Девин Грейсон - Доктор Стрэндж. Участь снов Страница 21

Труднее всего было терять близких людей. Всего за семь лет он потерял всех – сестру, мать, отца и брата. Первой, в день своего девятнадцатилетия, умерла Донна, последним – брат, а менее десяти лет спустя случилась авария, едва не оборвавшая жизнь самого Стивена. Теперь, став Верховным Чародеем Земли, он сражался со злодеями из других измерений и противостоял темным оккультным силам, по нескольку раз на дню рискуя жизнью. Так о чем мог предупреждать сон о том, как слова матери повлияли на его выбор профессии?

Сделав шаг из кухни, Стивен очутился на ледяной корке кольца Сатурна. Рядом, опираясь на узловатую палку, стоял слепец в белой тунике с капюшоном и в сандалиях. Планета была у них за спиной, а перед глазами открывалась галактика. Вдали маленькой точкой виднелась Земля. Стивен обернулся и подал старику руку.

– Доктор Стрэндж, Верховный Чародей. А вы, должно быть, Провидец. Не имел чести с вами познакомиться – мои пророческие видения посылает Агамотто.

– Как же, мы ведь давно знакомы, – с улыбкой ответил старик.

Он взял Стрэнджа за руку, но вместо рукопожатия развернул ее ладонью вверх и провел пальцами по шрамам. Его ладони были теплыми и сухими, а кожа на ощупь напоминала пергамент.

– Мы встречались, когда ты был еще мальчиком, – уточнил старик.

– Попробую догадаться: вы еще тогда о чем-то меня предупреждали, а я не обратил на это внимания? – Стивен хотел пошутить, но тут же понял, что так оно и было – просто он никогда не придавал большого значения снам, даже зная их истинную природу. – Как бы то ни было, я не намерен здесь задерживаться. Мне нужно найти девушку…

– Как же, как же, Джейн, – Провидец отпустил руку Стивена и указал на открывшуюся прямо в космическом пространстве дверь. – Она там.

– Благодарю, – Стивен шагнул вперед, но путь ему преградила палка Провидца.

– Ты не готов.

– К чему? – Стивен мгновенно подобрал аж четыре заклинания, с помощью которых мог убрать старика с дороги – не простого старика, а того, кто олицетворял предвидение и знание – и тут же задумался, не стоит ли ему разнообразить свой досуг.

Он решил успокоиться и выслушать.

– Заплатить.

Стивен тяжело вздохнул.

– Вы, должно быть, говорили с моим приятелем Монако. Я слышал это много раз, уж поверьте. Магия имеет цену, жизнь за жизнь, баланс Вселенной нельзя нарушать, иначе потом придется расплачиваться… Даю слово: я знаю, в чем состоит моя работа и сделаю то, что от меня требуется.

– Неужели?

Лед под ногами Стивена превратился в затянутое дымкой каменистое поле, покрытое темно-зеленой травой. Шагнув вперед, он оказался у каменного алтаря, на котором лежал ягненок, и в недоумении отпрянул.

– Провидец, я не имею ничего против загадочных предостережений, но это уже чересчур. Хуже, чем топить кроликов, как Монако.

Ему ответил сам Монако.

– С чего вдруг?

Стивен очутился на черно-белом кафельном полу незнакомой ванной комнаты. Он стоял на коленях и держал над наполненной ванной отчаянно вырывающегося кролика. Было темно, лишь сквозь приоткрытую дверь из коридора тянулась полоска света. Стивен слышал, как за стеной кашляет Монако, Князь Магии. Монако был одержим навязчивой идеей, что любое заклинание имеет свою цену, и каждый раз, спасая человека, он потом топил кролика – то была его «плата по счетам».

– Живее, Стивен, а то вы с кроликом друг друга до нервного припадка доведете.

У воды был странный соленый запах. Стивен решил сжульничать – сотворить иллюзию, убедить Провидца в том, что выполнил требование, и спокойно продолжить поиски Джейн и пути к спасению Измерения Снов, а заодно и реального мира. Но Монако будто прочитал его мысли и появился на пороге – тощий старик с черными, как его излюбленный цилиндр, волосами и такими же глазами. Сейчас один его глаз закрывала самодельная повязка, но Стивен все равно почувствовал, как Монако буквально сверлит его взглядом.

– Если ты и воображаемого кролика не можешь утопить, то у нас большие проблемы. Не торопись, Верховный Чародей. В конце концов, что для тебя судьба всего человечества?

