Джон Толкин - Хоббит Страница 21

– Сказать по правде, мы потеряли свои вещи, сбились с дороги и нуждаемся в помощи, – ответил Гэндальф. – На худой конец, в совете. Дело в том, что мы пришли из-за гор и по пути на нас напали гоблины…

– Гоблины? – Хозяин как будто слегка подобрел. – Напали, говоришь? А чего это вас к ним понесло?

– Мы никого не трогали, а они напали из засады, застали нас врасплох. Понимаешь, мы идем с запада… Ну, это долгая история…

– Ничего, послушаем. – Хозяин направился к двери в дом. – Пошли потолкуем. Пару минут я вам, так и быть, уделю.

Следом за Беорном гости вошли в дом, миновали просторную залу с очагом посредине. В очаге, несмотря на лето, горел огонь, дым поднимался к почерневшим стропилам, тянулся к отверстию в крыше, сквозь которое внутрь проникал свет. Низенькая дверь из залы вела на террасу на дубовых подпорках. Терраса выходила на юг, поэтому на нее до сих пор падал солнечный свет; прямо от нижней ступеньки лестницы начинался садик, поражавший воображение несметным множеством цветов.

Уселись на деревянные скамьи, озаренные лучами закатного солнца. Пока Гэндальф рассказывал, Бильбо болтал ногами и разглядывал цветы, гадая, как они называются (доброй половины цветов Беорна он не видел никогда в жизни).

– Когда мы с друзьями перевалили через горы… – сказал маг.

– С друзьями? – перебил Беорн. – Разве их было много? Я вижу только одного.

– По правде говоря, я не решился привести всех сразу. Не хотелось отрывать тебя от дел. Если не возражаешь, я их позову.

– Давай зови.

Гэндальф пронзительно свистнул, и вскоре появились Торин и Дори. Встав перед хозяином, они низко поклонились.

– Чудеса, – проговорил Беорн. – Это ведь не хоббиты, а? Это ведь гномы.

– Торин Дубовый Щит, к вашим услугам. Дори, к вашим услугам. – И гномы вновь поклонились.

– Спасибо, но я в ваших услугах не нуждаюсь, – отозвался Беорн. – Скорее уж наоборот. Что ж, гномов я, честно сказать, недолюбливаю, но коли ты и вправду Торин, сын Траина, сына Трора, коли твой товарищ тебе под стать и коли вы – враги гоблинов и пришли в мои края не со злом… Кстати, а каким ветром вас сюда занесло?

– Они идут в землю своих предков, что лежит к востоку от Лихолесья, – ответил за гномов Гэндальф. – К тебе мы попали не по своей воле. Мы шли Верхним проходом, он вывел бы нас на дорогу в стороне от твоих владений, когда бы не проклятые гоблины… Я уже рассказывал.

– Ничего, от тебя не убудет, если повторишься. – Беорн явно не отличался вежливостью. – И что было дальше?

– Разразилась ужасная гроза, каменные великаны швырялись обломками скал. Мы нашли убежище в пещере – хоббит, я и несколько наших товарищей…

– Несколько? Разве двое – это несколько?

– Вообще-то их было побольше, – признался Гэндальф.

– И где они? Погибли, попали в лапы гоблинов или ушли домой?

– Они здесь. Просто боятся, наверное, приходить все вместе. Видишь ли, мы опасались, что нас слишком много, чтобы мы могли рассчитывать на твое гостеприимство.

– Так свистни еще. Где двое, там и четверо. Похоже, намечаются посиделки.

Гэндальф свистнул, и тут же, словно из-под земли, вынырнули Нори и Ори (помните, маг велел им приходить по двое с промежутком в пять минут).

– Привет! – сказал Беорн. – Шустрые вы ребятки. Ну, входите, мошенники.

– Нори, к вашим услугам. Ори… – начали было гномы, но Беорн перебил их:

– Ваши услуги можете оставить при себе. Когда они мне понадобятся, я сам о них напомню. А ты, чародей, продолжай – не то ужинать мы будем нескоро.

– Едва мы заснули, в дальней стене пещеры возникла трещина. Когда она расширилась, из нее выпрыгнули гоблины, которые схватили всех – хоббита, гномов, пони, – а их у нас было с десяток…

– С десяток пони? Вы что, бродячий цирк? Или у вас было столько поклажи?

– Вообще-то нас было не шестеро, а больше. Вон еще двое.

Появившиеся в этот миг в саду Балин и Двалин поклонились так низко, что их бороды коснулись земли. Беорн было нахмурился, но гномы так потешно кланялись, приседали и размахивали своими колпаками, что он не выдержал и расхохотался.

– Умора! – воскликнул он. – Входите, шутники. Как вас звать?

– Меня Балин. А меня Двалин, – ответили гномы. – Мы…

– Обойдемся без услуг. Хватит кланяться, лучше садитесь.

Слегка озадаченные гномы подчинились.

Беорн вновь повернулся к Гэндальфу:

– Продолжай.

– О чем бишь я? Ах да – схватили всех, кроме меня. Я сразил пару гоблинов молнией…

– Отлично, – пробурчал Беорн. – И от чародеев порой бывает польза.

