бы наконец не рискнуть ею ради благородного дела?

Криг сердито замахнулся на Дрю, но юный Волк был проворнее Носорога и увернулся. Беседа грозила перерасти в потасовку.

– Не трогай Волка, Криг, – сказал Бегемот. Криг заворчал, опустил руку, но продолжал сверлить Дрю сердитым взглядом.

– Он прав, – продолжил гигант. – Все мы попали в этот ад не по своей воле, у всех у нас есть причины свести счеты с Игнусом и его дружками вроде Кесслара и Котами.

– И с чего же вы предлагаете начать? – шепотом спросил Стамм.

– Думать – не самая моя сильная сторона, – вздохнул Бегемот. – Моя сила… в моей силе.

Дрю оглянулся на остальных гладиаторов. Галтусу и Облиссу доверять нельзя, но здесь могут быть и другие люди, желающие сбежать на волю. Он посмотрел на Табу, сидевшую за соседним столом, а затем неожиданно увидел знакомое лицо – этого человека только что вывел из маленькой больничной палатки мастер Гриффин.

– Простите, – сказал Дрю, вскочил и направился к палатке, лавируя между столами и игнорируя как мрачные взгляды Галтуса и Облисса, так и презрительные ухмылки Горилл.

Гриффин был погружен в разговор с этим человеком, они сблизили головы и говорили очень тихо. Дрю замедлил свои шаги. Похоже, эти двое были хорошо знакомы друг с другом. Старый гладиатор дружески положил руку на плечо человека, с которым разговаривал. «Почти по-отцовски», – подумал Дрю. Вот так же обнимал его самого в детстве Мак Ферран в тех редких случаях, когда хотел утешить разбившего коленку сына. Дрю подошел к говорившим почти вплотную. Человек, с которым разговаривал Гриффин, посмотрел на Дрю со смешанным выражением удивления и шока на лице, сам же Гриффин выглядел взволнованным.

– Могу тебе чем-то помочь, парень? – спросил жилистый старый гладиатор, поглаживая серебряный ошейник на своей морщинистой шее. «Так, значит, Гриффин тоже оборотень, – подумал Дрю. – И Игнус до сих пор держит его в ошейнике. Похоже, что свободным в Скории можно стать только на определенных условиях».

На шее человека, стоявшего рядом с Гриффином, тоже был надет ошейник. Новенький. Железный.

– И вы тоже, – сказал Дрю, прежде чем повернуться к новому гладиатору. Тот посмотрел на Дрю своим единственным глазом – другой он потерял в недавнем бою. – Но вообще-то я хотел потолковать с Джоджо.

6. Песня Сирен

…Она плавала в озере, кристально чистая вода расходилась кругами при каждом взмахе ее рук. Берег был почти рядом, над озером стояла звенящая, прекрасная тишина. Она была одна-единственная душа во всем мире, наслаждающаяся своим одиночеством. Перевернувшись на спину, она сделала несколько гребков, чувствуя упругое сопротивление воды, медленно двигаясь вперед, глядя в небо, ощущая, как нежно касаются ее кожи теплые лучи солнца. Она вытянула руки, снова перевернулась на грудь и теперь работала только ногами. С ее губ сорвался негромкий смешок. Она опустила голову под воду и открыла глаза.

Теперь ее окружила тьма. Там, на поверхности, стоял прекрасный солнечный день, а под водой притаилась непроглядная ночь. В сумрачной глубине замелькали неясные тени, они поднимались со дна, приближались. Лучи света проникали в толщу воды, в них загорались глаза чудовищ – ужасные, бледные, с крохотными зрачками. Она попыталась вынырнуть на поверхность, но ударилась головой о появившуюся на воде корку льда. Сквозь лед она видела солнечный свет – такой близкий и такой безнадежно далекий. Она заколотила руками по льду, пытаясь выбраться на поверхность. Снова посмотрела вниз, во тьму, почувствовала, как первая из призрачных теней схватила ее за ногу своими когтями и потащила ко дну, в черную глубину воды. От боли и страха она закричала – изо рта у нее вырвалось облако воздушных пузырей…

Бетвин открыла глаза. Ночной кошмар сменился темнотой каюты. Она посмотрела на соседнюю койку, где в полумраке можно было различить очертания тела спящей королевы Амелии. Бетвин протянула руку под одеяло, чтобы ощупать себе ноги – ей казалось, что в них до сих пор остаются вонзенные когти чудовища. Не обнаружив на ногах никаких ран, она наконец расслабилась и уронила голову на подушку.

Дикой кошке плохо спалось на борту «Мальстрема», хотя она выросла на острове, стоящем посреди озера, и ее отец, барон Мервин, лорд Роббена, часто брал ее с собой на лодке. Хорошие это были времена, счастливые. Но лениво кататься по спокойному озеру и жить на борту пиратского судна, бороздящего море, – это, согласитесь, далеко не одно и то же.