Кролик дергался и брыкался так, что изувеченные руки Стивена не смогли его удержать. Животное выскользнуло и плюхнулось в воду. Стивен набрал в грудь воздуха и начал шарить в воде, но не нашел зверька. Поднявшись, чтобы присмотреться получше, он понял, что ванна превратилась в настоящий гадальный колодец.

– Чего пялишься? – сказал из-за спины Монако. – Хочешь понять, что к чему – так полезай туда!

Стивен почувствовал толчок и повалился головой вниз в ванну.

Ванна действительно перестала быть ванной, и Стивен никак не мог сориентироваться. Он не знал, в какую сторону плыть, и уже был готов предпринять попытку произнести под водой заклинание подводного дыхания, как вдруг увидел во тьме два луча света. Плывя к ним, Стрэндж понял, что путешествует в чьем-то сознании, а лучи на поверку оказались глазами. Сквозь них Стивен мог наблюдать за действиями другого человека.

Сорокасемилетний Говард Козвольски из Куинса был уверен в себе. Отто уже четвертый день был на больничном, и кроме него краном управлять было некому. Вот Говард и уговорил – точнее, очаровал – усталого начальника смены, и тот позволил ему перенести партию двухтавровых балок на вспомогательный склад. Разговор с начальником прошел точно так же, как во сне: Говард был убедителен и красноречив, и история, которую он сочинил, наверняка звучала бы столь же достоверно, будь начальник вполне бодр. К тому же бедняга в любом случае не смог бы проверить, лжет ли Говард. Говард и Отто регулярно обедали вместе, так почему бы Отто было не научить Говарда управлять краном? Разумеется, крановщики обязаны иметь специальное разрешение, но правила ведь существуют для тех, кто не умеет их обходить? Говард готов был рискнуть. Заменить товарища, выполнить его работу, выручить всех. Он всем покажет, на что способен! Таково его предназначение.

Говард считал, что задача ему предстоит простая, – все равно что достать плюшевого мишку из автомата с игрушками, – но на деле все выходило иначе. Ухватить связку балок было просто – в конце концов, он много раз видел, как Отто это проделывает, но затем он развернул кран слишком быстро, и груз опасно закружился. Каждая новая попытка исправить положение выходила все более неуклюжей, и связка балок начала раскачиваться, словно маятник, над оживленной улицей.

Словно в замедленной съемке, Говард увидел, как одна балка понемногу начала выскальзывать из связки, угрожающе нависая над застрявшими в утренней пробке автомобилями. Стараясь не паниковать, он дернул ручку тормоза вращательного механизма, уверенный, что рывок в обратном направлении позволит балке вернуться на свое место. Вместо этого он с ужасом услышал, как крюковой блок с до боли знакомым щелчком отсоединяется от грузового троса. Говард понял, что вместо тормоза дернул рычаг сброса груза, и вся связка балок обрушилась вниз…

Пойманный, словно в капкан, в сознании Говарда, Стивен попытался разглядеть, куда упали балки, но зрение, похоже, отказало горе-крановщику. А может, что-то перекрыло обзор Стивену. Он моргал и щурился, но тщетно – изображение растворилось в ярком водовороте, и в следующую секунду Стивен уже плыл в сознании другого человека.

Двадцатидвухлетний Рэймонд Фостер из Рино целился из «Глока-19» на одного из взволнованных посетителей Регионального банка Невады, а его старший брат Гарвин угрожающе кричал на кассира, наполнявшего их спортивные сумки пачками банкнот. Пако стоял на стреме у дверей, держа наготове пару «Беретт». У всей троицы на головах были чулки.

Рэймонд устал и сильно нервничал. Грабить банк средь бела дня – опасная затея, и он пытался объяснить это брату, но тот убедил его, что план сработает безотказно, ведь никто не будет ожидать ограбления в такой час.

– Охраны мало, клиенты торопятся, даже камеры видеонаблюдения наверняка не работают!

Он утверждал, что таково его предназначение, и был уверен, что все получится, а это ограбление войдет в историю. Сказал, что видел это во сне. Рэймонду хотелось в это верить, но сам он считал, что вдохновляться снами – все равно что вдохновляться телепередачами или интернетом. К тому же они никогда прежде не грабили банков – максимум супермаркет. Может, в этом и было что-то общее, но он не понимал, что именно. Как бы то ни было, он не нашел, что возразить Гарвину, во многом потому, что за последнюю неделю никак не мог выспаться. Бессонница его не мучила, но сон был прерывистым, без сновидений, и просыпался Рэймонд еще более разбитым, чем был до того, как лечь спать.

Быть может, именно поэтому он не заметил, как старый охранник занял позицию напротив Гарвина и нацелил на того пистолет.