Н. Джемисин - Дни черного солнца Страница 2

– Думаю, если ты выйдешь на рынок, там твоя семья и найдется.

– Ох, благодарение Госпоже Небесной, – с облегчением произнесла женщина.

Должна сказать, эта фраза всегда казалась мне какой-то странной. А тетка обратилась уже ко мне:

– И тебе спасибо большое! Я, ты понимаешь, слышала кое-что про этот город… Мне не хотелось ехать сюда, но мой муженек, он у меня с Дальнего Севера, так вот ему ужас как хотелось посмотреть Дерево Небесной Госпожи… – Она глубоко вздохнула. – А как, ты говоришь, на рынок пройти?

Ну, наконец-то добралась до дела.

– Он находится в Западной Тени, а мы сейчас в Восточной. Коротко их еще называют Затень и Востень.

– Что-что?..

– Так их все здесь называют. Это на случай, если у кого дорогу спрашивать будешь.

– А-а. Но… Тень? Тут то и дело так говорят, хотя название города…

Я покачала головой:

– Верно, только люди, живущие здесь, называют город именно так.

И я указала вверх, туда, где смутно различала призрачно-зеленые переливы вечно шелестящей листвы Мирового Древа. Корни и ствол были для меня окутаны темнотой, ибо живая магия Древа пряталась под слоем коры в целый фут толщиной, но нежные листочки плясали и переливались на самом пределе моего зрения. Иногда я часами смотрела на них.

– Видишь? Ясного неба у нас тут не особенно много.

– Вижу… Понятно.

Я кивнула:

– Тебе нужно нанять повозку и доехать до корневой стены на Шестой улице, потом либо сесть на паром, либо подняться по ступенькам и пешком по туннелю. Сейчас там наверняка вовсю горят лампы, нарочно ради приезжих, так что все в порядке. Мало радости идти через корень в потемках… Мне-то без разницы! – И я улыбнулась, чтобы она перестала смущаться. – Но ты не поверишь, сколько народу начинает прямо с ума сходить, едва окажутся в темноте!.. В любом случае, как переберешься на ту сторону – ты уже в Затени. Там всегда полным-полно паланкинов, можешь нанять себе, а можешь дойти до Солнечного рынка пешком. Там не очень далеко, – главное, чтобы Древо было по правую руку и…

Она перебила меня, и в голосе звучал уже знакомый мне ужас.

– Этот город, он такой… каким образом я… я же заблужусь! Ох, демоны, мой муж, он еще хуже меня, все время потеряться норовит… Он же попробует вернуться сюда, а кошелек-то у меня, так что…

– Все в порядке. Все будет хорошо, – пообещала я с прекрасно отработанным сочувствием, наклонилась к тетке через стол, постаравшись не потревожить резные деревянные скульптуры, и указала на дальний конец Ремесленного ряда. – Если хочешь, могу порекомендовать толкового проводника. Он поможет добраться куда надо благополучно и быстро.

Сказав так, я заподозрила, что услуги проводника окажутся для нее дороговаты. А ведь в том переулке на ее семейство вполне могли напасть, ограбить, в камни превратить… Ну да, сэкономили денежку, а стоило оно того? Никогда я не понимала паломников и, наверное, не пойму.

– А… сколько? – с сомнением в голосе спросила она.

– Это ты у самого проводника спрашивай. Хочешь, позову?

– Я… – Она переминалась с ноги на ногу, прямо-таки излучая нежелание расставаться с деньгами.

– Или ты можешь купить вот это, – предложила я, развернулась на стуле и подняла с прилавка небольшой свиток. – Это карта. Указаны все святые места, в смысле, заколдованные детьми богов, вроде того переулка.

– Заколдованные? Так это какой-то богорожденный сделал?

– Скорее всего. Не вижу, с чего бы писцам об этом беспокоиться, как по-твоему?

Тетка вздохнула:

– Так эта твоя карта поможет мне добраться до рынка?

– Ну конечно.

Я развернула свиток, давая ей убедиться. Она долго рассматривала карту, быть может, старалась запомнить маршрут и обойтись без покупки. Что ж, пусть попробует. Если у нее вот так запросто получится выучить запутанные улицы Тени, еще и пересеченные корнями Древа и пометками о том или ином святом месте, грех был бы не дать ей посмотреть бесплатно.

– И почем? – спросила она, протягивая руку за кошельком.

Когда она наконец ушла и ее торопливые шаги стихли в общем гомоне Гульбища, ко мне неспешно приблизился Ойн.

– Ты сама любезность, Орри, – сказал он.

Я усмехнулась:

– А как же! Я, конечно, могла ей посоветовать пойти в тот же переулок и слегка задрать юбку… после чего она мигом перенеслась бы следом за благоверным и отпрысками. Но должна же я была о ее достоинстве позаботиться?