– …и пробрался в трещину прежде, чем та успела сомкнуться. Подземный коридор привел меня в пещеру, где восседал на троне Верховный Гоблин. При нем было тридцать или сорок воинов. Я подумал: «Даже если бы моих друзей не заковали в кандалы, разве дюжина справится с четырьмя десятками?»

– Дюжина? С каких это пор восемь стало дюжиной? Или ты еще кого-нибудь припрятал за пазухой?

– В общем, да. Мне кажется, их зовут Фили и Кили.

Появившиеся в этот миг гномы раскланялись.

– Садитесь, и чтоб ни звука! – велел Беорн. – Продолжай, Гэндальф.

Маг поведал о битве во мраке подземелья, о том, как они добрались до нижних ворот и с ужасом обнаружили, что господин Торбинс потерялся.

– Пересчитав друг друга, мы поняли, что хоббита с нами нет. Нас было четырнадцать.

– Коли от десяти отнять один, разве получится четырнадцать? Мне всегда казалось, что девять. Или ты представил мне не всех?

– Ну, ты не видел Оина с Глоином. Вот они, кстати. Надеюсь, они нам не помешают?

– Ладно, чего уж там. Садитесь, вы двое. Слушай, Гэндальф, что-то у тебя концы с концами не сходятся. Ты да десять гномов, да пропавший хоббит – всего одиннадцать. А ты сказал «четырнадцать». Или у чародеев счет иной, чем у всех? Впрочем, это пустяки, рассказывай дальше.

Беорн заинтересовался всерьез, хотя всячески старался этого не показать. Он хорошо знал ту часть гор, которую описывал Гэндальф. Маг упомянул о нежданном возвращении хоббита (тут хозяин одобрительно заворчал), о камнепаде и о волках, а когда стал рассказывать о том, как гномы карабкались на деревья, Беорн вскочил и принялся расхаживать по террасе, приговаривая:

– Эх, был бы я там! Я бы им показал! Палеными шкурами они бы у меня не отделались!

– Каждому свое, – скромно заметил Гэндальф, обрадованный тем, что его история, по всей видимости, пришлась хозяину по вкусу. – В общем, мы залезли на деревья, волки скакали внизу, лес кое-где загорелся, а тут еще явились гоблины и стали потешаться над нами: мол, пятнадцать пташек…

– Погоди, чародей! – взревел Беорн. – Только не говори, что гоблины не умеют считать! Им прекрасно известно, что двенадцать – далеко не пятнадцать.

– Мне тоже. Позволь тебе представить – Бифур и Бофур.

– И я, – пропыхтел Бомбур, появившийся следом за Бифуром и Бофуром. Ему страшно не хотелось ждать положенные пять минут в одиночестве, поэтому он отважился нарушить приказ Гэндальфа.

– Так-так, – проговорил Беорн. – Теперь вас точно пятнадцать. Гоблины считать умеют, значит, все, кто сидел на деревьях, в сборе. Больше никто, надеюсь, перебивать не будет.

Бильбо не мог не восхититься хитроумием Гэндальфа. Маг рассчитал точно: захватывающая история увлекла Беорна, а то, что повествование часто прерывалось, лишь разжигало его любопытство. (Иначе Беорн вряд ли пустил бы гномов на порог своего дома – ведь он почти никого и никогда к себе не приглашал. Друзей у него было мало, жили они далеко отсюда, и зазывал он их в гости по одному, в крайнем случае – по двое. Но сейчас на террасе его дома сидело пятнадцать чужаков.)

Маг поведал об орлах, о том, как путники очутились на Карроке и как перебрались через реку. Когда он закончил, солнце уже скрылось за вершинами Мглистых гор и по саду Беорна пролегли густые тени.

– Отличная история, – похвалил хозяин. – Давненько я не слыхивал ничего этакого. Если все окрестные попрошайки будут приходить ко мне с такими историями, я, пожалуй, умаюсь их подкармливать. Может, вы все выдумали, но кормежку заслужили. Пошли перекусим. Не против?

– Что вы! – вскричали в один голос гномы и хоббит. – Большое спасибо!

В доме царил полумрак. Беорн хлопнул в ладоши; откуда ни возьмись появились четыре чудесных белых пони и большие серые собаки. Хозяин обратился к ним на диковинном наречии – походило на то, как если бы он говорил с ними на их языке. Животные исчезли, но вскоре вернулись с факелами, которые они разожгли и вставили в скобы на столбах подле очага (псы могли ходить на задних лапах, а передними пользовались как руками). У огня расставили табуреты, на которые положили доски, – получился стол, правда, низковатый даже для Бильбо (наверное, за этим столом чаще всего сиживали животные).

Послышалось протяжное «бе-е-е», и в залу вступили белоснежные овцы, во главе которых шествовал огромный черный баран. Одна овца несла белую скатерть, расшитую изображениями животных; другие – подносы с чашками, тарелками, ножами и деревянными ложками. Собаки приняли подносы и быстро расставили все по столу. К нему же придвинули два табурета с широкими, плетенными из тростника сиденьями и короткими ножками – для Гэндальфа и Торина, а на дальнем конце стола Беорн, вытянув ноги, уселся в свое черное кресло. Больше мебели в его доме не было. Но остальным гостям стоять тоже не пришлось. Пони прикатили гладкие, отполированные колоды, круглые, как барабаны. Вскоре все расселись и принялись за еду. Столь многочисленного сборища эта зала не знала много лет.