Ойн пожал плечами:

– Если они сами дотумкать не могут, ты тут ни при чем. – Он посмотрел вслед женщине и вздохнул. – Хотя, конечно, обидно – приехать в паломничество и в итоге полдня бродить, потерявшись!

– Может, однажды она эти полдня еще будет с наслаждением вспоминать…

Я встала и потянулась. Я просидела на этом стуле все утро, так что спина успела затечь.

– Присмотришь за моим лотком, хорошо? Пойду прогуляюсь…

– Лгунишка!

Я улыбнулась, узнав хриплый, ворчливый голос Вуроя, еще одного торговца. Он подошел и остановился рядом с Ойном. Я даже вообразила, как он его дружески приобнимает. Эти двое и Ру, тоже здесь торговавшая, жили втроем, и Вурой был тот еще собственник.

– Ты, – продолжал он, – просто хочешь заглянуть в переулок и проверить, может, тот дурень с мелким обормотом чего обронили, когда магия их подхватила!

– Зачем бы мне? – спросила я самым невинным тоном, хотя меня так и подмывало расхохотаться.

Ойн тоже едва сдерживал смешок.

– Найдешь чего, не забудь поделиться, – сказал он.

Я послала в его сторону воздушный поцелуй.

– Кто нашел – скачет, а потерявший плачет. Ну разве что ты за это со мной Вуроем поделишься?

– Кто нашел – скачет, – парировал он, и я услышала смех Вуроя, заключившего Ойна в объятия.

Я пошла прочь, сосредоточившись на легком постукивании своей палки. Сейчас небось целоваться начнут, а мне не хотелось этого слышать. Я, конечно, шутила, требуя «поделиться Вуроем», но… Сами подумайте, легко ли одинокой девице стоять в сторонке и наблюдать, как люди наслаждаются тем, чего самой ей не перепало?

Тот переулок расположен как раз поперек широкого Гульбища, составляя угол нашего Ремесленного ряда. Его легко отыскать: мостовая и стены мерцают, источая бледное сияние, беловатое на фоне всеобъемлющего зеленого свечения Мирового Древа. Мерцают они неярко; магии здесь, по меркам богорожденных, всего ничего. Даже смертный мог сподобиться на такое. Требовалось лишь высечь сигилу-другую… ну и потратить состояние на активирующие чернила. Я бы увидела тут разве что сеточку света, повторявшую линии строительного раствора, скреплявшего кирпичи. Однако магия совсем недавно сработала, а потому и сияла ярче обычного. Ей требовалось некоторое время, чтобы успокоиться.

Я остановилась у входа в переулок и внимательно прислушалась. Гульбище представляло собой широкий круг в центральной части города. Пешеходные дорожки соединялись здесь с улицами, по которым двигались повозки. Они окаймляли обширный участок, заполненный клумбами и деревьями. Паломники любили собираться здесь, на одной из многочисленных тропинок, потому что с площадки Гульбища открывался лучший во всем городе вид на Мировое Древо, – кстати, и мы, люди искусства, облюбовали Гульбище по той же причине. К тому же паломники обычно были не против у нас что-нибудь приобрести, – конечно, после того, как используют возможность помолиться этому своему не очень понятному новому богу. Тем не менее мы все время памятовали о Белом зале, высившемся поблизости. Порой казалось, что сверкающие стены и статуя Блистательного Итемпаса взирали на еретическую деятельность у своего подножия крайне неодобрительно. Правда, не в пример былым временам, орденские Блюстители Порядка в наши дни особой строгости не проявляли. Богов в мире сделалось много, и каждый из них вполне мог заступиться за своих верных[1], начни их кто притеснять. И вообще, в городе творилось столько магии, что ни у какого ордена просто рук не хватило бы отслеживать каждый случай… Это, правда, не значило, что всякий мог творить что хотел прямо у них под носом и не опасаться последствий.

Вот и я вошла в переулок лишь после того, как доподлинно убедилась, что поблизости отсутствовали жрецы. Некоторый риск, конечно, оставался – мало ли чего я за шумом Гульбища могла не услышать. В случае, если бы меня застукали, я собиралась соврать, будто потеряла дорогу.

Продвигаясь вперед в относительной тишине переулка, я тщательно обстукивала мостовую посохом – вдруг и правда обнаружится кошелек или еще что-нибудь ценное…

…И почти сразу почуяла запах крови.

Поначалу мой разум отмел его как решительно невозможный. В самом деле, волшебство переулка было предназначено как раз для того, чтобы держать его в чистоте. Всякий мусор и грязь, любой неодушевленный предмет примерно через час исчезал сам собой – и чистенький переулок вновь становился ловушкой для беспечных паломников. Про себя я давно уже решила, что младший бог, учинивший ловушку, имел острый ум, не упускавший никаких мелочей.